Через пятнадцать минут, в течение которых Харибда мирно дремал у него на руках, маркиз наконец поднялся по ступенькам собственного дома.
Маркварт, заметивший из окна хозяина, прибывшего в потрепанном наемном экипаже, поспешил навстречу.
Джулиан сунул сонного Харбду под мышку, словно сверток. Взгляд Маркварта был неотрывно прикован к коту.
Прямо с порога маркиз начал давать распоряжения.
– Отправь этого извозчика в дом Силверторнов на Сент-Джеймс-сквер. Передайте мисс Вейл, что это срочно. У меня ее кот.
– Будем ли мы составлять требование о выкупе, милорд? Вы его подпишете, или я должен заняться вырезанием букв из газет и наклеиванием их на чистый лист?
– Напомни, сколько я тебе плачу за остроумие, Маркварт?
– О, вы никогда не ценили меня по достоинству, милорд.
– Проследи, чтобы это было сделано быстро, и чтобы мое устное послание было передано лично мисс Вейл.
– А что, если ей хватит ума не садиться в экипаж, на котором нет герба? Или ее нет дома?
– Я все-таки зря плачу тебе, Маркварт. Скажи ей… скажи ей… – Маркиз не мог отправить Фебе записку, запечатанную его печатью или написанную его рукой, тем более после того, как там поселилась Лизбет, а он ее бросил. Да, бросил. А ее дядя, не говоря уже об Уотерберне и Данди, не преминет рассказать ей, как он явился в клуб «Уайтс» с котом под мышкой.
– Скажи ей… она дважды подумает, прежде чем пожелать швырнуть в меня коробкой сигар, после того, как увидит Харибду.
Маркварт выслушал его очень внимательно, сочувственно кивая. Он явно старался запомнить слова хозяина дословно.
– Вы сегодня, видно, хорошо выпили в «Уайтсе», милорд.
– Нет, – раздраженно буркнул Джулиан. – О чем чрезвычайно сожалею. Все, что я сказал, должно быть передано мисс Вейл. Слово в слово. Она поймет. И поторопись.
– А если ее нет?
Харибда пошевелился, открыл глаза и, обнаружив себя в новой обстановке, глухо зарычал.
Маркиз невольно побледнел.
– Молись, чтобы она оказалась дома.
Спустя четверть часа кучер, который всю дорогу повторял в уме таинственное сообщение, прибыл к дому на Сент-Джеймс-сквер и сообщил, что привез сообщение лично для мисс Вейл. Прошло некоторое время, прежде чем позвали мисс Вейл, что было в высшей степени неприятно, потому что время – деньги, особенно когда работаешь извозчиком. К сожалению, вместе с мисс Вейл явились еще три женщины, две – потрясающе чистенькие, аккуратные, привлекательные и абсолютно одинаковые, и третья, прекрасная как ангел. Все четверо приготовились слушать.
Это был один из самых странных дней, которые довелось пережить кучеру, а ведь он жил не где-то в провинции, а в Лондоне.
– Я передам сообщение только лично мисс Вейл, – сказал он.
– Я мисс Вейл, – в один голос заявили сестры и весело захихикали.
– Я мисс Вейл, – сообщила Феба строгим учительским голосом.
– Я должен доставить вас к вашему коту, – выпалил он, – и еще сказать что-то о коробке сигар, брошенной в голову. – После столь необычно длинной для него речи кучер выжидательно замолчал.
– Это восхитительно, – заверещали близнецы, хлопая в ладоши и подпрыгивая. – Значит, все это устроил тайный поклонник? Кто-то похитил Харибду?
Феба стремглав выскочила, подхватив юбки, скатилась по ступенькам, одним прыжком оказалась в коляске и закрыла за собой дверцу. Кучер, пыхтя, бежал за ней.
Коляска тронулась с места. Сестры Силверторн и Лизбет, разинув рты, смотрели ей вслед.
Не успела Феба протянуть руку к массивному молоточку, как дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий коренастый человек, почти лысый, неопределенного возраста, элегантно одетый. Ей показалось, что ошарашенное выражение присутствует на его лице постоянно.
– Мне сказали, что у него мой кот.
– Ах, значит вы, должно быть, мисс Вейл.
Человек отступил в сторону и знаком предложил ей войти.
Одновременно он окинул гостью оценивающим взглядом и нахмурился.
– Маркиз приказал мне, – чопорно сообщил он, откашлявшись, – чтобы я послал вас наверх. – Он явно старался говорить бесстрастно, но не сумел скрыть потрясения. Все же она не принадлежала к женщинам, которых посылают «наверх» в личные апартаменты хозяина.
Но она подумает об этом позже.
– И, пожалуйста, захватите ему это. Поднявшись на второй этаж, поверните налево и идите на голос. Там уже хорошо слышны вопли вашего адского создания.
Маркварт вручил Фебе небольшую белую тряпочку и бутыль с надписью «зверобой продырявленный».
Черт! Вероятно, Харибда его поцарапал.
Харибда узнал ее шаги и побежал к ней. Маркиз следовал за котом. Он так резко остановился, подойдя к лестнице, что едва с нее не свалился.
Феба на него даже не посмотрела. Она бросилась к коту, подхватила его на руки и прижала к груди так крепко, словно он был единственным смыслом ее жизни. Закрыв глаза, она потерлась щекой о мягкую шерстку. Исчадье ада громко заурчало. Очень громко. Вероятно, это создание ничего не делает наполовину. Харибда урчал с той же энергией, что раньше рычал.
Джулиан мог бы любоваться ею всю жизнь. Он жадно впитывал вид ее хрупкой фигуры, закрытых глаз, лица, светящегося радостью и облегчением. В тот момент Феба казалась ему совершенством, венцом творения. Ему нечего было больше желать. Не к чему стремиться. «Я сделал это. Я сделал ее счастливой». Он бы согласился еще раз испытать на себе когти и зубы адского создания, лишь бы увидеть такое выражение на ее лице.
– Спасибо, – пробормотала Феба. Ее голос был приглушен мягкой шерстью. Она так и не подняла на него глаз. – Спасибо. Тысячу раз спасибо!
Неожиданно Джулиан обнаружил, что не может говорить.
Мисс Вейл наконец подняла голову и открыла свои потрясающие глаза. И прежде чем осознал, что делает, он протянул руку и смахнул слезинку, повисшую у нее на ресницах.
А потом маркиз взглянул на свой палец и решительно стер с него влагу, как будто хотел так же легко избавить ее от печали и боли.
Феба опять закрыла глаза.
Они оба были слишком тронуты, чтобы говорить. Несколько минут в доме царила тишина – слышалось только абсурдно громкое урчание.
Феба кашлянула.
– Вы сильно пострадали? – Ее голос был тихим и мягким.
Джулиан сразу вспомнил, что во время последней встречи они поссорились и расстались не друзьями. – Ваш человек послал меня наверх с чистой тряпкой и зверобоем.
– Знаете, – задумчиво сказал он, – на меня однажды напали со штыком. Но француз ткнул меня только один раз. Это создание одержимо дьяволом. Я пошлю записку архиепископу. Быть может, у него есть на примере экзорцист.
