Местное отделение полиции располагалось в жизнерадостном, свежей побелки домике. Никаких современных жалюзи – пестрые домашние занавески, пара кактусов на подоконниках. Но решетки имелись. И дверь оказалась с кодовым замком.
Полуянов решительно вдавил кнопку. Врата пискнули, отворились и, едва Надя с Димой прошли в предбанник, сразу захлопнулись. Оба оказались в ловушке. Следующая дверь, непосредственно в помещение, заперта. Во двор – тоже не выйдешь. Ни домофона, ни звонка. Дима постучал, раз, другой, тактично, потом изо всех сил – в ответ упорная тишина.
– Гостеприимно, – хмыкнула Надя.
Предбанник удивительно унылый, крашенный зеленым. Окон нет, под потолком лампочка в клетке.
Полуянов снова грохнул кулаком – по-прежнему заперто. И вдруг голос – громовой, словно с небес:
– К кому?
– К участковому! – хором выкрикнули оба.
– Какому?
– Васильковскому! – Дима тщетно озирался, силился понять, где прячется микрофон.
Дверь наконец открылась, и Надя перепуганно затопталась на пороге. Прямо напротив входа располагались две клетки. В каждой – единственные нары. Оба узилища заняты. В одном – человек семь узбеков. Теснятся, как воробьи на жердочке, лопочут тревожно. На другой койке расслабленно почивает удивительной красоты юноша в одних трусах-«боксерах». Мускулистая фигура, тонкие пальцы, одухотворенное, печальное даже во сне лицо.
Полуянов уже успел с дежурным поговорить – а она все глаз отвести не могла от красавца. Кто-то из балетных. Или артист. И как вообще можно – держать людей в клетках?!
– Пойдем, – потянул ее журналист. – Нам во второй кабинет.
Участковый встретил их внимательным взглядом. От Полуянова сразу отвернулся, а в Надю ткнул пальцем:
– Ты местная. В сельпо тебя видел. Где проживаешь?
– Березовая, шестнадцать, – отрапортовала девушка.
– А-а, так ты дочка Рыбакова внебрачная? – прищурился полицейский. – Та самая, что домик захватила?
– Вообще-то мне его завещали, – смутилась Митрофанова.
– Ну да. Я слышал. Отец отписал, которого ты никогда в жизни не видела. Как Анжелка тебе только глаза не выцарапала! – кивнул участковый.
Вроде бы свойский разговор ведет, но глазами будто насквозь просверливает.
Надя вспомнила, что говорил ей нотариус, взялась объяснять:
– У Анжелы и без этого дома собственности полно. У нее муж – из списка «Форбс»!
– Да какой бы муж ни был, свое отдавать всяко жаль, – парировал полицейский. Перевел взгляд на Диму, подмигнул: – Ладно. Вы ко мне на учет по УДО встать или еще по какому делу?
Надя озадаченно уставилась на служивого. Полуянов тонко улыбнулся:
– Мы судимостей не имеем. Регистрация и квартира в Москве, работа постоянная, в госструктурах.
– Ох, порадовали, – скупо улыбнулся участковый.
Митрофанова ждала: сейчас Дима свое волшебное журналистское удостоверение извлечет. Но Полуянов – по неведомым ей причинам – о месте своей работы распространяться не стал. Просто поведал – кратко, но емко, – как в ночь убийства отправились прогуляться. Про тьму и полную тишь на улице. И про парня в худи, что вышел в районе ноля тридцати из калитки Ланы Сумцовой.
– Как выглядел? – уточнил участковый.
– Да что там разглядишь? Но вроде молодой, лицо в прыщах. Нам любопытно стало, – Полуянов старательно косил под простака, – чего подростку надо от дамы 1951 года рождения. Ну, и пошли за ним – все равно ведь гуляем. А парень, оказалось, на машине. Только припарковал ее в двух кварталах. «Ауди». «Соточка». Мы и номер записали на всякий случай. Вот.
Дима протянул полицейскому блокнотный листок.
– Молодцы, – похвалил участковый. – Сознательные.
Бумажку взял, расправил, сунул в одну из папок. Постучал по столу черенком карандаша:
– Что еще поведаете?
– Да все вроде, – разыграл смущение Полуянов. Кивнул на Надю, добавил: – Она вон только волнуется. Соседи ей наболтали: серийные убийства у вас в Васильково! Маньяк!
– Где это у нас тут серия? – изобразил удивление участковый.
– А четырнадцать лет тому назад что здесь было?
– Эк вы махнули! В девятнадцатом веке тут тоже убили. Помещичью дочку, – осторожно произнес участковый.
– Но сейчас-то убийства похожи. Возраст. Место. Способ.
– И все сразу начали искать Чикатило, – неодобрительно усмехнулся полицейский.
– Но похоже ведь! – упрямо повторил Полуянов.
– Грамотные, смотрю, вы. Только сути не видите. Что серийное убийство прежде всего отличает? Особая жестокость, непомерная агрессия к потерпевшим. Извращения, безжалостность. Сходная мотивация. Где все это? – развел руками полицейский.
Уперся локтями в стол, продолжил важно:
– И еще. Есть такая наука. Называется мудрено: виктимология. А по-русски: нечего ночами невесть где шляться. Кто заставлял несовершеннолетнюю гражданку Вику Линькову идти в полночь в заброшенный дом? Но эксперты подтвердили: сама пришла. Добровольно.
Участковый усмехнулся бесстыдной улыбкой:
– А Люся тоже хороша. На глазах у своего парня мужику другому дала!
Надя покраснела, отчаянно взглянула на Диму. Тот погладил ее по руке: не обращай, мол, внимания.
Полицейский же подытожил:
– Не надо ночами одной ходить и мужиков провоцировать. Тогда никто вас на моей территории не убьет. Гарантирую.
Он встал. Протянул Полуянову руку:
– А за номерок «Ауди» спасибо. Пробьем. Давайте провожу.
Снова вышли в общий холл. Клетки по-прежнему были заняты. Узбеков прибавилось – теперь уже на койке не помещались, стояли тесно, будто в очереди. Одинокий красавец в одноместном дворце по-прежнему сладко спал.
Надя не удержалась, тихонько спросила у участкового:
– А это кто такой?
– Вор на доверии, – усмехнулся тот. – Известный. Давно за ним гонялись.
– Интересно тут у вас! – пробормотала Надя.
– Да бросьте, – устало отмахнулся участковый. – Сплошная рутина.
– А что ты ему про мой плащ не сказал? – спросила Митрофанова, когда вышли из отделения.
– А кто в курсе, что на трупе был твой плащ?
– Ну… ты.
– Или те, кто труп видел. Вот и начал бы милейший участковый мозг выносить: а откуда мы знаем? Где могли видеть? Может, проходили мимо тела – и не сообщили? Или вообще к убийству причастны?! В любом случае, пришлось бы оправдываться. Объяснять, что журналист, фотографию в сводке видел. А зачем выдавать лишнюю информацию?
– И ты решил прикинуться любителем детективов, – усмехнулась Митрофанова.
