Арнольд объяснил, что мать Софи жила неподалеку от Сен-Поль-де-Ванса и шато, там Пол и познакомился с ней. Но насколько было известно Арнольду, Пол не виделся ни с Софи, ни с ее матерью вот уже тринадцать или четырнадцать лет. И совсем не помогал им, поэтому и хотел теперь загладить вину. Пол просто вычеркнул этих двоих из памяти и вспомнил вновь, лишь когда перед смертью задумался о том, чиста ли его совесть. Поэтому он и внес Софи в свое завещание последней. Арнольд пояснил, что не знает о дочери Пола ничего, кроме адреса, который в целях исполнения воли покойного уже успели проверить, и он оказался действительным. Перед смертью Пол не пытался связаться с Софи и ее матерью, и Вероника невольно задумалась о том, что он уклонялся от своих обязанностей даже перед младшей дочерью, как поступил с остальными, потому и старался хоть что-то исправить посмертно.
Когда все они покинули офис Арнольда, Тимми предложила поужинать вместе, а Джой сама вызвалась перенести свой отъезд на завтра. Услышав, что причитается ей по завещанию, Джой поняла, что избавлена от необходимости возвращаться на работу в ресторан. Теперь она могла со спокойным сердцем уволиться и впервые за пять лет сосредоточиться только на актерской карьере. Кроме того, матери и дочерям требовалось многое обсудить и решить, как быть с шато. У каждой из них имелись планы, которые профинансировал отец в своем завещании. И теперь все хотели поговорить о том, как быть с Софи – нынешней совладелицей замка. Арнольд сказал, что отправит ей копию завещания и объяснит, что ей причитается.
От ужина тем вечером не отказался никто, в том числе Вероника. Они договорились встретиться в ресторане неподалеку от квартиры Тимми часов в восемь. Вероника вернулась домой одна, на такси, так и не оправившись от потрясения после известия о Софи и ее матери. В голову Вероники сами собой закрадывались мысли о том, что даже после смерти Пол ухитрился вновь больно ранить ее, признавшись, что еще до развода у него был роман на стороне и ребенок, о котором Вероника ничего не знала. Оказалось, что полезно вспомнить, каким Пол был на самом деле – эгоистичным, самовлюбленным нарциссом, он считался лишь со своими желаниями и не думал, что кому-то может причинить боль. На протяжении всей жизни у Пола был только один по-настоящему близкий человек, которого он окружал заботами, – он сам.
Глава 4
В ресторан в деловом центре города Вероника приехала на такси точно к восьми. Тимми и Джой опередили ее, а Джульетта подоспела чуть позже. Они заняли столик на террасе, наслаждаясь теплом июльского вечера, Тимми дождалась, когда все рассядутся по местам, и заказала вино. День выдался долгим, трудным, наполненным эмоциями и открытиями, которые с самого утра не давали им покоя. Составляя завещание, отец проявил заботу о них и недюжинную проницательность, подарил им всем возможность осуществить свои мечты и тут же обрушил на них признание о том, что у него есть внебрачная дочь. Вдобавок Берти повел себя не лучшим образом – вспылил, осыпал их обвинениями, узнав, что отец ничего не оставил ему, как будто виноваты в этом были Вероника и ее дочери, а не его собственные поступки за последние двадцать лет. За считанные минуты они лишились брата и обрели сестру, и ни то ни другое их не радовало, хотя существование Софи Марнье внушало им гораздо больше тревоги. На Берти все давно махнули рукой.
– Ну что, девочки? Все уже свыклись с мыслью, что сегодня у нас появилась младшая сестра? – саркастически осведомилась Тимми, отпивая первый глоток вина. Мысли о Софи преследовали ее весь день, она беспокоилась о матери, которая по-прежнему была мертвенно бледна. Это беспокойство изводило Тимми с тех пор, как утром они покинули офис Арнольда.
– Стало быть, я уже не самая младшая, а если когда-то и была, то недолго, – с мрачным видом произнесла Джой. Она понимала, что это звучит глупо, но была задета всерьез. Отцовская скрытность больно уколола их всех. – Ее мать, наверное, охотилась за деньгами, и вот теперь им повезло отхватить четверть шато. А если Софи помешает нам продать его? – Джой вдруг всерьез озаботилась этой мыслью.
Вероника покачала головой.
– Не сможет, – резонно возразила она. – Против вас троих она окажется в меньшинстве. А любое решение о продаже принимается большинством голосов. В завещании вашего отца ничего не сказано о единодушном желании избавиться от шато. Софи владеет своей долей формально, как фидуциар. Это значит лишь то, что она получит четверть суммы, за которую вы продадите его, а эта сумма существенной не будет. Вряд ли шато все эти годы содержался в приличном состоянии, а ведь он и прежде был далеко не Версалем.
Шато представлял собой живописный загородный дом, и пока он принадлежал Веронике, она поддерживала в нем безупречный порядок – вплоть до того момента, как он перешел в руки Пола и оказался забытым. Заполучив шато, а вместе с ним и обязанность заботиться о нем, Пол сразу же утратил к нему интерес и не вспоминал о нем годами. Содержание шато требовало слишком больших денег, которых у Пола не было или которые он не хотел тратить на ненужную ему, в сущности, недвижимость во Франции. Типичный для Пола подход: с глаз долой – из сердца вон. Точнее, из списка текущих расходов.
– Ну что ж… могу сказать сразу: я готова продать его, – без колебаний объявила Тимми после того, как ужин был заказан. – Меньше всего мне нужен шато во Франции и вся головная боль, связанная с такой собственностью. По-моему, деньги в нее будут уходить, как в прорву.
– Да, так было всегда, – подтвердила Вероника, понимая, что дочерям не имеет смысла оставлять шато себе. Во Францию они приезжали лишь летом, да и то всего на неделю, навестить ее, а в этом году так и не выбрались. Давно прошли времена, когда они проводили каникулы и отпуска все вместе. Теперь их пути разошлись: у каждой свое расписание, обязанности и потребности. А нести все расходы на поддержание порядка в шато ради нескольких дней отдыха попросту нелепо.
– И мне шато во Франции не нужен, – на лице Джой отразилась паника при мысли, что придется заниматься еще и этим делом. – У меня работа в Лос-Анджелесе, мне надо бывать на прослушиваниях. Если бы я хотя бы жила на Восточном побережье! А добираться из Лос-Анджелеса слишком далеко. И потом, шато мне не по карману, – она не назвала самую важную причину: она не только не могла позволить себе такую недвижимость, но и не хотела ее.
– А может, сначала хотя бы посмотрим на него, а уж потом решим? – осторожно предложила Джульетта. За последние двадцать лет никто из них ни разу не бывал в шато, у них сохранились лишь смутные детские воспоминания о нем. – Может, он стоит того, чтобы оставить его себе. Ведь можно же сдавать его в аренду и таким образом получить деньги на содержание. А если будет еще и прибыль, все мы найдем как распорядиться ею.
– Только после того, как мы вбухаем в шато целое состояние, – категорично заявила Тимми. – Я не собираюсь тратить средства, которые папа оставил мне на приют для бездомных, чтобы отремонтировать шато во Франции, где я все равно не стану жить.
Джой разделяла ее мнение.
– А я хочу хотя бы взглянуть на него перед продажей, – настаивала Джульетта. – Я могла бы съездить туда в августе, все равно булочная будет закрыта.
