– Не-а, – поглаживая начавшую успокаиваться кошку, отвечаю.
– Плохо дело, – как-то грустно вздохнул Василий. – А как ты поняла… Ну… Про меня, что…
– Догадалась, – не стала я сдавать Кондрата.
– Вот уж воистину ведьма, – молвил подошедший ко мне мужик. – Ты чего-то хотела?
– Позвонить надо. Так что поехали к твоему усилителю.
– У Кондрата есть…
– Нет, при нем говорить не буду. И ты из дома выйдешь.
– Как скажешь, – покладисто согласился Василий и направился к машине.
Внутри меня все бурлило, пока я ехала до соседней деревни. Вот вроде что изменится, если узнаю ответ на вопрос? Прошлого-то уже не воротить, ан нет, чую, не будет мне покоя, если не спрошу.
Очутившись у Василия, выяснила, как все работает, и выпроводила хозяина дома за порог, не забыв двери изнутри на засов запереть. Выудила из своего телефона номер той соседки по общежитию, которой когда-то приворот делала. Стою, смотрю на экран Васиного мобильного, а у самой пальцы дрожат и так страшно на кнопку вызова нажимать, просто жуть!
– Але? – раздалось из трубки.
– Привет, это Лера Сорокина, – сразу представилась я, памятуя о том, что у знакомой высветился сейчас неизвестный номер.
– Что случилось? – удивилась моему звонку девушка.
– Расскажи-ка мне, дорогая, кто тебя подбил на то, чтобы речь о ведьмах завести и на приворот меня уломать, – выпалила я.
– Ну и чего спрашиваешь, если сама теперь все знаешь? – пробурчал голос в трубке.
– Интересно стало твою версию услышать, – не растерялась я.
В общем, рассказывать ей не очень-то хотелось. Может, боялась она чего? Не знаю. Но слово за слово, и я вытянула из нее необходимую мне информацию: подошел к ней возле общежития какой-то представительного вида мужчина и предложил подработать. Она сначала не так его поняла и хотела отшить, но он был убедителен и настойчив. Вскоре они уже сидели в дорогом ресторанчике неподалеку от нашего общежития.
– Ну, Лер, сама-то подумай, – ныла в трубку чувствующая себя провинившейся девушка. – Он же ничего криминального делать не предлагал. Выведал, нет ли у меня заветного желания какого? Например, чтобы любимый на меня внимание обратил. Я удивилась, конечно, таким речам, но он заверил, что это возможно. А ты ж знаешь, как я по Эдьке сохла. А этот синеглазый еще и денег мне пообещал. Много денег, Лер…
Слух резануло это слово – «синеглазый», и припомнилось, что вскоре после этого соседка машиной обзавелась дорогой. Но все это списали на ее внезапно вспыхнувший роман с тем самым Эдиком, у которого деньги, кстати, водились.
– Если б что-то плохое надо было сделать, я не стала бы, – говорит, но голос неуверенно звучит. – А так… Попросил завести речь о ведьмах-шарлатанках и подначить тебя, чтобы ты на спор приворот сделала, а для пущей убедительности предложил в оплату за услуги те серьги вручить. Он же мне их и дал. Ты прости. Я ж прежде во все эти истории о ведьмах не верила. Так… думала, чудит мужик, чего ж от денег отказываться? Сразу ж видно – богатый, не обеднеет. Да и тебе подарок перепал ведь. Он уверял, что ты о таких сережках давно мечтаешь. А вот когда твой приворот сработал… Еще и твои видения начались, о которых ты жаловалась. Поверила я. И… Испугалась.
– Ясно, – выдохнула я, ощущая, будто из меня стержень внутренний выдернули.
Распрощалась с соседкой по общаге. Сижу. В голове вакуум. Выйти бы. Там небось Василий волнуется. Но на меня такая апатия напала, что сил ни на что нет. Каково это всю жизнь жить, считая, что ты сама себе хозяйка, к чему-то стремиться, а потом выяснить, что была марионеткой в чужих руках. И ведь началось-то все с бабушкиной смерти. Именно тогда в нашей деревне те дачники появились, дочка которых меня сережками очаровала. Случайно ли?
С одной стороны, это мания – считать, будто кто-то на протяжении девяти лет тебя холил и лелеял, по-своему взращивая такой, какая ты должна быть. Но факты вытягивались из воспоминаний один за другим: бабка той дачницы, которая меня своими сережками околдовала, вечно потчевала меня пирогами да к дому своему привечала, внучку свою в подруги мне сватая. И все приговаривала, что больно уж худенькая я, мол, извелась, по бабуле горюя, и о том, как пироги со стрессом справиться помогают.
Еще тогда, в третьем классе, я подсела на пироги, как на наркоту. Если прежде видеть их не желала, то с того лета меня как подменили. Завидев кусок печеного или жареного теста с начинкой, как наркоман к дозе тянулась, едва ли не трясущимися руками. Ну и да, начала толстеть. Отсюда комплексы неполноценности первые ростки дали. Дальше больше. На деревне жиртрестом обзывались все кому не лень, а я все больше ненавидела свою малую родину и мечтала убраться оттуда подальше. Та же бабка соседская науськала меня, что надо учиться хорошо, чтоб в институт взяли, а там – в городе, мол, жизнь иная, там легче будет. Вот я и грызла гранит науки, мечтая о том дне, когда уеду из ненавистной мне деревни. Благо в первых классах училась и так хорошо, поэтому в итоге аттестат на одни пятерки вышел. А потом – да, перебралась в город. Поступила в институт. Несколько месяцев наслаждалась своей новой жизнью, а потом… потом произошел этот спор, приворот, и начались сны…
С бабкой бы той переговорить, да как раз в последнее лето перед моим поступлением продали они дачу и уехали. Ищи теперь ветра в поле.
Встала я, отгоняя прочь ненужные мысли и как-то отстраненно отмечая, что за сегодняшний день мое отношение к синеглазому уже не раз успело перемениться. Ну все! Хватит! Сейчас еду домой и там, в спокойной обстановке, вспоминаю следующий сон, в котором как раз и будет подсказка, как мне кажется. А потом… Ох, держись синеглазый! Сегодня ночью я из тебя душу выжму за всю мою искореженную жизнь.
Не знаю уж, что у меня на лице было написано, когда я из дома вышла, но Василий, меня увидав, аж шарахнулся прочь с дороги. Вот только мне сейчас было все равно, кто и что подумает. Никогда еще настолько зла не была.
Глава 17. Переломное воспоминание
На этот раз дома никаких сюрпризов меня не ожидало. Пока доехала, немного успокоилась, а заодно и проголодалась. Быстро собрав на стол, села и, не желая тратить время, прямо там и начала вспоминать свое очередное видение.
А оно было самое нестандартное из всех: нет, в ту ночь не появился никто новый и уникальный, мы тогда с синеглазым вообще остались одни, но… Действовал он вопреки заведенным правилам. Очутившись мысленно в том сне, поняла, что мне уже не до еды, и, как зомби, на ощупь побрела в спальню.
Как раз накануне той ночи у меня пришли месячные, и я чувствовала себя некомфортно как физически, так и морально. Собственно, с тех пор как начались ночные эротические кошмары – «эти дни» пришли впервые! Цикл сбился. Имей я физический контакт с кем-то реальным, был бы повод переживать и бежать к врачам, а так… Так я даже радовалась их отсутствию. И тут такой подвох!
