– Кто он хотя бы?
Вдруг мама сейчас скажет: артист? Или миллионер?
Но та отозвалась устало, виновато:
– Да обычный мужичонка. Бухгалтер. Лицо обычное, фигура неплохая. Волосенки уже тогда реденькие были. Сейчас, наверно, совсем полысел. Фамилия Рыбаков. Зовут Кирилл Юрьевич.
– Значит, отчество – все-таки его.
– Надо ведь было что-то в свидетельстве о рождении написать, – пожала плечами мама.
– Ну ты даешь! – обиженно произнесла дочь. – А меня байками про капитана Гранта кормила.
Она помнила, что долго тогда дулась. Несколько раз порывалась поехать по адресу. Найти «капитана». Высказать ему все. Разве честно – «сделать» дочку и ни разу даже не повидать?
Однако познакомиться с папой так и не решилась. Мама права: зачем навязываться? Да и к чему ей отец-бухгалтер? Недотепа и трус?!
Надя отправилась по отцовскому адресу, только когда мамуля погибла
[1] и она почувствовала себя самой одинокой на всем белом свете.
Адрес оказался настоящим. Но Кирилл Юрьевич Рыбаков (рассказали соседи) давно по нему не жил. «Они с женой и дочкой квартиру сдают, а сами куда-то в деревню переехали», – только и удалось узнать.
«Черт с ним тогда», – решила Митрофанова.
И больше об отце не вспоминала – вплоть до сегодняшнего дня.
– Надежда Кирилловна, вы меня слышите? – помощник нотариуса сочла, что пауза затянулась.
– А вам точно именно я нужна? – неуверенно переспросила Надя. – У меня в свидетельстве о рождении в графе «отец» – прочерк.
– Да, официально вы не удочерены. Но Кирилл Юрьевич Рыбаков в своем завещании назвал вас своей дочерью.
– А как вы меня нашли?
– Покойный указал ваш прежний адрес. Пришлось туда ехать, – ворчливо отозвалась помощник нотариуса. – Хорошо, новые хозяева ваш телефон дали. А вы что, своего отца никогда не видели?
– Нет. Но мне мама говорила, что его зовут Кирилл Юрьевич Рыбаков, – сообщила Надя.
– Что ж, тогда я вас поздравляю, – кислым голосом молвила помощник нотариуса. – Кирилл Юрьевич завещал вам свой дом.
– Дом?!
– Правильнее сказать, коттедж. Общая площадь – двести двенадцать метров. И сад на двадцати сотках.
– Да ладно! – не удержалась Надя. – А где?
– Новорижское шоссе, деревня Васильково. От Москвы – семнадцать километров.
Надя растерялась.
– Но… у него ведь, кажется, жена была? И дочь? Почему он не им все это оставил?!
– Жена умерла три года назад. А дочка давно замужем за очень богатым человеком. Кирилл Юрьевич счел, что она и так в жизни устроена. К тому же он свою квартиру – еще давно – на нее переоформил.
– Вот дела… – растерянно пробормотала Надя. – Вот это да!
– Так вы наследство принимать будете? – ворчливо осведомилась помощник нотариуса.
Когда-то Надя не сомневалась: ничего ей от такого позорного отца не нужно.
Но отказаться – совершенно бесплатно – заиметь собственный дом в ближнем Подмосковье?!
Как раз лето надвигается. Будет жара, духота. Кондиционер, безусловно, чудо, но они с Димой уже много раз обсуждали, как бы им заиметь хоть какую-нибудь дачку. Природа, свежий воздух, рыбалка, «ты, Надюшка, будешь кабачки разводить». Однако приценились – и оставили дерзкие планы. Все, что рядом с Москвой, стоило беспредельно, а кататься на выходные за сто пятьдесят километров – никакой дачи не захочется.
– Буду лотерейные билеты покупать, – пообещал оптимист Димка. – Вдруг повезет.
А Надя печально подумала: «Не будет у нас никогда дачи!»
Фортуна, ты непредсказуема. Но очень, очень, очень мила!
Митрофанова уверенно сказала:
– Я приму наследство.
– И будете абсолютно правы, – снисходительно похвалила помощник нотариуса. – Приезжайте тогда завтра в нашу контору. Адрес: Сретенка, двадцать два. Паспорт и свидетельство о рождении не забудьте.
* * *
Ехать к нотариусу в одиночку Митрофанова боялась, уговаривала Димку отправиться вместе.
Он отбрыкивался:
– Надька, мне неудобно.
– Почему?
– Ну, ты теперь богатая наследница, а я вроде как бедный приживальщик.
– Фу, какие глупости говоришь!
– И работы у меня гора. Давай ты сама, ладно?
– Но на мою дачу ты ездить будешь? – лукаво улыбнулась она.
– Буду, – неохотно кивнул Димка. – Если пригласишь.
Надя не сомневалась: постепенно она его убедит, что это не ее дача, а их общая.
Сама она просто светилась от счастья. И строила грандиозные планы. Розарий. Барбекю. Можно летний бассейн купить, надувной. Интересно, разрешат ли поехать в новообретенный коттедж прямо сейчас, в мае?
Нотариус, обаятельный дедушка, улыбнулся:
– Пожалуйста. Хоть завтра отправляйтесь. Ключи возьмете у соседа из дома напротив. Скажете, что вы Надя Митрофанова. Наследница. Я ему позвоню.
– А давно… – Надя с трудом выговорила непривычное слово, – мой отец умер?
– Две недели назад.
– Но, кажется, в наследство только через полгода вступают? – неуверенно произнесла она.
– Верно, – кивнул нотариус. – Шесть месяцев дается, чтоб все родственники могли заявить о своих правах. Но в вашем случае имеется завещание. И вторая наследница – сестра ваша сводная – сказала, что оспаривать его не будет. Так чего дом целое лето будет пустым стоять? Езжайте, осваивайте. А документы потом получите. В октябре.
– Все равно как-то странно. Нечестно, – поежилась Надя. – Настоящая – ну, в смысле, законная дочка меня, наверно, проклинает?
– Да что вы, милая девушка! – залучился морщинками нотариус. – Знаете, в каких сферах ваша сестра вращается? Муж – в списке «Форбс». «Бентли» с шофером, апартаменты на Остоженке, вилла на Лазурке, резиденция на Бали. Зачем ей этот ваш домик?!
* * *
Надя с Димой впервые поехали в Васильково в середине мая.
По дороге начался страшный ливень. Дождь взвихривал дорожную пыль, лупил по крыше машины, пенился у водостоков. Черное, будто декабрьское, небо рвали на куски молнии.
– Природа бесится. – Полуянов включил щетки на максимальный режим. Покосился на Надю и вдруг изрек: – От зависти.
– К чему? – не поняла она.
– К наследство твоему!
– Глупости, – хмыкнула Надя. – Природе все равно. А на работе я решила молчать.
