– Но ты же сам просил вызвать у него желание.
– Желание присвоить чужие деньги, не более того!
– Тем не менее я все-таки заставила его разговориться.
Кир подался вперед.
– О чем именно он говорил?
София подняла к волосам руку, необычайно бледную в лунном свете.
– Он сказал много всякого, но больше всего его интересовали цены.
– Неужели? – Кир едва заметно улыбнулся.
– Да, именно так. – София тоже улыбнулась.
– Что ж, леди Мистраль, прекрасная работа.
София кивнула, давая понять, что оценила комплимент. А Кир добавил:
– У тебя все вышло просто замечательно. И с гроссбухами в кабинете Нолла, и со служанкой, и даже с котом.
София усмехнулась.
– Кот сам бросился в гущу битвы, так что вряд ли это моя заслуга.
– Все происходившее – твоя заслуга, София.
Она снова усмехнулась. Она вытащила из волос последние оставшиеся булавки и проговорила:
– Тебе тоже следует быть осторожным, Кир. И что ты делал на стенах? Ведь ты должен был обыскивать кабинет Нолла! – Она помолчала и добавила: – Можно подумать, ты ревнуешь… Но это ведь… ничему не поможет.
– Верно, ничему, – кивнул Кир, помрачнев.
Не сводя с него глаз, София направилась к ширме в дальнем углу комнаты и скрылась за ней. И теперь смутно был виден только ее силуэт. Вот она наклонилась, потом…
Кир отвел глаза. Ему следовало уйти. Прямо сейчас. Но он не ушел… и снова уставился на ширму.
А София уже отбросила в сторону юбки и принялась развязывать ленты подвязок.
Затаив дыхание, Кир наблюдал, как София раздевалась за ширмой. И было очевидно, что именно этого она и хотела – хотела раздеться перед ним.
Но он-то, Кир, скоро уйдет. Пойдет к себе, ляжет в темноте и будет вспоминать шорох шелка и скрип половиц под изящными ножками…
– Похоже, ты прекрасно провел время сегодня, – пробормотала София; теперь она что-то надевала, – очевидно, другую тунику.
– Я?.. Каким образом?
– С женщиной.
Кир нахмурился и пробурчал:
– Это была не женщина, а тактика. Ну, для отвода глаз.
– Наверное, очень обидно для нее.
Кир с усмешкой покачал головой.
– Нет-нет, ошибаешься. Эта женщина готова любить любого – лишь бы заплатил. Но я-то ей платить не намерен.
София вышла из-за ширмы. Рыжеватые волосы обрамляли прекрасное лицо. Она улыбнулась и посмотрела прямо ему в глаза. Кир вздрогнул – и замер, не в силах пошевелиться. «О чем же я думал все последние годы?» – внезапно промелькнуло у него.
Собравшись с силами, он поднялся на ноги. Желать тела Софии – это было понятно и неизбежно. Но желать саму Софию – совершенно невыносимо.
Кир направился к двери.
– Он танцевал, – раздался у него за спиной голос Софии.
– Что? – Кир остановился у порога.
– Даммерси танцевал.
– Танцевал?.. – пробормотал Кир – и умолк.
Глава 25
София стояла перед маленьким столиком, спиной к двери. Выпуклый узор на лежавшей перед ней щетке для волос поблескивал серебром в лунном свете.
– А ты разве не видел? – спросила она, глядя на розы, вьющиеся по белым стенам. – Да, Даммерси танцевал.
За спиной у нее заскрипели половицы – Кир возвращался.
– Я впечатлен, София.
Она невольно улыбнулась. Наконец, резко развернувшись, взглянула на Кира, уже стоявшего перед ней. И он стоял совсем близко – высокий, в расшнурованной тунике; кроме нее на нем были только сапоги и штаны.
– Он танцевал для тебя, – тихо сказал Кир.
Она расплылась в улыбке. Кир тоже улыбнулся – и ей вдруг ужасно захотелось прижаться к нему. И хотелось сделать так, чтобы он почаще улыбался. Чтобы улыбался именно так, как улыбнулся ей сейчас.
Тихо рассмеявшись, она заявила:
– Причем дважды танцевал!
Кир вынув из-за пояса кожаный кошель и положил его на стол.
– Ты выиграла пари, София.
– Знаю, – кивнула она, тихонько вздохнув. Ах, как же ей хотелось, чтобы он… хотя бы прикоснулся к ней.
И тут Кир, словно прочитав ее мысли, протянул к ней руку, и мозолистая ладонь, скользнувшая под тяжесть волос, легла ей на затылок. Он осторожно привлек ее к себе и пробормотал:
– У тебя замечательно все получилось. – Поглаживая ее шею большим пальцем и глядя с улыбкой в глаза, он тихо проговорил:
– Помнишь тот последний раз, София?
Помнит ли она? Да она все эти годы об этом вспоминала…
Он пришел в темноте, под боярышник. Зашел со спины и прижался губами к ее шее, что-то шепча по-ирландски – она этих слов не понимала, но чувствовала, что они означали. А потом она повернулась к Киру лицом и крепко к нему прижалась. Сунув руку в вырез туники, он сжал ее грудь, а другая его рука скользнула ей под подол. И все это время он шептал ей на ухо ирландские слова – непристойные, порочные, чудесные…
Она таяла в его объятиях – и вдруг ее позвал отец.
Ей никогда не забыть тех волшебных минут. Тогда небо, казалось, наполняло ее, и казалось, что все ее надежды и мечты наконец-то сбылись – тогда она была по-настоящему счастлива. А потом… Потом он с ужасающим грохотом сбросил ее с небес на землю.
И вот сейчас Кир приблизил губы к ее уху и прошептал:
– Поверь, я все помню…
В следующее мгновение он резко отстранился и направился к двери.
София же стояла как громом пораженная. Внезапный уход Кира ошеломил ее. Но ведь было очевидно: он хотел ее так же сильно, как и она его. Да-да, хотел! Между ними всегда пылал огонь желания. Но если она желала Кира так же, как истомленная зноем земля жаждет дождя, то он хотел ее, как ветер, желающий все смести и унести вдаль.
Поэтому ей следовало забыть все то, что было в прошлом, и больше никогда не вспоминать это безумие. Но она не могла забыть. Ее сжигала страсть, и сердце ныло по нему постоянно, ныло все эти пять лет.
И сейчас, когда он уходил, когда был уже у двери… Ей хотелось броситься за ним следом и остановить, но вместо этого она прошептала ему в спину:
– Я тоже помню.
Глава 26
Кир уже положил ладонь на дверную ручку, но, услышав ее шепот, остановился и оглянулся.
– Насколько хорошо? – спросил он так тихо, что она едва расслышала.
София судорожно сглотнула.
