Николас снова нахмурился. Будь он проклят, если позволит Жаклин издеваться над ним! Ей и так уже слишком многое удалось. Все получалось так, как хотела она. Что ж, он найдет способ поставить ее на место!
Да, наверное, и в самом деле приятно будет вернуться домой… Конечно, потребуется время, чтобы добраться туда, поскольку по суше из Индии в Европу… Черт возьми! Возможно, ему действительно придется пересечь два океана, но дело того стоило.
Рэйвенс Клоуз… На сердце стало легче при одной мысли об этом. Решив приступить к наведению порядка в своих делах, Николас уселся за письменный стол и начал просматривать бумаги.
Глава 1
Сжав ридикюль, лежавший у нее на коленях, Джорджия в изумлении смотрела на мелькавший за окном пейзаж. У нее было чувство, что ее, как чистокровную лошадь, только что бесцеремонно – и даже не извинившись – продали на лондонском аукционе «Таттерсоллз».
Но она была совсем не в том положении, чтобы спорить, и вполне искренне полагала, что ей следовало бы испытывать восторг от того, что ее берет в услужение сама леди Рэйвен, которую свет провозгласил самой модной дамой сезона. Помимо этого, леди Рэйвен имела репутацию дамы весьма требовательной – по крайней мере, в отношении всего, что касалось ее нарядов. К тому же, Джорджия не раз слышала, как модистки и портнихи горько жаловались на скверный характер и прижимистость великосветской львицы. Всего этого было более чем достаточно, чтобы привести Джорджию в крайнее замешательство.
Конечно, она была не против перемен – она много всего перевидала за свои двадцать два года. Вот только одного Джорджия не могла понять: почему леди Хертон столь неожиданно решила отпустить ее? Ей казалось, что они неплохо ладили…
Джорджия нахмурилась, прикусив губу. Было бы ужасно, если бы леди Хертон узнала о ночных вылазках своего мужа, – хотя это вполне могло бы объяснить неожиданную холодность ее прощальных слов. «Миссис Уэллс, красивые платья значат для меня не так много, как моральные принципы…» Вот так-то!
С другой стороны, с головой у леди Хертон было не все в порядке, так что она вполне могла иметь в виду, что деньги, которые тратит на наряды, лучше бы потратить на церковь.
Джорджия тяжко вздохнула. Ох, если бы только люди интересовались ее мнением, прежде чем принимать решения… Увы, сама она за всю свою короткую жизнь не имела ни единой возможности принять самостоятельное решение – словно не имела к собственной жизни никакого отношения…
Она не могла винить своего отца за то, что тот умер – ведь он едва ли мог хоть как-то на что-либо повлиять; наверное, был вполне оправдан и ее переезд в семью викария после смерти матери. Но выдать ее замуж за Багги, даже не поинтересовавшись ее, Джорджии, мнением – это было уже слишком. Кроме того, Багги мог хотя бы посоветоваться с ней еще до того, как своими безответственными махинациями вверг их ферму в долги. И, конечно же, он мог бы с ней посоветоваться до того, как решил заснуть на большой дороге – идеальном месте для самоубийцы, решившего свести счеты с жизнью под колесами почтовой кареты. В результате он оставил свою супругу ни с чем, то есть попросту нищей.
Описав большой полукруг, экипаж миновал внушительные ворота и покатил по длинной подъездной аллее. У Джорджии гулко забилось сердце от волнующего предвкушения, и она тут же напомнила себе о том, что Маман научила ее извлекать лучшее из самой плохой ситуации и благодарить судьбу при каждой удаче. Впрочем, в данной ситуации она могла благодарить судьбу только за то, что ей удалось выбраться из города, почти задушившего ее. Отныне ей также не придется терпеть старого лорда Хертона, который, приняв изрядную дозу горячительного, нетвердой походкой ковылял в мансарду, чтобы, как он выражался, «добыть капельку утешения». Было довольно неприятно каждую субботнюю ночь сталкивать с лестницы пожилого нетрезвого джентльмена, измученного ревматизмом. Но что ей оставалось делать? Ведь у этого джентльмена был ключ от двери ее комнаты…
Тут ее взору открылся Рэйвенсволк, и Джорджия ахнула в изумлении. Особняк этот производил впечатление… Ах, он был великолепен! Никогда еще она не видела такого красивого здания. Да, конечно, ей очень нравилась ферма Багги, да и собственный дом – тоже, но это… О, это было нечто особенное… Огромный особняк больше походил на дворец, выстроенный в стиле барокко и немного напоминавший Версаль, который она видела на некоторых картинах французских живописцев.
И особняк сверкал как само солнце. А газоны и сады, обрамлявшие этот великолепный дом, походили на оправу для драгоценного камня.
Джорджия с трудом сглотнула. Ее матушка рассказывала о подобных домах в своих замечательных историях про жизнь высшего света, и Джорджии казалось, что она вполне могла представить эти дворцы и особняки, но в сравнении с реальностью, в сравнении с Рэйвенсволком все ее фантазии оказались бледными и безжизненными. Рэйвенсволк был прекраснейшим произведением зодческого искусства, и ей подумалось, что здесь вполне можно стать счастливой просто потому, что живешь в окружении такой красоты.
Три дня спустя она уже так не думала.
– Итак, – произнесла леди Рэйвен, оглядывая Джорджию с головы до ног, словно перед ней стояла горничная или посудомойка, – вы и есть миссис Уэллс? – Дама бросила перчатки на стол и медленно обошла вокруг Джорджии. – Это вы сшили платье, которое на вас сейчас?
– Да, миледи, – ответила Джорджия, подумав о том, что лицо этой женщины – наверное, самое холодное из всех лиц, которые она когда-либо видела.
Леди Рэйвен, безусловно, была… почти красива, но все-таки в ее облике чего-то не хватало. Скулы были высокими, а нос тонкий, но чуточку длинноватый. И она оказалась моложе, чем ожидала Джорджия, – не старше тридцати с небольшим. Волосы у нее были светло-каштанового оттенка, глаза – чуть темнее и глубоко посажены, но это ее не портило. Эта женщина показалась ей смутно знакомой, но Джорджия не могла припомнить, где могла ее видеть. Возможно – в салоне мадам Ла Салль. И модистки оказались правы: на фигуру леди Рэйвен никак не могла бы пожаловаться – высокая и стройная, с царственной осанкой, она производила необычайное впечатление.
Вроде бы все в этой даме было правильным, но Джорджия не могла избавиться от ощущения, что она видела перед собой маску. В лице этой женщины не было ни малейшего намека на теплоту; более того, взгляд ее казался жестким… и оценивающим.
– Это неподходящий наряд для вашей должности. Я видела вашу работу, миссис Уэллс. Она должна быть лучше, намного лучше, если вы хотите мне угодить. И имейте в виду: я пригласила вас, делая одолжение леди Хертон.
– Я постараюсь, миледи.
– Вот и хорошо. Но вы еще очень молоды… Я ожидала увидеть женщину постарше. Вам, должно быть, не более двадцати. Где вы научились своему ремеслу?
– Почти всему, что я умею, я научилась у своей матушки, миледи. Я также провела один год в Лондоне, где работала у мадам Ла Салль. Это было еще до того, как леди Хертон предложила мне работу. Вообще-то мне уже двадцать два, так что у меня было время приобрести опыт в искусстве шитья… – Джорджия умолкла, так как ей показалось, что леди Рэйвен задумалась о другом. – Что-нибудь еще, миледи?
