– Я не могу решать за вас, конечно, но я вас понимаю. Наше тело дано нам Богом, и я бы не стала его менять.
– Дано-то мне было нормальное тело, его же потом покалечили, – возразила Катя.
– Значит, тебе было дано это испытание, и ты должна с благодарностью его принять и жить дальше. А так-то за доктора Франческо я могу поручиться, он и не таких больных на ноги ставил! Отца Франческо после его смерти причислят к лику святых, я уверена в этом!
Девушки еще немного поговорили друг с другом. Вера угостила Катю фруктами, тоже стоявшими у нее в комнате в вазе, и Катя ела, так как было неудобно отказаться.
– Вам, наверное, скучно здесь? Тем более перед операцией? – спросила Вера.
– Я привыкла к одиночеству, – ответила Катя.
– Говорили же, что есть сын.
– Он уже большой и проводит много времени со своими сверстниками. А сейчас он учится в Англии, – ответила Катя.
– Вы такая молодая и у вас уже взрослый сын? – удивилась Вера.
– Ты тоже еще очень юная, – ответила Катя, – и еще хочу тебе сказать: не кори себя сильно. Может, монашество не твой путь? Бог тебя не осудит.
Вера только покачала головой, явно оставаясь при своем мнении.
– А ты хочешь посмотреть на звезды? – вдруг спросила она, переходя тоже на «ты». – Это на самом деле очень красивое зрелище.
– Я бы не отказалась, – ответила Катя, хотя это предложение и было неожиданным.
– Тогда, когда мне снимут капельницу, я зайду за тобой, и мы вместе насладимся этим чудом, – шепотом сказала Вера.
– А что, здесь запрещено любоваться звездами? – так же шепотом спросила Катя.
Сложенные на животе руки Веры дрогнули.
– Если это происходит в лаборатории отца Франческо из его телескопа, то да…
– А это будет именно там? – уточнила Катя, хотя и так было все понятно по хитрой улыбке Веры.
Почти сразу же Катя заметила перемены на лице Веры и обернулась, проследив за ее испуганным взглядом. Как ни странно, на пороге стояли не вооруженные бандиты, а всего лишь Франческо и улыбался им, только глаза оставались какими-то холодными и не мигающими, чем напомнили Кате глаза директрисы «Ангелов с поднебесья».
– Нашли друг друга? Ай-яй-яй! Вера, сколько раз я говорил, что тебе нужны тишина и покой. Почему ты игнорируешь мои настоятельные рекомендации? Ладно ты, но вы, Катя, зачем вы тревожите ненужными разговорами девушку, лежащую под капельницей.
– Это я виновата! – испуганно ответила Вера, словно провинившаяся школьница. – Я попросила Катю зайти, она тут ни при чем.
– Мы не баловались пустыми разговорами, очень даже мило побеседовали, – ответила Катя, которая была в состоянии сама постоять за себя.
– И о чем же вы говорили? – спросил доктор, прищуривая глаза.
– А это уже наше личное дело! – пришла на помощь побледневшей Вере Екатерина и, смягчившись, добавила: – Маленькие женские секреты. Не смею больше нарушать спокойствие вашей пациентки.
– Да, Екатерина, вам тоже надо отдыхать и готовиться к операции, – подтвердил Франческо, не задерживая ее.
Катя вернулась к себе в комнату с легким беспокойством и чувством раздражения. Чтобы успокоиться, она налила теплую воду в гидромассажную ванну и вылила туда полфлакона пены с ароматом лотоса и лилии. Погрузившись в воду, Катя принялась за невеселые размышления. Чем ближе было злосчастное утро, тем сильнее в ней поднималось чувство отчаяния, ей хотелось сбежать из этой райской клетки. В больнице, в ее комнате, а следовательно, и в ванной было так тихо, что она слышала, как лопаются пузырьки мыльной пены.
«Какое-то необыкновенно релаксирующее место, даже эти монашки-сестры передвигаются бесшумно, словно тени», – подумала Катя.
Приняв ванну, она завернулась в больничный банный халат, сунула ноги в пушистые шлепки и пошла к удобному шезлонгу на лоджии. Халат был большой, явно не ее размера, с вместительными карманами. На улице уже стемнело, благоухающая растительность, уставшая от солнечного зноя, источала приятный, немного приторный аромат. Насекомые все попрятались, только ночные цикады завели свою песню. На улице вокруг больницы тоже было тихо, безлюдно и поэтому страшно. А где-то далеко, в низине, еле слышно играла музыка, сверкали огни, в общем, шла человеческая жизнь полным ходом. Катя вздохнула, чувствуя себя бодрой, отдохнувшей и готовой на подвиги, сна не было ни в одном глазу. Видимо, действовали капли, выпитые ею. Лекарство было хорошим. Страха не было, но операцию все равно делать не хотелось.
«Интересно, что это за капли? – подумала Катя. – Капли гадского короля, наверняка какой-нибудь наркотик. Вообще, мне все эти недомолвки надоели. Может, сказать Франческо, что со мной, как с врачом, надо говорить совершенно откровенно. С другой стороны, ведь медики самые капризные пациенты. Вечно всем недовольны, во все влезают и мешают работать, а все потому, что много знают».
Вывел Катю из задумчивости не громкий, но настойчивый стук в дверь комнаты. Катя вздрогнула и пошла открывать. Она даже не сразу узнала Веру в одежде послушницы, к тому же Вера оказалась очень высокого роста, пока она лежала, этого совсем не было заметно.
– Вера? – посмотрела на нее снизу вверх Катя.
– Смотреть звезды, забыла? Меня освободили от капельницы, и, наконец, я смогла улизнуть незамеченной.
Она крадущейся походкой вошла в комнату Кати, глаза ее горели в предвкушении приключения.
«Да, девушка явно не создана быть монахиней», – подумала Катя, которая уже и забыла о предложении своей соотечественницы. Но отступать было поздно, и Катя, скрепя сердце, согласилась на эту авантюру. Прямо в банном халате и тапочках, с клюкой в руках, она последовала за своей провожатой по коридору, а затем вниз по лестнице, и вот они оказались перед дверью в лабораторию Франческо.
– А если он придет, обнаружит нас в неположенном месте и будет ругать? – подала голос Катя, желая образумить эту беременную девушку. Но не тут-то было! Веру уже несло.
– Франческо никогда не бывает в это время в клинике, он уходит к себе и не появляется до утра, – уверенно сказала Вера, из чего Катя сделала вывод, что она уже это проделывала и не один раз.
Катя снова очутилась в комнате, где в специальном растворе хранилась ее новая кость, и ей в голову пришла одна шальная мысль.
«А что, если я ее сейчас украду? Ничего и объяснять не придется… Нет кости, то есть протеза, нет и операции… Что это с тобой, Катя? Давно ли ты встала на криминальный путь и боишься открыто сказать, чего ты хочешь?»
– Смотрите, подзорная труба! Как там красиво! – воскликнула Вера, прильнув к оптическому прибору.
Катя посмотрела на нее, и невольно закралась мысль, что только сейчас лицо девушки ожило и только сейчас она живет, наблюдая звезды и ночную жизнь людей вне монастыря сквозь оптику подзорной трубы.
