Понять опасения людей поредевшей стаи, не желавших быть растерзанными многочисленными врагами, был понятно и объяснимо. Но с другой стороны, у них был очень серьезный шанс стать чем-то большим, чем просто «вольником» Осириса.
Юрган чувствовал, знал это. Ощущал всем нутром, что стая должна сохраниться. Стать самой сильной. Для этого стоит всего лишь принять то, что чужак… Вещий! А когда по Осирису пройдет слух об ожившей легенде, то люди бросятся под его тотем, пойдут за живой легендой, несмотря ни на что!
Но это в его представлениях. А в жизни получилось все по-другому. Ему никто не верит. Даже не хотят пытаться верить. Но тогда остается заставить всех стать под его начало. Под начало Юргана, а там уже убеждать всех, что они сражаются за легенду, за веру в лучшее будущее. Если все правильно подать, тогда он сможет собрать такую стаю, что будет дрожать земля! Под его началом и с верой в Вещего соберется самая большая армада «вольников». Легионы стаи пройдут победным маршем по всему Осирису. Поглощая сектор за сектором, они сместят всех Смотрящих, и… он станет единственным наместников на всей планете. Тогда и небесникам придется с ним считаться. Как там ведьмы говорили? Небесникам нужен непрерывный поток кортекса. А у кого будут все нити управления? У Юргана! Поэтому с ним будут считаться.
Но это мечты, мечты…
Для их исполнения нужно для начала убедить стаю принять чужака. И тут надо действовать осторожно. Его авторитет не оспаривался, ведь его поддерживали наставники, но вот вздумай он пойти против их воли, как там повернется, никто не знает. Начни Юрган своевольничать, да еще вразрез с интересами легионеров и техно, – сразу найдутся недовольные, которые попытаются сместить его или начнут сами уходить при первом же удобном случае. Как сообщил Кармат, Хромой был жутким скупердяем и заключал только короткие контракты.
Вот и приходится гадать Юргану, как срастить все интересы в один клубок, и чтобы он катился в нужную сторону. Ведь еще оставался сам чужак. Как он представился – Косяк.
Еще одна проблема, которая никак не могла решиться сама собой.
Чужак охотно шел на контакт, общался на любые темы и вел себя, как простой вояка. Первую неделю ходил по каравану пришибленным на всю голову. Но быстро освоившись с речью, стал совать свой любопытный нос во все щели. Живо интересовался всем на свете. Его можно было увидеть как возле костра с легионерами, обсуждающих тот или иной прием, так и в шатрах техно, где тот, налаживая контакты с младшими операторами, обсуждал тонкости управления и контроля над децемой мечников.
Спустя неделю Косяка уже воспринимали как своего, простого легионера. Но никто не видел в нем человека-легенду. Таинственного и могущественного Вещего. Вот это и была основная трудность. Нужно заставить людей увидеть в Косяке не весельчака, а того, кому вскоре поклонится вся планета. Но как это сделать? Он не знал. До недавнего случая. Обычный спор должен оказаться судьбоносным.
При помощи него Юрган хотел решить все проблемы одним махом.
Косяку, для подтверждения своей правоты, было предложено использовать всё выжившее в бойне «мясо». Если его «подразделение» выдержит прорыв децем кибов, то ветеран, старший легат легионеров, пойдет к нему в ученики и будет в послушниках целый сезон. Но если Косяк проиграет, то он расстается со своим чудо-оружием – двумя палицами, прошибающими со ста шагов броню «секача».
Вскоре должно все решиться. Осталось всего лишь четыри недели.
Глава 26
– Все! Баста! На сегодня хватит, – прокричал Косяк и закашлялся.
Горло саднило, першило и категорически не желало издавать звуки. Жадно припав к металлической фляге, Косяк смочил пересохшую глотку. Сегодня он перевыполнил план по ору, наверное, на всю жизнь и на сто лет еще вперед. Но главное, что с криком, матами и пинками он сдвинул дело с мертвой точки. Толпа «мяса» стала напоминать настоящее воинское подразделение.
Кто бы мог подумать, что он, первый разгильдяй наемного батальона, на дух не переваривающий любую муштру, уподобится инструктору по строевой подготовке и будет гонять «новобранцев» в хвост и в гриву, добиваясь от них четкости и чувства локтя товарища.
– Командир, какие будут приказы? – застилая палящее солнце могучей тенью, пробасил новоиспеченный старший десятник.
– Разбирать копья и чистить броню. На сегодня тренировок больше не будет. Завтра только чистка, подготовка оружия и снаряжения. Никаких маршей и учений.
– Даже строевой?
– Ничего завтра не будет, – усмехнулся Косяк, глядя в глаза опешившего великана. – Вам отдохнуть нужно, по максимуму. Нельзя тянуть жилы в последний день. Толку никакого. Только будете послезавтра еле-еле ноги переставлять. Сомнут вас к чертовой матери, даже не заметят…
– Пойду, сообщу парням хорошие новости.
– Скажи, скажи, а то вон еле ползут. Еще немного и червями в землю зароются…
Провожая взглядом великана, что едва не вприпрыжку помчался к строю, Косяк усмехнулся. Раздавшийся вздох облегчения из полусотни ртов распугал всех птиц с деревьев. Обрадовавшиеся новостям как дети, его новоиспеченные солдаты зашагали намного бодрее. Его солдаты. Странно как-то все получилось. И сам не поняв как, Косяк в один миг стал ответственен за неполную сотню смертников. Но в их глазах плескалась такая жажда жизни, что он, даже не думая, подписался на этот дурацкий спор…
Впервые он повстречал этих ребят, когда изучал караван.
Не каждый же день ты оказываешься на чужой планете и вживую можешь общаться с братьями по разуму. Вот и носило его из конца каравана в начало и наоборот. Было интересно всё. От гигантских шагающих мастодонов, возвышающихся едва ли не на десять метров от земли, до разнообразного парка стальных уродцев, что, клацая сегментами, лязгая панцирями и гудя разогретым нутром, вышагивали рядом с караваном ровными коробками четких построений.
Но больше всего его интересовали люди. Он-то их не понимал. Вроде бы человеки, даже не глядя на лишнюю пару рук или длинные уши. Но их непонятная жестокость просто поражала. С одной стороны, присутствовала взаимовыручка и вполне нормальные отношения, но вот рабство как-то коробило. Заставляло непроизвольно морщиться при особо кровавых сценах воспитания. Особенно его поражала жестокость, связанная с прохождением какого-то ритуала.
Рабов бросали на растерзание кибам. Сквозь толпу кое-как вооруженных людей проходили по несколько раз в день десяток «оборотней». Оставляя после себя стонущие и истекающие кровью тела, киборги не убивали, лишь несильно калечили. И так продолжалось изо дня в день, пока кое-кого не уводили. Но вот уже четвертый день толпа полуживых рабов насчитывала одно и то же количество полутрупов.
В тот вечер он нашел Кармата у костра и пристал к нему с расспросами. Тот вначале не понимал, что так беспокоит гостя, а когда понял, что тот возмущен таким обращением с людьми, безразлично пожал плечами, говоря об обычае.
