– Угощаю и везу домой.
– К кому? К ним?
– Ну, не к нам же.
– Так. И что дальше? Как они тебе?
– Нормальные. Лежат, улыбаются.
– Ну а ты?
– Ничего, иду домой.
– Не понял. Ты хоть к одной под юбку залез?
– Пробовал, но они не пускают. Говорят, что после одного коктейля слишком многого хочу.
– И правильно делают. Поделом тебе. Ты только смотри не сглупи и кредит на свои коктейли не возьми. А вообще, уже взрослый. Пора бы уметь бесплатно под юбки забираться. Хочешь научу?
– Сам заберусь, – вспыхивал Андрей и вечером снова отправлялся на «охоту».
Война дверей
Швейцар сдержал свое обещание. Не проходило и дня, чтобы он не напомнил о себе. Каждое возвращение студентов домой превращалось в настоящий допрос, а после того, как в квартире на пятом этаже из сушилки пропало белье, дело дошло до обыска. И не важно, что потом белье нашли, швейцар не сбавил оборотов, а только больше закручивал гайки.
– Стоять! Не двигаться! – так обычно «приветствовал» он квартирантов. – Что в рюкзаках? Вывернуть карманы.
Первое время друзья пытались давать отпор.
– Вы не имеете права! – горячился Костя, наблюдая, как «страж дверей» высыпает содержимое его рюкзака на стойку. – Я буду жаловаться.
– Жалуйся, пожалуйста, – отвечала ему щетка усов. – Это что за колюще-режущие предметы?
– Это циркуль. В вашем возрасте пора бы знать о таких вещах.
– Разговорчики. Забирай свое барахло.
Костя с возмущением собирал вещи и шел к управдому.
– Вы понимаете, – говорил он Олегу Игоревичу. – Наш швейцар взял на себя слишком много функций. Мало того, что он каждый день обыскивает нас, так он еще и издевается.
– Конкретней, пожалуйста, Константин. В какой форме он это делает?
– Во-первых, он копается в наших личных вещах. Во-вторых, он предвзято к нам относится. И, в конце концов, он просто грубиян. Ни «здравствуйте», ни «до свидания». И вообще…
– Честно говоря, все, что вы перечислили, входит в список прямых обязанностей Асбеста Поликарповича. Я скорее должен был бы его наказать, если бы он не выполнял их. Асбест Поликарпович – надежный оплот нашей с вами безопасности. Согласитесь, вы бы не хотели жить в доме, который похож на вокзал, или того хуже, на притон. Вот с этим и борется Асбест Поликарпович, а что касается предвзятого отношения, то у лица должного обеспечивать охрану вверенного ему помещения никакого иного отношения к посторонним не может и быть.
– Но мы не посторонние? Мы живем здесь уже вторую неделю.
– Знаете, Константин, – Олег Игоревич почесал подбородок. – Формально все проживающие в вашей квартире являются лицами без определенного места жительства. Ведь вы не прописаны на указанной жилплощади?
– Нет.
– Вот видите, вы сами ответили на свой вопрос. Вы не собственники жилья и на этом основании не можете являться «не посторонними». Но я вас заверяю, что со своей стороны попрошу Асбеста Поликарповича быть с вами как можно корректнее и беспристрастнее. Я обязательно поговорю с ним.
Управдом выполнил обещание, но легче от этого не стало. Теперь вместо обычного вытряхивания содержимого рюкзаков, происходило то же самое, но сопровождалось словами «Пожалуйста» и «Будьте любезны». Смысл действий остался прежним – швейцар попросту издевался.
И хотя он одинаково недоброжелательно относился ко всем жильцам квартиры №259/1, больше всех доставалось Андрею. Это объяснялось страстью последнего к ночным похождениям, чем он предоставлял швейцару массу возможностей поиздеваться над собой. По ночам парадная дверь закрывалась на замок. Происходило это ровно в двадцать три часа. После указанного времени вход в дом был возможен только вызовом швейцара посредством звонка. Это было обычным порядком вещей, заведенным в доме и никто из жильцов на это не жаловался, благо, что по первому сигналу швейцар тут же спешил открыть. Жильцам дома это даже нравилось. Они чувствовали, что находятся под охраной неусыпно следящего ока и одаривали «стража дверей» небольшим вознаграждением.
Но все было иначе, когда в дверь звонил Андрей. Швейцар выходил, но смотрел сквозь Андрея словно тот был прозрачным как стекло в двери. Он принципиально не видел его и с надменным лицом возвращался на свой пост. Только в шесть часов утра, когда замок на дверях отпирался, и следовала унизительная процедура досмотра, Андрей, наконец, попадал домой.
– Я его когда-нибудь убью! – горячился он, врываясь в квартиру, где на кухне уже завтракал Костя. – Он еще узнает, на что я способен.
– И что ты сделаешь? – интересовался проснувшийся от его криков Руслан. – Вызовешь на дуэль на тракторах?
– Нет, это слишком почетно для него. Подсыплю ему в чай мышьяка и дело с концом.
– Это не благородно, – сказал Костя. – Нужно придумать что-то другое. Например, подкинуть ему в комнату покойника или…
– Да, ты Склифосовский – страшный человек. С тобой нужно держать ухо востро.
У самого Руслана встречи со швейцаром проходили гладко. Он не жаловался на «старика Асбеста» и только хитро улыбался, слушая возмущенные рассказы друзей.
– Нормальный мужик. Просто нужно найти к нему подход.
– По тебе видно, что ты нашел. Из дома днями не выходишь, – парировал Костя.
– Завидуешь, – щурился Руслан.
– Конечно, есть чему завидовать.
Все было бы терпимо, и студенты понемногу свыклись с теми условиями, в которых приходилось жить, но швейцар не остановился в деле их притеснения. С некоторых пор он взял за привычку без предупреждения врываться в квартиру №259/1 и производить в ней обыск. Он осматривал гостиную, проверял заперта ли дверь с перечеркнутой буквой «М» и еле сдерживал себя, чтобы не вломиться в другие комнаты. Он мог нагрянуть в любое время суток начиная с восьми утра и заканчивая десятью часами вечера. Если у друзей был включен телевизор, швейцар делал его тише. Если у них что-то стояло на плите, он спрашивал, что там варится. Он подходил к фикусу и проверял горшок – не лежат ли там окурки.
– Пожарная безопасность, – говорил он.
Тут уже не выдержал и Руслан.
– Чего вы тут все вынюхиваете? Заняться больше нечем?
Асбест смотрел на него, как на пустое место и продолжал рыскать по квартире.
– Что вы ищете? – снова спрашивал Руслан. – Это частная собственность. Вам нельзя тут находиться.
– Нельзя? – переспрашивал швейцар. – Так же как и вам. Придет время, и я выброшу вас отсюда как щенят. Тогда узнаете, что мне можно, а что нет.
После очередного визита швейцара, Костя пошел в ближайшее отделение полиции и написал заявление.
