Лежу на поляне, судорожно хватая ртом воздух, рядом сидит как-то странно взирающая на меня Ночка, за ней на камне примостился Гриша. Я окинула взглядом свой наряд. Слава богам, ничего здесь и сейчас не происходило, однако эмоции так и плещут. И да, странно, синеглазый будто ревновал, но почему? Ведь он сам спровоцировал эту ситуацию…
Глава 15. Спасение утопающих
Вот же подфартило мне проклятие это ведьмовское подцепить. Кому скажи, что девственница может столько всего испытать и попробовать на своем веку, так ведь ни за что не поверят! А если учесть, что за время пребывания в «гостях» у Агрипины я еще и трети снов припомнить не успела, то…
Повезло еще, что многие из них были безликими и малоинформативными, тогда мы с синеглазым зачастую были наедине, и ничего особого не происходило. Не знаю, почему он порой устраивал мне этот своеобразный отдых: то ли у него временно не было свободных экземпляров из «живого» музея сексуальных паноптикумов, среди которых только та пара – брюнет плюс блондинка – являлась обычной, пусть и невероятно красивой, то ли специально делал перерывы, чтобы разнообразие мне не приелось. В итоге дни наедине с синеглазым я вспоминала вскользь, и это сокращало мои труды.
Сейчас я морально готовилась к следующему анализу сновидений. И да, прекрасно помнила, о чем будет это видение. Ох и горяченькое… Перед этим однозначно стоит как следует остыть, а то ведь пойду в лес да накинусь на ни в чем неповинное деревянное изваяние.
Пока ела, ловила себя на мыслях о синеглазом. То, что он реален, я не сомневаюсь – не привиделась же мне встреча в вагоне поезда?! К тому же исчезни он там, списала бы все на сон, но нет же – не спала, и до автовокзала меня он же подвез. Вообще-то мое отношение к «ночному гостю» уже неоднократно в корне менялось. Поначалу я ждала наших встреч с замиранием сердца, это очень напоминало влюбленность. Потом ненавидела всей душой за то, что ограничивает мою свободу. Затем сгорала от желания обладать именно им, отдаться целиком и полностью, готова была загрызть за проявляемое равнодушие и холодность. А сейчас… сейчас я грустила по нему – реальному. Хотела просто быть рядом, ощутить его руки на своих плечах, прижаться щекой к его груди, услышать, как бьется в груди его сердце.
Завершив трапезу, направилась к озеру, желая смыть незваные думы. Но вместо них приходили другие, и – да, опять же о нем. Почему он так странно отреагировал, очутившись в Агрипининой спальне, еще и этот непонятный конец видения… Надо сегодня же вновь провести эксперимент. Вдруг получится с ним переговорить? Может, и не придется его прям-таки совращать, возможно, удастся найти обоюдовыгодное решение этого вопроса? Ему нужна сексуальная энергия? Так я ж его хочу. Вот и будет получать свое. Но и меня мучить вовсе не обязательно же!
Из задумчивости меня вывел какой-то чуждый звук. Я остановилась как вкопанная, озираясь по сторонам. Хм… вроде никого. Но ведь точно что-то было! И звук шел со стороны озера.
Осторожно начала сдвигаться в сторону подлеска в надежде, что успею укрыться от посторонних взглядов. Уже почти добралась до первых кустов, когда в поле зрения появилось… что-то странное. В воде по направлению к берегу медленно, явно уже выбиваясь из сил, плыл человек и тянул за собой нечто бесформенное.
– Помоги… – донеслось хрипловатое, и я поняла, что прятаться поздно и глупо в сложившейся ситуации, да и зла этот некто мне не желает.
Бросилась к нему. Каково же было мое удивление, когда я узнала гребущего из последних сил Василия. За собой он тащил почти полностью сдувшуюся резиновую лодку. М-да уж, самому бы выжить, а он свое барахло на берег тащит. Вот же хозяйственный!
Мысли мыслями, а я уже, скинув обувку, прямо в сарафане бросилась в воду и гребу ему навстречу. Василий уже нет-нет да уходит под воду. Всплывает, хрипит, отплевывается и опять начинает подгребать ближе к берегу. Вряд ли бы мне удалось вытащить из воды этого здоровяка, да еще и с таким балластом. Повезло, что он практически дотянул до мелководья. По крайней мере мой рост в том месте уже позволял стоять. А вот его уже, видимо, ни руки, ни ноги не держали, да и не соображал он уже. Глаза бессмысленно бегают из стороны в сторону, и вроде б ему тут уже по грудь, а он так и норовит утонуть. И да, эту треклятую лодку все никак не отпускает! Попыталась вырвать ее из Васиных рук, а тот аж зарычал и крепче прежнего в нее вцепился.
Ну, делать нечего. Тащу. Воды уже по колено, а Василий даже на четвереньки встать не в состоянии – просто ползет по-пластунски, или, вернее, это я его волоком по дну волоку. Под конец совсем тяжко тащить стало. И только здесь поняла, почему он так за лодку цеплялся: на ней каким-то чудом удерживался явно потерявший сознание Кондрат. Видать, угадала Васина соседка о том, что они на рыбалку вместе пошли.
Вытянула обоих на берег. Вспомнила, что надо делать, когда человек воды нахлебался. Благо Кондрат тщедушный, иначе бы моими дрожащими от усталости руками ни в жизнь бы не оказала первую помощь, сил бы не хватило. А из Василия сейчас помощник точно не выйдет. Лежит – хрипит. Видимо, неблизкий путь проделал.
Мгновения растягиваются в вечность. Я уже и перевернула Кондрата несколько раз туда-обратно, через ногу перекинув, по спине постучала, и даже вода из легких вроде вытекла. Только вся ли? И искусственное дыхание делаю, и непрямой массаж сердца. Но он так и не подает признаков жизни. Еще и мысль мелькает: сколько времени прошло с того момента, как мой «пациент» воды нахлебался? Может, я труп пытаюсь откачать? От этой мысли жутко как-то становится. Нет, не в брезгливости дело. Пусть я этого мужика почти и не знаю, но как жить потом, помня, что могла что-то сделать и не сделала?
И словно в ответ на эти панические мысли послышался сиплый вдох, и Кондрата скрутило в судорожных конвульсиях кашля. А я, убедившись, что он дышит, и сама обессиленно упала рядом с ним на песок.
Вот и повспоминала, называется. Ясное дело, на сегодня мои эксперименты окончены. Это касается не только воспоминаний. После такого потрясения надо будет нормально выспаться, благо настойка еще осталась.
Сколько мы так валялись? Не знаю. Я-то уже в себя пришла и теперь ломала голову: что делать дальше? Мужики-то явно не ходоки, а до деревни путь неблизкий. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда Василий наконец-то пришел в себя и подал голос:
– Спасибо, – выдавил он.
– Да не за что, – отозвалась я, не зная, что в такой ситуации можно сказать?
– Какое уж тут «не за что»? Долг жизни у нас теперь перед тобой, – выпалил мужчина и аж закашлялся, явно тирада далась ему нелегко. – Как он? – наконец-то придя в себя, поинтересовался, глядя на товарища.
– Жив, – отвечаю, прислушиваясь к едва различимому сиплому дыханию Кондрата. – Но вряд ли отсюда до дома дойти сможет.
– Я и сам не дойду, – вздохнул мужчина. – Говорил же ему, не надо далеко заплывать! Так нет же. Повезло, что тебя в эту глушь занесло. Обидно было б на самом берегу утопнуть. Неудобно просить, но… Не могла бы ты принести одеял каких-нибудь да спичек, чтоб костерок хоть развести.
