– Спать на чердаке будешь, – говорю. – Там кровать есть. На фонарик. Дальше, думаю, справишься.
Выпроводила гостя, плюхнулась на скамью, и осознала, что спать сегодня лягу не скоро. Сначала надо вспомнить «от и до» оставшиеся две ночи, во время которых я была близка с синеглазым. А вот потом, потом штурмовать его цитадель.
Глава 19. Завершающие воспоминания
И пусть на дворе уже ночь, сегодня я просто обязана успеть проанализировать последние два сна, в которых мы с синеглазым были не просто вдвоем, а именно в объятиях друг друга, а потом заснуть и дать жару этому паршивцу! Возможно, Агрипина и права – мне действительно повезло, что в момент моего первого сна он очутился поблизости, но не дает покоя знание о том, что все подстроено. И ладно бы дело ограничилось лишь уговором развести меня на приворот, но планомерное искажение моей жизни на протяжении девяти лет я простить не могла.
Сейчас же несколько смущал тот факт, что где-то наверху, на чердаке, спит посторонний мужчина. Однако при моей «регулярности» прихода «женских дней» рисковать и ждать отъезда нежданного гостя было боязно. Поэтому, заперев дверь спальни на чудом обнаруженную только сейчас щеколду, я, перевернув матрац и застелив его новым бельем, устроилась поудобнее и погрузилась в мир своих былых грез.
Следующее мое воспоминание захлестнуло эмоциями с первых же секунд: стоило мне заснуть там, в общежитии. Я тут же ощутила на своих плечах крепкие мужские руки. Непривычно – да, но меня обнимали! Нежно, будто нечто хрупкое и особо ценное, и до чего же приятно!
Мой ночной гость удобно устроился рядом, обхватив меня своими здоровенными ручищами и при этом умудряясь держать голову на весу и всматриваться в мое лицо. А я лежала, боясь шелохнуться и спугнуть сторонившегося меня прежде мужчину.
Стараясь спокойно дышать, делаю вид, что все еще сплю, а сама сквозь слегка приоткрытые веки любуюсь его профилем. Да уж, тогда я откровенно была влюблена. Вот, казалось бы, староват он для меня, ан нет, аж дух захватывает, когда смотрю. А еще… еще так хочется поглубже вдохнуть и ощутить запах его тела! Это необъяснимое, на уровне животных инстинктов желание не дает покоя.
– Не спишь, – хрипловатый шепот застал меня врасплох, и я невольно вздрогнула. – Зачем притворяться? – спрашивает и тут же, не дожидаясь ответа, слегка отстраняется: – Неужели я настолько тебе противен?
У меня аж внутри все перевернулось. Что он несет? Слепой, что ли? Какое противен, если я сгораю от желания каждый раз, когда вижу его! И не важно, что рядом в этот момент кто-то другой может неистово совокупляться, я все равно хочу не их, а именно его!
– Я докажу, что никто иной тебе не нужен, – резко оказываясь на мне, выпалил мужчина, и его губы впились в мои.
О, да-а-а… Это был наш первый поцелуй. Вернее, мой первый! Пусть поначалу грубый и даже болезненный, потому что я не ожидая ничего такого – сжалась, плотно сомкнув губы. Нет, у меня и мысли не было сопротивляться, просто опешила от подобного напора. Но синеглазый не сдавался, его умелые действия заставили меня приоткрыть рот.
Лежу. Его немалый, как показывает практика, вес основательно вдавливает меня в кровать, руки проникли под одеяло и активно изучают мое тело, язык мужчины играет с моим, даруя неведомые доселе ощущения. Что и немудрено! Ведь, несмотря на свой немалый опыт, приобретенный во снах, я еще никогда и ни с кем не целовалась!
По первости я немного растерялась, не зная, как правильно реагировать на не в меру активные действия. Не хотелось предстать в его глазах полной неумехой, не способной поцеловать мужчину. Это напрягало, отвлекало от будоражащих мое тело и сознание чувств и эмоций, но вскоре под напором синеглазого я забылась, расслабилась, решив, что природа сама должна подсказать телу, что и как надо делать. Надеюсь, получилось. По крайней мере, именно так хотелось истолковать вырвавшийся из его горла стон. Лишь бы это не было признаком разочарования.
