Она шагнула к нему.
– Кир, но я ведь говорила с этими людьми… И видела их лица. Им не нужен управитель леди Мистраль, им нужна Мистраль, то есть я.
– Им придется смириться с твоим отсутствием.
– Кир, а что ты им скажешь? Чем соблазнишь? Как выманишь Козимо из логова? О, я знаю, чего ты добиваешься. Ты ведь хочешь добраться до Козимо. Это очень просто понять. Но имей в виду: ты никогда не добьешься успеха без моей помощи.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец София тихо проговорила:
– Ты меня недооцениваешь, Кир. – И это была чистейшая правда. Он всегда ее недооценивал.
Кир тяжело вздохнул и прошелся по комнате. Взяв со стола последний гроссбух, он тихо сказал:
– Возможно, София, ты не поняла. Это чрезвычайно опасные люди.
– Наверное, это ты не понимаешь, Кир. – Она медленно приближалась к нему. – Я со всех сторон окружена опасностью, так что мне в любом случае грозит опасность, где бы я ни находилась.
Сейчас в свете свечей ее волосы казались особенно густыми и красивыми, и она походила на рыжую лису, подкрадывавшуюся к нему все ближе и ближе… Наконец она оказалась в шаге от него, и Кир, невольно смутившись, почти рухнул на стул, стоявший у него за спиной. Судорожно сглотнув, он пробормотал:
– Пойми, София, эти люди…
– Нет, Кир, помолчи немного и послушай, что я тебе скажу. Ты меня слушаешь?
Он посмотрел в ее прекрасные глаза, пылавшие гневом.
– Да, я слушаю тебя, София.
– Так вот, нравится тебе или нет, ирландец, но имей в виду: сейчас не только я нуждаюсь в тебе, но и ты во мне.
Копна распустившихся волос спадала ей на спину. Темно-рыжие локоны на темно-синем сюрко… А глаза ее, отражавшие лунный свет, были сейчас совсем рядом… Темно-зеленые, огромные, сияющие, они смотрели прямо в его глаза.
– Мне следовало бы выбросить тебя в окно. Или связать, – пробормотал Кир.
– А может, ты сделаешь что-то другое? Подумай хорошенько.
Кир шумно выдохнул. Виски делал свое дело, жарко бурля в крови, а ее губы были совсем близко…
– Я не рыцарь, София, – медленно проговорил он, глядя на эти губы.
– Означает ли это «нет»?
– Это означает, что ты не должна стоять так близко.
– Ты намерен отвергнуть меня?
Он потянулся к ее волосам – и в тот же момент содрогнулся от жгучего желания. Кир вдруг почувствовал, что его неудержимо влекло к стоявшей перед ним женщине.
– Ты знаешь, что я хочу сделать с тобой, София? – прохрипел он.
– Поцеловать меня? – прошептала она.
Он провел пальцем по ее нижней губе, затем, поднявшись со стула, тихо сказал:
– И не только поцеловать.
В следующее мгновение он прижался губами к ее губам. Кир знал, что играет с огнем, но не в силах был остановиться. Ведь София не противилась, не отстранилась, и, следовательно, он был допущен в рай…
Но это же глупо! Ему никогда не бывать в раю!
Кир резко отстранился и тотчас же отвернулся от Софии – одному богу известно, чего ему это стоило. Шагнув к двери, он взялся за ручку, но тут сзади раздался тихий голос:
– Ты опять покинул меня.
Эти слова остановили его, и он замер, стоя у двери.
– Ты покинул меня тогда и покидаешь сейчас. Почему?
Он сжал дверную ручку и закрыл глаза.
– Почему ты покинул меня?
Уронив руку, он обернулся к Софии.
Она стояла в нескольких шагах от него и смотрела в пол. Ее бросало то в жар, то в холод, и она ужасно злилась на Кира, на себя, на свое дрожавшее от желания тело, на головокружительный поцелуй Кира, от которого у нее подгибались ноги.
Так было всегда. Всегда, всегда, всегда…
Она хотела Кира так, как земля хочет дождя. Она жаждала его тела и его сердца, но больше всего ей хотелось, чтобы он был достойным человеком.
Подняв голову, она посмотрела Киру прямо в глаза и снова спросила:
– Почему ты покинул меня?
Он по-прежнему стоял у двери. Молчаливый и неподвижный. Казалось, он не собирался ей отвечать. И наверное, никогда не ответит. Поэтому всю оставшуюся жизнь она будет задавать себе один и тот же вопрос: почему он ее покинул?
Тут Кир вдруг тяжело вздохнул и с грустью в голосе проговорил:
– Я не хотел уходить, София.
– И все же ушел, – прошептала она.
– Существовал некий… долг. Ты ведь понимаешь, что означает это слово?
София кивнула.
– Да, конечно. Долг и какие-то обязанности существуют всегда.
– Верно, всегда, – согласился Кир. И умолк.
София снова кивнула. А чего она ожидала? Она ведь знала отца и знала Кира. Да, и в жизни находилось место для привязанности, страсти и даже для развлечений и смеха, но все это второстепенно для мужчин. Некоторые вещи значили для них гораздо больше.
– Я не хотел уходить, – повторил Кир, и что-то в его голосе заставило Софию опять посмотреть ему в лицо.
– Почему же ушел? – спросила она.
– София, долг требовал…
Она вскинула руку.
– Пожалуйста, не надо снова про это. Я прекрасно знаю, что такое долг, обязанности и прочее… Но почему ты ушел? Ты ведь мог не уходить, верно? Или вернуться позже. Но ты не вернулся.
Он со вздохом покачал головой.
– Нет, я не мог вернуться. Они этого не хотели. А моей обязанностью была… ты, София.
– Я? Кир, о чем ты?
– О твоем будущем. Они его обсуждали.
– Обсуждали… мое будущее?
– И среди прочего – твое замужество.
Кир долго молчала. Уж не снилось ли ей все это – весь этот разговор?
– Но кто такие «они»?
– Твой отец и Козимо, – ответил Кир.
– Лжешь! – бросила она ему в лицо.
Он стиснул зубы и словно окаменел.
– Мой отец никогда бы не отдал меня Козимо! – заявила София. – Он купил почти разорившееся предприятие торговца шелком – только бы не выдавать меня своим преступным сообщникам.
Холодная улыбка тронула губы Кира.
– Возможно, это потому, что я пообещал вернуться даже из могилы, если он осуществит свой план.
– План? – София в изумлении уставилась на Кира.
Он по-прежнему стоял у двери, и пламя свечей едва освещало его лицо.
– Твой отец видел, что происходило между нами, София.
– Мой отец видел… – Она осеклась. – Видел нас, когда мы думали, что никто…
