Магический бальзам Райана помог в случае с моими родителями, но, с другой стороны, мы уже не раз пробовали на них магию.
Приняв самый взрослый вид, я небрежно облокотилась на стойку.
– Нам нужен номер.
Девушка – белые буквы на табличке гласили «Шелли» – даже не подняла глаз от книжки.
– Пятьдесят долларов за двухместный, – скучающим тоном сказала она, и когда я вынула из сумки бумажник, девушка достала бланк и подвинула его ко мне.
Я подписала документ, обещая, что не стану здесь мусорить, и в процессе чувствовала на себе взгляд Шелли. Я подняла голову, но девушка сразу же уткнулась в книгу, накручивая на палец прядь волос.
Было совершенно ясно, что Шелли смертельно скучает, и я сказала себе, что превращаюсь в параноика. Если очередная девица-паладин должна на меня охотиться, здесь она ждать не будет. Мы выбрали это место случайно, поэтому откуда кому знать, что мы здесь?
Они могут знать, если умеют заглядывать в будущее, дура, прошептал в мозгу не очень приятный голос.
Я сглотнула и напомнила себе о позитивном мышлении. Даже если Дэвид создает паладинов, он же отозвал Энни, верно?
Шелли подала мне карточку-ключ – я искренне удивилась, что в этом месте образца тысяча девятьсот девяносто третьего года пользуются карточками-ключами, – и показала направо.
– Один тридцать два в конце, – сказала она, – но не совсем в конце.
– Огромное спасибо! – вероятно, с излишним энтузиазмом откликнулась я.
Блайз и Би стояли сзади во время этого краткого диалога, и пока Би посылала по мобильнику сообщение, Блайз разглядывала Шелли с той же подозрительностью, которая возникла и у меня.
Это мне не понравилось.
Не подозрительность Блайз, а то, что у нас может быть что-то общее.
– Мы в конце, – сообщила я им. – Но не совсем в конце.
– Какого черта это значит? – спросила Блайз, перекладывая сумку в другую руку.
– Думаю, сейчас узнаем.
Втроем мы пошли по растрескавшемуся тротуару. Слева от меня оранжевым шаром пылало в небе солнце, уже почти закатившееся. Мы ехали, казалось, вечность, и я была очень, очень рада, что этот день заканчивался.
Еще я очень радовалась, что в перспективе меня ожидает душ.
Номер 132 действительно находился не в самом конце, и я поняла, что именно имела в виду Шелли. Номера в самом конце были отгорожены желтой лентой.
Замечательно.
Я отомкнула дверь и распахнула ее.
– О, ничего, – сказала я, когда мы столпились на пороге. – Я боялась, что номер будет совсем отстойным.
Рядом со мной я услышала смешок Би. А может, она попыталась скрыть всхлип. Мне и самой хотелось заплакать, глядя на этот номер.
Большую часть комнаты занимали две двуспальные кровати; обе были накрыты покрывалами того же яркого цвета морской волны, что и кирпичи снаружи. Раньше я никогда не думала, что такой цвет может вызвать отторжение, но, глядя на эти покрывала, поняла, что в следующем учебном году, украшая помещения к школьным танцам, я полностью исключу любой декор, хоть сколько-то напоминающий этот оттенок. Никогда больше я не смогу смотреть на него без желания перерезать себе горло.
Войдя в номер, я поискала глазами, куда поставить сумку без угрозы подцепить каких-нибудь насекомых. Остановилась на потрепанном столе, Би последовала моему примеру.
А вот у Блайз таких сложностей с этим номером, видимо, не возникло, потому что она бодро кинула вещи на одну из кроватей и села сама, подобрав под себя ноги.
Не знаю, выполняла она упражнение йоги или подзаряжала свое зло.
Би сморгнула и сказала:
– Я… позвоню Райану.
Достав из кармана телефон, она вышла за дверь, оставив нас с Блайз вдвоем. Я подождала, пока не стихли шаги Би, потом осторожно прошла к другой кровати. Мне нужно было позвонить родителям и бабушке Джуэл, но я не хотела делать это в присутствии Блайз, и одну ее оставлять почему-то тоже не хотелось.
Я знаю, это звучит глупо, но кто знает, что затеет Блайз, оставшись одна. Поэтому пока я просто побуду с ней и… понаблюдаю.
Без страха, как вы понимаете.
Она неподвижно сидела посередине кровати, скрестив по-турецки ноги, положив руки на колени. Она делала глубокие вдохи через нос, и мне не хотелось ее тревожить, но ужасно подмывало узнать, что же она делает.
– Так ты отдыхаешь или…
– Может, пойдешь в душ? – предложила Блайз, не отвечая на мой вопрос.
– О Боже, от меня что, воняет?
Я оттянула вырез своей футболки и деликатно понюхала себя под ней. Я тщательно воспользовалась дезодорантом, поэтому была совершенно уверена, что свежа, как утренняя роса, но день в машине под южным солнцем кого хочешь доконает.
Со своего места на кровати Блайз улыбнулась.
– Нет, просто я хотела, чтобы ты оставила меня одну, а я попыталась бы уловить оракула.
Меня охватило чувство облегчения.
– Ты чувствуешь его сейчас?
На переносице у нее возникла маленькая морщинка, но глаза Блайз не открыла.
– Нет. Точнее, чувствую, но… слабо.
Я увидела, как она сделала очередной глубокий вдох, потом еще один, а потом ее морщинка углубилась. – В груди у меня словно бьется второе сердце, – сказала она, – но очень нежное, трепещущее. Почувствовать его я могу, только когда сижу неподвижно.
– Я тоже это чувствую, – сказала я, берясь за ремешок сандалии. – Не постоянно, но иногда бывает. Такое ощущение, что он будто бы в соседней комнате, но…
Не закончив, я закатила глаза, удивляясь сама себе. Неподходящее время устраивать что-то вроде девичника с Безумной Блайз.
Но тут она открыла глаза. Они были карими, как у Би, но на тон темнее, такие темные, что я почти не различала зрачок на радужке. Как бы странно это ни прозвучало, я почти ожидала, что ее глаза засветятся, когда она посмотрела на меня. Наверное, потому, что, сидя так неподвижно и как бы огорченно, она напомнила мне Дэвида в моменты видений
– А сны? – спросила она.
Вздрогнув, я подняла брови.
– Сны?
Кивнув, Блайз встряхнула волосами.
– Вы с Би их видите, да? Смутные, но явно принадлежащие ему?
Как раз прошлой ночью мне приснился один такой, те же таинственные капли крови на желтом платье, мой голос, эхом звучащий вокруг.
Я не ответила Блайз, но она продолжала, как будто получила ответ.
– Чем ближе мы к Дэвиду, тем они устойчивее, поэтому прошу сообщать мне, когда вам что-то приснится.
– Значит, мы могли найти его без тебя? – спросила я, складывая на груди руки. – Следуя за нашими снами?