Я вся плыла. Мир вокруг кружился, словно карусель. И в какой-то момент я не выдержала и, слегка оттолкнув мужчину, повалила его на кровать, а сама… В общем, то ли от поцелуев, то ли из-за одеяла, а может, и от жара накрывшего меня мужского тела стало невыносимо жарко. И да, я реальная в тот момент управляла своим телом, и мне удалось отбросить разделявшую нас материю и в порыве страсти оседлать пока еще одетого мужчину.
Мои губы скользили по его лицу, то спускаясь к шее, то лаская мочки ушей, а порой покусывая их, отчего мужчина слегка вздрагивал, хватал меня за голову, притягивая к себе, и впивался в мои губы поцелуем. Сама не знаю, как решилась на подобное, но вскоре мои руки попытались расстегнуть пуговки на его рубашке, но возбуждение и непрекращающиеся поцелуи отвлекали, в итоге послышался звук раздираемой ткани, и я, содрогаясь всем телом, припала грудью к обнаженному торсу.
Жесткие курчавые волоски щекотали мои соски, и я, будто блудливая кошка, чуть отстранившись, терлась ими о грудь мужчины. Особенно понравилось ощущение, когда мой затвердевший от возбуждения сосок на мгновение зацепился о его. Я немного поизвивалась, найдя положение, в котором можно было бы поиграть в эту новую игру, а синеглазый застонав подхватил меня под мышки, подтянул повыше и впился губами в превратившийся в один большой комок оголенных нервов сосок, потом в другой. От охвативших меня ощущений взвыла в голос, вцепившись ногтями в его плечи, оставляя на коже своей жертвы белые полосы, на которых начинали постепенно проступать капельки крови. И так захотелось лизнуть эти ранки, что аж рот слюной наполнился.
Гулко сглотнув, не удержалась – сползла чуть ниже, ощутив, как в промежность уперся явно изнывающий от желания и подрагивающий от возбуждения член синеглазого, томящийся в темнице брюк. Поерзала, устраиваясь поудобнее, отчего мужчина, тихо застонав, подался мне навстречу, прижимаясь еще плотнее. Я склонилась, припадая губами к продолжающим кровоточить царапинам. Лизнула, ощутив какое-то странное удовлетворение и одновременно возрастающее желание.
Его руки обхватили мои ягодицы, направляя и задавая ритм движения, я откинулась назад, ощущая, как легкий сквознячок ласкает покрывшуюся мурашками грудь. Мужчина на краткий миг отпустил меня, а его пальцы легонько, словно перышком, погладили мои сжавшиеся до состояния упругих вишенок соски, а затем… сжали их. Пронзившая все мое тело сладкая боль вырвала из пересохшей глотки хрипловатый полустон-полукрик, а внизу живота все аж вспыхнуло, вынудив меня активнее задвигать бедрами. Мои нижние губки набухли настолько, что казалось вот-вот кожа лопнет. Они сочились, горели от активного трения о спрятанный за тканью брюк нет-нет да подрагивающий член синеглазого.
Дальнейшее захлестнуло меня настолько, что я реальная, вспоминающая, уже не могла наблюдать. Я истязала свою промежность, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала в том сне. Сама не заметила, как рука потянулась к стоявшей возле матраца пластиковой бутыли с лимонадом, и та очутилась зажата между моих ног. Я – реальная, здесь и сейчас, с остервенением терлась промежностью о гладкий, скользкий от сочащихся, будто из родника, женских соков и крови. Эти ощущения отдаленно напоминали те, но мне по-прежнему хотелось большего – оседлать, и чтобы кто-то ласкал мою грудь. Совершенно неосознанно подушка оказалась посреди матраца, оседлав ее я положила на ее вершину бутыль. О, да-а-а! Теперь я могла сидеть сверху и ерзать так, как требовал того организм, а мои руки с упоением тискали, то сжимая до боли соски, то просто поглаживая ставшую неимоверно чувствительной грудь.
