– Девчонку сегодня ночью убили. Молоденькую совсем. Жалко.
А какая-то баба-хабалка недобро хмыкнула:
– Жалко-то жалко, только Люська сама нарвалась.
Резкий голос громко прозвучал в знойной тишине.
От магазинного порога обернулся мужчина, произнес строго:
– Ниловна, полегче!
Тетка сразу скукожилась.
А сердитый обратился сразу ко всем:
– И вообще, граждане. Расходимся. Быстренько. Толпы не создаем. Языками чешем дома.
– Кто это? – шепнула грустному старичку Надя.
– Участковый наш, – объяснил тот. И предупредил: – Его слушаться надо. Парень суровый.
«Может, рассказать ему? Про «Ауди»?» – мелькнуло в голове у Нади.
Но толпа у магазина рассосалась с потрясающей скоростью, и Митрофанова решила не лезть на рожон.
* * *
Сытый, выспавшийся и довольный жизнью Полуянов появился в редакции только в начале второго. Украдкой прошмыгивать на рабочее место не стал – возраст, репутация и статус, слава богу, позволяют являться на службу во сколько угодно.
Шел по коридору неспешно – и будто назло нос к носу столкнулся с главнюгой.
– О, звезда отечественной журналистики явилась! – иронически молвил редактор.
«Эх, надо было попозже, когда он добрый после обеда будет», – подумал Полуянов. Но не убегать ведь. Смиренно поздоровался. Подождал, пока шеф решит, подавать ли ему руку. Принял начальственную длань. Аккуратно пожал.
– Зайди, – буркнул главный.
Секретарша, милейшая Мариночка Максовна, проводила Диму сочувственным взглядом.
Шеф уселся за начальственный стол. Плохо. Для бесед задушевных имелись в уголке кабинета два мягких кресла.
Полуянов прилагал все силы, чтоб не выглядеть ни виноватым, ни слишком наглым.
Главнюга хмуро его разглядел, припечатал:
– Загорел. Лоснишься. Свободного времени много?
– Нет, просто бегаю, – не моргнув глазом соврал Дима. – Тренируюсь. Хочу в московском полумарафоне участвовать. Потом отпишусь обязательно.
– А еще чем занят?
– Хищения в благотворительном фонде, – отчитался журналист. – Под миллион евро, по самым скромным подсчетам.
– Когда будет материал?
– Пока фактов мало, – признал Полуянов. – Наемных сотрудников клеймить смысла нет. А к организатору я только подбираюсь.
– Вот сам подумай, Полуянов, – проскрипел главный, – какая от тебя польза? Пишешь мало. Да еще каждый раз потом – против газеты судебные иски. Сколько можно воевать со всем миром? Хоть бы что-нибудь хорошее увидел. О чем-нибудь позитивном материал сделал!
– Сегодня сдам информашку. Профессор Юрлов пожертвовал историко-архивной библиотеке елизаветинскую Библию. Абсолютно даром.
– Событие, – иронически прокомментировал главный. – Мирового масштаба. Десять строк внизу третьей полосы.
Лицо нехорошее. Явно строит планы упечь на прессуху в мэрию, а то и что похуже – отправить в Сибирь, на какой-нибудь возрожденный заводик.
Полуянов заторопился:
– Еще есть интересная тема. Мне молодое поколение убийство раскопало. Нераскрытое, 2002 года. Девочка четырнадцати лет. Возьму как зацепку. И напишу большой материал. Про висяки.
– Я все понял. Ничего серьезного у тебя нет, – язвительно подытожил главный. – Поэтому выполнишь общественно-полезное поручение. Нужно – очень срочно – сделать большое интервью с директором авиакомпании. Душевное, теплое. На две полосы. Марина Максовна тебе скажет, во сколько к нему подъехать. Все, Дима, свободен. Не подведи. У нас с ними рекламный контракт огромный.
Спорить Полуянов не стал. Вышел из кабинета. Марина Максовна виновато улыбнулась:
– Аэробосс только сегодня в семь вечера может. Ждет тебя в Шереметьево.
Тут Полуянову пришел черед хмуриться. Вот это счастье подвалило! К семи, по самым пробкам, в аэропорт. А чтобы две полосы написать – это минимум на полтора часа разговоров, и то если грамотно вопросы задаешь. Во сколько, интересно, он дома окажется?!
Дима прошел в свой кабинет, включил компьютер. С сожалением взглянул на директорию «ДДД». Пока ехал в редакцию, несколько интересных направлений продумал, где покопаться. Но – увы. К директору авиакомпании-монополиста без подготовки тоже не придешь.
Дима неохотно вбил его фамилию в поисковик, стал быстро просматривать ссылки.
И тут позвонила Надюха. Перепуганная, чуть не плачет:
– Дим, представляешь… Мы вчера гуляли с тобой – а в это время девочку убили!
– Где?
– Да у нас, в Васильково! Возле дворца этого! Почти в том же месте, где в 2002 году! – отчаянно кричала Митрофанова.
– Что за девочка?
– Местная. Люся какая-то. Четырнадцать лет. Тут, в деревне, постоянно жила.
– А почему ночью одна гуляла?
– Ну… ей разрешали. Из клуба шла. Там вроде с парнем своим поругалась – психанула и сбежала. А ее – по голове чем-то тяжелым. Один удар, говорят. И насмерть.
Надя всхлипнула. Прошептала:
– Дим, давай я лучше в Кералу поеду. Мне здесь совсем страшно стало.
– Надь, в Москве каждый день – минимум десять убийств. Это случайность. К нам она никакого отношения не имеет.
– Да понимаю я. Но ты все равно приезжай, пожалуйста, пораньше, – попросила девушка.
– А ты сиди дома, никуда без меня не ходи. И не волнуйся. Тебя никто убивать не будет. Я обещаю.
Он не стал ей пока говорить, что будет дома не раньше полуночи.
С удовольствием стер в поисковике фамилию самолетного магната. Решил прежде узнать, что в Васильково произошло.
Однако новостные ленты пока молчали.
Пришлось отправиться на поклон к коллегам в отдел происшествий – к тем стекались все сводки по столице и Подмосковью.
– О, Полуянов! – обрадовались ему. – Что тебе рассказать? Есть авария на Кутузовке, четыре трупа. Бытовуха в Бирюлеве, три покойничка.
– Не, я по области. Деревня Васильково, по Новой Риге.
– А что в Васильково? – коллеги переглянулись.
– Убийство, сегодня ночью.
– Не знаю, в сводках не было, – уверенно произнес один из журналистов.
«Деревенские сплетни? Или Надюха чего перепутала?» – подумал он.
И попросил:
– Посмотрите еще раз, о’кей?
Коллеги пробудили от сна экран монитора, один из них воскликнул:
– Ну ты, Полуянов, шустер! Сводка минуту назад пришла!
