Тут красноречие его снова покинуло.
Он отвернулся к стене и проговорил сам себе:
– Надо же, это оказалось сложнее, чем я думал. И даже немного унизительно.
Собравшись с силами, Джулиан опять повернулся к ней и продолжил, причем его голос дрожал от сдерживаемых эмоций.
– Ты сделаешь меня самым счастливым человеком на земле, если согласишься стать моей женой.
Напыщенно, конечно, но как приятно!
Раздался робкий стук в дверь. И Джулиан и Феба подпрыгнули.
– В чем дело? – в один голос спросили они.
Дверь приоткрылась, и в щель заглянул Нед Хоторн.
– Лорд Драйден, там пришли два перепуганных джентльмена и требуют немедленной встречи с вами. Немедленной.
Джулиан и Феба переглянулись.
– Пусть войдут.
На пороге остановились двое мужчин. Один – приземистый краснолицый сельский сквайр, седовласый и решительный, в покрытых грязью сапогах, другой – прыщавый юнец, тонкий, как молодое деревце, модно одетый… с длинным вихром, падающим на глаза.
Оба низко поклонились.
– Лорд Драйден, я – мистер Фредерик Харт, а это мой сын Джим. Расскажи ему все, Джим, – мрачно приказал старший из пары.
Молодой человек судорожно сглотнул. Он был бледен до синевы и, казалось, его вот-вот стошнит.
– Вас ранили из пистолета 45-го калибра, лорд Драйден? – спросил он тонким дрожащим голосом. Шляпа в его руке буквально ходила ходуном.
Маркиз нахмурился и стал подниматься. Феба удержала его.
Джим разжал кулак. На его ладони лежала пуля, в точности такая, как незадолго до этого достали из тела Джулиана.
Выражение лица маркиза заставило юнца попятиться. Он выпалил, заикаясь:
– Мы стреляли по мишени, сэр, понимаете? Я отличный стрелок… в основном. А тут стемнело… я знал, что надо остановиться, но хотел сделать последний выстрел, и тут мне волосы попали в глаза, я промахнулся, и пуля, наверное, срикошетила. – Он закрыл глаза и шумно вздохнул. – Лучше бы я выстрелил в себя! – выкрикнул он. – Вы сильно ранены? Не могу выразить, как мне жаль!
– Эти юнцы носят такие странные прически, – пробормотал его отец. – Я бы сказал, нелепые. Когда мы услышали, что с вами случилось – в маленьких городках слухи распространяются быстро, вы же знаете, – я настоял, чтобы он сам разобрался с последствиями. Иначе нельзя. Я прав, сын?
Юнец понуро кивнул.
Джулиан уже в который раз лишился дара речи. Он был невыразимо тронут проявлением чести двух деревенских сквайров, равно как и унизительным свидетельством того, что не все в этом мире в его власти. Жизнь знает, что ему надо, куда лучше, чем он сам, и довела это до его сведения весьма своеобразным способом.
– Что ж, – очень строго сказал он, когда снова смог заговорить. – Последствия будут суровыми. Мне потребуется компенсация.
Юнец закрыл глаза и сглотнул. Не дай бог, его действительно стошнит. Отец крепко держал сына за руку, опасаясь, что у него подогнутся колени. Парень сдувался прямо у них на глазах.
– Все, что угодно, милорд, – едва слышно выговорил он.
– Я хочу, чтобы ты отстриг этот дурацкий вихор на лбу.
Повисло молчание.
– И это все, милорд? – недоверчиво переспросил отец.
– Да.
Юнец ошалело огляделся в поисках ножниц.
– Я сделаю это немедленно, милорд.
Джулиан представил себе светлых денди с неровно отстриженными вихрами или, хуже того, с подбритыми лбами, и тяжело вздохнул.
– Это все, – заявил он – настоящее воплощение надменного маркиза, грозного и уверенного, что все будет так, как он захочет. – Не обязательно стричься на моих глазах. Можете идти.
– Но если мы можем что-то для вас сделать…
– Вы уже все сделали. Идите.
Мужчины поклонились и, пятясь, вышли. Отец что-то сказал сыну, но слов Джулиан не разобрал. Зато он слышал, как тот ответил:
– Не знаю. Доктор Рид, который пишет в газете, должно быть, рехнулся. Там что-то про кота…
Джулиан повернулся к Фебе. В ее глазах блестели слезинки. Она прикусила губу.
– Я позолочу пулю, которую Чейз Эверси достал из меня, и буду хранить до гробовой доски, как самую ценную реликвию. Ведь она привела тебя ко мне.
Здоровой рукой он привлек девушку к себе. Поцелуй был долгим и сладким.
– Итак, каков будет ваш ответ, мисс Вейл?
– Да, – ответила она, и по ее щекам снова потекли слезинки. Я буду счастлива стать твоей женой.
Почувствовав неимоверное облегчение, Джулиан устало закрыл глаза. На его губах появилась слабая улыбка, едва не разбившая ей сердце.
– Мне повезло, – только и смог сказать он.
Феба целовала бледнеющий синяк на лбу любимого, каждую царапинку, оставленную ее котом, рану на плече. Она целовала его щеки, нос, глаза. Она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению сердца, а он крепче прижал ее к себе. Отныне они станут заботиться друг о друге.
Джулиан уже почти уснул, когда Феба со слезами на глазах прошептала:
– Я знала, что ты предназначен для меня.
Эпилог
Маркиз действовал, как всегда, быстро и решительно. Была получена специальная лицензия, и они поженились в Лондоне уже через несколько дней после ранения. Маркварт проинформировал всех членов семьи о появлении маркизы. Учитывая богатый опыт общения Фебы с трудными детьми, Джулиан не сомневался, что она легко справится и со слугами, и с его семейством. По рекомендации мистера Коула была нанята опытная модистка по имени мадам Марсо, которая за короткий срок снабдила Фебу гардеробом, приличествующим супруге маркиза.
Но прежде чем они уехали из Суссекса в Лондон, Фебе пришлось уладить собственные дела.
Прежде всего она написала мистеру Лангдону и сообщила, что не присоединится к его группе. А мисс Эндикотт, узнав, что Феба покидает академию не из-за отъезда в Африку, а потому, что в ближайшем будущем станет супругой маркиза, приняла новость с усмешкой.
– Все наши девочки рано или поздно составляют блестящие партии, – сказала она. – Я всегда знала, что ты от них не отстанешь. Это похоже на катапульту, дорогая: в жизни, чем ниже начинаешь, тем выше можешь взлететь. Главное, чтобы подходящий человек, скажем так, произвел запуск. А потом… Не может быть! Мисс Эндикотт ей подмигнула? Феба готова была поклясться, что так оно и было. Она заподозрила, что мисс Эндикотт тогда намеренно отправила ее наверх вместе с маркизом. Но мисс Эндикотт всегда любила окружать себя ореолом таинственности, так что правду Фебе узнать не суждено.
Затем она попрощалась с ученицами, в том числе с мисс Раньон и мисс Кэрью, для которых встреча с легендарным маркизом стала самым знаменательным событием в их жизни, и они превратили ее в сказку, которую теперь с удовольствием рассказывали девочкам по вечерам у камина.
