– Вот теперь и не знаю, что делать? Какими-то штрафами грозят, да еще за каждый день на штрафстоянке буду выплачивать большие деньги. Уже второй день пошел. – Катя подняла на старика свои большие голубые глаза, и его сердце дрогнуло.
– Как же ты ездишь с ножным управлением? – спросил он.
– И вы туда же! Отлично езжу! Хо-ро-шо! За три года ни одной не то что аварии, а даже ни малейшего инцидента. Просто в медкомиссии установка: если хоть что-то с ногами, так на «ручник». А я привыкла ногами, мне ничего не мешает, и все прекрасно получается. Я не представляю никакой опасности на дороге, честное слово! Одна нога короче другой, но до педали она, когда я сижу, достает очень даже хорошо.
– Я верю тебе, – проникновенно сказал Иван Федорович, – мало того, я тебе помогу. У меня есть связи в ГАИ, причем в руководстве. Я улажу этот вопрос, не беспокойся больше, – сказал Иван Федорович и, взяв сотовый телефон, отправился на балкон звонить по делу Кати, пояснив: – В квартире иногда фонит, а на балконе я все слышу.
Вернулся Иван Федорович вполне довольный собой.
– Все улажено, машину доставят к подъезду через два дня.
– Не может быть! Вы договорились? Сколько я буду должна?
– Нисколько.
– Иван Федорович, я чувствую, что вы снова собрались за меня платить.
– Ничего подобного. У меня связи! – гордо поднял голову старик. – Мое имя еще кое-что значит. У меня нет семьи, но есть друзья.
– Еще скажите – фронтовики.
– И они тоже! А также их дети и внуки!
– Если это дело выгорит, то я буду очень благодарна вам, Иван Федорович! Уж как вы меня выручите, просто снимете груз с души.
– Я сказал, что все будет хорошо? Значит, так оно и будет. Я уже поговорил с нужными людьми, так что забудь, – успокоил Катю Иван Федорович.
Они вдвоем накрыли на стол. Поставили торт, чайные приборы, закуски, но ждать директрису Кати им не пришлось, потому что она сразу же и заявилась, словно почуяв запах еды.
Катя снова подумала, что эта женщина ей чем-то неприятна, несмотря на постоянно присутствующую на лице улыбку. Это была полная блондинка с короткими ногами и вислым задом. Зато прическу она себе сделала, как у Мэрилин Монро.
– Проходите, Инна Владленовна, проходите, – впустила ее в квартиру Катя, – хоть это и не мой дом, но Иван Федорович не возражает.
– Давайте на кухню! – прокричал старик и вытянулся в струнку в ожидании Инны Владленовны. Он ее уже знал, познакомился с ней, когда подписывал все документы с «Ангелами с поднебесья».
– Иван Федорович, вы прямо держитесь молодцом, – директриса расплылась в улыбке, – как вы?
– Все хорошо.
– Довольны нашим сотрудником?
– Очень, хотя сначала она мне не понравилась, показалась слишком молодой и неопытной, – честно ответил старик.
Они втроем сели за стол.
– Не стоило так беспокоиться, право же, – всплеснула пухлыми ручками Инна, – я на минутку.
– Без чая мы вас не отпустим, – категорично заявил хозяин квартиры.
– Как же так получилось, Екатерина Григорьевна, что вы живете здесь?
Катя, почему-то сильно смутившись, рассказала о том, что ей стало плохо в этой квартире.
– И Иван Федорович, как храбрый рыцарь, кинулся к вам на помощь и предложил свой кров? – красные губы Инны все еще находились в состоянии улыбки, а вот глаза приняли холодное и отчужденное выражение.
– А что такого? Дома ее никто не ждал, шага она ступить не могла, мне, старику, тоже одному скучно, вот и пригласил Катю, то есть Екатерину Григорьевну, пожить у меня несколько дней, – вступился Иван Федорович.
– Ну да, ну да, – закивала головой, как китайский болванчик, Инна Владленовна и откусила кусочек сыра, сразу заявив, что торт она есть не будет, потому что на диете.
– Зря покупали! – вздохнул Иван Федорович.
– Почему же зря? Катенька съест, ей можно, вон она у нас какая стройненькая, – сладенько пропела Инна Владленовна. – Тем более что она пробудет у вас еще несколько дней, как я поняла? А вот вам, Иван Федорович, в вашем возрасте я бы порекомендовала поменьше есть сладостей.
– А я и не ем, – ответил Иван Федорович.
– Как давление? – обратилась к Кате Инна Владленовна.
– Всегда было высоким, а сегодня – сто десять на семьдесят, – ответила Катя.
– Да? – удивилась Инна Владленовна, явно не обрадовавшись.
– Да это аппарат дал сбой, у меня отродясь такого давления не было, – прокомментировал Иван Федорович.
– Сколько прокололи, Екатерина? Несите ампулы, – попросила Инна Владленовна, поглядывая на часы.
Катя вернулась из комнаты с пакетиком и высыпала на клеенку его содержимое.
– Вот, здесь все.
Инна принялась считать ампулы.
– Что это? – ее палец вдруг задрожал. – Что это за лекарство? Мы такого вам не давали.
– А… я сейчас объясню. Не волнуйтесь, это тот же самый сердечный гликозид, только я купила его в аптеке.
– Я же выдала вам все лекарства! – прошипела Инна Владленовна, и ее улыбка превратилась в какой-то нервный оскал.
– Я упала и случайно разбила их, простите, но я же все компенсировала, – ответила Катя.
– Да как же так?! Почему вы не позвонили нам и не сказали, что у вас разбилось лекарство?! Что за самодеятельность?! – вдруг завизжала Инна Владленовна, ее круглое лицо покраснело и стало цветом напоминать вареную свеклу.
Катя с Иваном Федоровичем переглянулись.
– А что такого страшного произошло? – спокойно спросила Катя. – Я не виновата, что поскользнулась и упала, я ведь купила такое же лекарство и все свои обязательства выполнила. Курс лечения не прервался.
Глаза Инны Владленовны скользнули по Кате с такой ненавистью, что та невольно содрогнулась. Особенно Кате не понравилось, что взгляд директрисы остановился на ее ногах, словно Инна Владленовна очень сожалела, что взяла калеку на работу. От хромой только и можно было ожидать, что она навернется при первом же удобном случае.
Тут вдруг поняв, что она перегибает палку, Инна Владленовна успокоилась.
– Извините, я очень эмоциональна. Я просто всегда очень переживаю за наших стариков. Мы-то приобретаем лекарство у проверенного поставщика, а вдруг вам бы продали некачественное лекарство?
– Это исключено, – заверила ее Катя, – я купила в очень известной и надежной аптеке.
– Ну, тогда ладно, и все же я заберу это лекарство и заменю его нашим, надеюсь, вы не против?
Катя пожала плечами.
– Да какая нам разница? Раз у вас такой строгий порядок…
