Эти похороны все испортили. Первый день в Москве и на тебе – начало самостоятельной жизни Кости Селеверстова совпало с окончанием жизни какого-то старичка. А ведь как хорошо все начиналось – каким солнечным выдалось утро, какими улыбчивыми были стюардессы.
Впрочем, похороны недолго занимали Костю. Кому-кому, а уж ему известно, что каждые полторы секунды на Земле умирает один человек. Почему бы одному из них не закончить свой жизненный путь в доме №1/15 на Котельнической набережной города Москвы. Такова жизнь – кто-то рождается, а кто-то умирает, и в промежутке между этими событиями большего удается достичь тому, у кого есть свой жизненный план.
Костя не знал был ли такой план у дедушки, который в окружении причитающих старушек лежал сейчас в лакированном гробу, но у него самого такой план несомненно был. И это было не что-то типа «Почистить зубы, сделать зарядку, позавтракать…», а настоящий план, долгосрочный, на годы вперед, где все расписано по шагам и которого следовало придерживаться каждый день.
План заключался в следующем: после Института криминалистики, в который Костя поступил этим летом и который непременно закончит с красным дипломом, он вернется в родной Пятигорск и станет младшим криминалистом в местном отделе полиции. После раскрытия череды запутанных и, как думал Костя, увлекательных преступлений его ожидает продвижение по карьерной лестнице сначала в его городе, а затем в краевом центре. Через четырнадцать-пятнадцать лет (это была допустимая погрешность для долгосрочного планирования) Костя собирался вернуться в Москву уже в звании подполковника и занять на одну из должностей в Министерстве внутренних дел. Что произойдет дальше, сейчас загадывать было рано, так как существовало большое количество факторов, учесть которые на сегодняшний момент Костя был не в состоянии.
И хотя до работы в министерстве было еще далеко, Костин план уже начал воплощаться в жизнь и одним из его пунктов была на первый взгляд банальная покупка авиабилета. Костя приобрел билет через интернет. Этим он убил сразу нескольких зайцев. Во-первых, так было дешевле. Во-вторых, удобнее – не пришлось никуда ехать. В-третьих, это позволяло выбрать питание, а учитывая, что Костя был убежденным вегетарианцем и, памятуя о том, что подают на обед в самолетах, выбор еды для будущего оперативника-криминалиста был очень важен.
Как следовало ожидать, не многие разделяли Костины взгляд на здоровое питание. Одной из них оказалась стюардесса, с которой пришлось даже поспорить. Поначалу она никак не желала понять, что вегетарианский обед предполагает отсутствие говяжьей котлеты, даже если она сделана «специально для пассажиров авиакомпании «Бездонное небо». Беря во внимание то, что полет был ограничен по времени, Костя попытался в двух словах объяснить девушке, чем отличаются животные от растений. Несомненным плюсом его краткой речи было то, что он сдержался и даже вскользь не упомянул теорию Дарвина, хотя был вправе это сделать. Услышав такие аргументы, стюардесса согласилась с Костиными доводами, но тут же все испортила.
– Тогда, может быть, рыбу? – предложила она, расплываясь в принужденной улыбке.
В этот момент Костя подумал, что отбеливающие зубные пасты стоит изъять из широкой продажи, и продавать их лишь тем, у кого IQ хотя бы немного выше среднего.
Как говорила статистика, а этой науке Костя доверял безоговорочно, неумные люди улыбаются гораздо чаще людей образованных. И если так пойдет дальше, то в мире останутся лишь улыбчивые бортпроводницы, официантки и продавцы яблок. Все остальные ослепнут от блеска их зубов и со временем вымрут, как класс небелозубых.
Будучи большим сладкоежкой, продавцов яблок Костя недолюбливал отдельной строкой. Он подозревал их в том, что они зачастую, мягко говоря, говорят неправду. В их устах кислое превращалось в сладкое, а сладкое – в «мед». Зачастую Косте удавалось вывести их на чистую воду, но и тогда продавцы яблочных прилавков не сдавались, а лишь переименовывали свой товар в «кисло-сладкий» – слова, которые в Костиной голове не могли стоять рядом. Должно быть или кисло, или сладко. Поэтому Костя очень редко поддавался уговорам торговцев отведать «медовых яблочек». Почти всегда его самого ожидало разочарование, а его лицо – оскомина.
«Бог с ними – с яблочниками. Похоже, что сегодняшний обед без Дарвина может вовсе не состояться», – подумал Костя, но от предложения заменить котлету на рыбу все же отказался..
– Я очень извиняюсь за рыб, – сообщил он склонившейся над ним бортпроводнице. – Но они тоже относятся к классу животных, а я заказывал вегетарианский обед. Понимаете, вегетарианский.
На секунду улыбка стерлась с лица стюардессы, но ее профессионализм, который в эту секунду был во всех смыслах на высоте, сделал свое дело. Губы снова вернулись на положенное им место и растянулись еще шире. Лишь глаза девушки выдавали ее настоящее желание. Они говорили о том, что будь ее воля, то этот «худосочный, прыщавый малолетка в очках» сейчас бы не летел, а шел, и не в Москву, а в то место, на котором сидит. Однако, был конец месяца и, хотя котлета с макаронами так и просилась украсить голову «этого сосунка», терять из-за него премию не хотелось. Поэтому хозяйка обеденной тележки предпочла скрыться за занавеской и спустя некоторое время вернулась обратно, неся поднос с персональным Костиным обедом.
– Пожалуйста! – ядовито оскалилась она. – Ваш викторианский обед.
Костя простил ей эту ошибку.
– Большое спасибо! – ответил он и довольный принялся за еду.
Лишь потом он вспомнил, что упаковка его обеда была вскрыта, а тушеная капуста подозрительно возвышалась над пустым местом, которое по своей форме подозрительно напоминало вынутую оттуда котлету. Несмотря на это, Костя остался доволен. В его самостоятельной жизни это была первая хоть и небольшая, но победа. Он настоял на своем. Остальное было неважно.
Костино настроение поднялось еще выше, когда в аэропорту многомиллионной Москвы, виданное ли дело, он встретился с земляком.
– Как доехаль, брат? – распахнул ему объятия не в меру радостный и настолько же незнакомый таксист. – Как отэц, мать? Как сестренка? – таксист тискал Костю как родного.
– Мы разве знакомы?
– Канэшна, – доверительно прошептал тот. – Я – Арамис. Тебя, как земляка, домчу за полцены, а то эти, – он кивнул на посматривающих в их сторону официальных таксистов. – Тебя как липку оберут. Видишь, какие злые?
С этими словами он подхватил Костин чемодан и почти бегом пустился к выходу.
– Скорее, брат, бабушка Ануш ждет. Все глаза проглядела.
Усевшись в машину, которую новоявленный «родственник» назвал «Быстроногой ланью», но которая из-за зеленой облупившейся краски больше походила на престарелого крокодила, Костя с чисто профессиональным интересом своей будущей профессии спросил.
– Вы тоже из Пятигорска? Как узнали, что я ваш земляк?
