– Это вы о себе?
Он спросил это совершенно нейтральным тоном. Очень осторожно. Все дело в том, что Драйден был знаком с несколькими дамами, обладавшими развитым воображением. Они писали напыщенные стихи, читали ужасные романы и пели со страстью, достойной лучшего применения, атакуя клавиши фортепиано, словно личных врагов. Такие женщины вполне могли швырнуть вазу в голову любовника, если он решит расстаться с ними, вежливо поклонившись и сделав на прощание дорогой подарок.
– Возможно.
– Отсюда и Африка? Выбор подсказан воображением?
– Полагаю, что да. – Она явно не хотела развивать эту тему. Джулиану показалось, что теперь ей наскучил он.
– Ваше воображение заводит вас довольно далеко.
– Или скука не имеет границ.
Драйден улыбнулся.
Девушка резко втянула в себя воздух. Маркиз не сомневался, что она в этот момент старается подавить в себе какую-то эмоцию. Нечто, подозрительно напоминающее боль. Она опустила глаза и огляделась по сторонам, словно искала, на чем можно остановить взгляд. И задержала его на глобусе. Джулиану показалось, мисс Вейл ожидает, что нахлынувшее чувство пройдет, и старается пока на него не смотреть.
– Может быть, все дело в вашем окружении, мисс Вейл?
Она подняла глаза.
– У меня отличная компания, лучшей не могла бы и желать.
Маркиз и Феба внимательно смотрели друг на друга.
Кто? Неожиданно Джулиан почувствовал, что отчаянно хочет это узнать. Его пронзило странное ощущение… нет, конечно, не ревность, и не зависть. Тем не менее он предпочел не задумываться на эту тему.
Смотреть ей в глаза было удивительно приятно и возбуждающе.
– Учитывая мое присутствие здесь, – сказал он, – я принимаю это как комплимент.
– Вы можете принимать это, как вам больше нравится, лорд Драйден, – вежливо ответствовала она. – Должна ли я понимать, что вы больше не хотите меня поцеловать?
Она искусно перехватила инициативу, повела беседу в другом направлении и снова упомянула слово «целовать» – словно бросила гранату.
Которая мгновением позже взорвалась в его мозгу.
Теперь он мог думать лишь об одном: каково это – целовать эту странную девушку. Все же интересно, каким образом она сумела втянуть его в эту игру.
Джулиан не был уверен, что девушка ему нравится. Зато ни секунды не сомневался, что ему нравится эта беседа. Во всяком случае, он забудет ее не скоро.
И мисс Вейл тоже.
– Если вы хотите, чтобы вас целовали в будущем, позвольте предложить вам вести разговоры иного рода, – сухо заметил маркиз.
– Дело не в том, хочу я, чтобы меня целовали или нет, – объяснила она, и при этом вовсе не казалась оскорбленной. – Меня намного больше интересует, кто это делает.
Глаза маркиза остановились на ее губах – иначе и быть не могло. Они были пухленькими и маленькими. И бледно-розовыми. Верхняя губа напоминала половину сердечка.
Джулиан почувствовал, как по спине побежали мурашки – ощущение знакомое и вместе с тем новое.
Феба видела, что он смотрит на ее губы. Половина сердечка слегка приподнялась.
– Вас уже целовали раньше? – Ему нужно было это знать.
– Почему вас это интересует? Боитесь проиграть в сравнении?
Боже, у нее есть ответ на все! И какой прямой взгляд! Джулиан подозревал, что она отлично понимает, как действует на него. А глаза у нее, пожалуй, зеленые. Или нет? Во всяком случае, они чистые и большие, ресницы длинные и темные со светлыми кончиками, а брови настолько светлые, что их почти не видно, и имеют форму маленьких крыльев. В общем, она вся соткана из бледных приглушенных тонов, что должно действовать на мужчину успокаивающе.
Но не действует.
– Вы забудете, что когда-то целовались, если я вас поцелую.
Слова вырвались у Джулиана помимо воли.
Он увидел, как у нее перехватило дыхание, и она замерла. И хотя он был уверен, что его собеседница себя за это мысленно ругает, она покраснела. Это было похоже на краски рассвета, залившие бледное небо.
В общем, он сумел удивить их обоих. Он очень редко говорил что-то, не подумав. Сейчас был именно тот случай.
Нельзя сказать, что она осталась глуха к его чарам. И вовсе не была такой опытной, как хотела ему показать. Возможно, ее флирт – способ держать мужчин на расстоянии.
Интересно, чего она боится?
Джулиан не был уверен, насколько это для него важно.
Разговор дошел до тревожного крещендо, и на какое-то время воцарилось молчание.
– Я могла бы вам поверить, лорд Драйден, – наконец проговорила Феба, – если бы не понимала, что вы говорили эти слова легиону женщин.
Маркизу показалось, что он уловил в ее голосе вопросительную нотку.
Но не был намерен отвечать.
Суть заключалась в том, что он никогда и никому не говорил этих слов. В этом он был абсолютно уверен. И сейчас чувствовал неловкость из-за того, что выпалил их. Если он хотел поцеловать женщину, то делал это, не тратя время и силы на убеждение. Все же он – маркиз Драйден, очень богатый холостяк, да и выглядит… впрочем, как выглядит, так выглядит. Он мог считать себя счастливым, унаследовав глаза отца, а не его характер.
Но даже если его сокровенные мысли прозвучали для этой женщины, как избитые фразы, он хотел произвести на нее впечатление…
Неужели он думает, как на нее произвести впечатление? На школьную учительницу?
Пора вспомнить, кто он и зачем прибыл сюда.
– Боюсь, мы немного отвлеклись, – сухо проговорил Драйден, стараясь, чтобы его голос звучал, по возможности, высокомерно.
Феба слегка наклонила голову к плечу, возможно, чтобы рассмотреть его под другим углом, в надежде, что так он покажется менее скучным, но если и пришла к какому-то выводу, ее лицо осталось непроницаемым.
Одно ее плечо поднялось и сразу опустилось.
Ей было настолько безразлично, что она даже не потрудилась пожать обоими плечами.
Джулиан должен был чувствовать себя позабавленным, но вместо этого напряженно молчал. Он не знал, что сказать, после того, как беседа зашла в тупик.
Зато у мисс Вейл не было проблем. Она заговорила сразу и без малейшего труда. Оставалось только поражаться ее самообладанию.
– У меня через несколько минут начнется урок. Мисс Эндикотт очень добра и справедлива, но мне не хотелось бы этим злоупотреблять. – Извинение было безупречным.
Молчание маркиза она приняла за согласие, отвернулась и пошла от него по коридору. Но Джулиан не тронулся с места, только молча смотрел ей вслед. Он был совершенно выбит из колеи, и, возможно, поэтому заметил некоторые мелочи, на которые не обратил внимания сразу. Так драгоценный камень играет лучше, если его поместить под луч света. Оказалось, что у школьной учительницы длинная и грациозная шея, узкая спина и соблазнительно округлые бедра, а волосы золотистые и блестящие, как самый дорогой шелк. Более цветистая метафора ему просто не пришла на ум.
