– Что, прямо вот так и заметно? – воззрилась на него я.
– Другим, может, и нет, а нашей братии это сразу видно, – ответил старик. – Шла бы ты уже домой, девонька. А то этот пострел смоется, и свищи ветра в поле… Вам бы, наверное, поговорить стоило.
Ну что тут скажешь? Отпускать синеглазого в мои планы не входило. Особенно после того, что он для меня сделал сейчас… Или… Если быть честной, то решающими были, конечно же, подаренные в последнем сне ощущения. Теперь я хотела его реального стократ больше, нежели прежде.
– Ты только это… – когда я уже была на пороге, произнес мне вслед Кондрат, – просьбу мою не забудь уж… Ну, каналы там…
– Ага, помню, – кивнула я и выскочила на улицу.
«Ласточка» завелась с пол-оборота. Неслась я по деревне так, будто за мной гнался кто. А внутри поселился страх – вдруг его уже там нет? Вдруг уже уехал? Притормозив возле родного забора, в руках, ногах запуталась, забыла передачу выключить, в общем, бедная «ласточка» дернулась пару раз и… заглохла. Но мне не до этого было, я уже мчалась к дому. А у самой сердце болезненно сжималось от мысли: а вот как не застану?
– Явилась? – стоило мне распахнуть дверь, молвил стоящий посреди комнаты синеглазый. – Вот и хорошо. Бери паспорт, медицинский полис и пойдем.
– Куда? – опешила я.
– Куда-куда? – фыркнул он. – Справку о беременности сделаем. Заявление в ЗАГС подадим и в церковь на венчание запишемся.
Стою как дура. Хлопаю глазами и не понимаю: у меня что, звуковые галлюцинации или этот синеглазый мне только что предложение вот таким оригинально ультимативным способом сделал?!
– Нет, ну если ты против… – как-то неуверенно протянул он.
– Зачем? – задаю не самый уместный вопрос, а сама едва не вою от собственной тупости – вдруг сейчас передумает, я ж сама себе этого никогда не прощу!
– Что именно, прости?
– Все это зачем? – вырывается у меня.
Вот уж точно: язык мой – враг мой…
– Нас связывает история в девять лет жизни, тебе не кажется, что это достаточно долгий срок, чтобы мужчина смог принять некое решение относительно девушки?
– Эм… И все?
– А чего ты хотела? Криков: «Ах, люблю, хочу, не могу?!» Не будет их. Ну, разве что второе – да. Очевидное отрицать не буду. Да и ты уже достаточно взросленькая, чтобы понимать это. В общем, решай. У тебя пять минут. Или да, или я уезжаю, и майся дальше в поисках суженого, готового в церковь с невинной девицей идти.
У меня от этих слов все внутри аж перевернулось. Гад циничный! Сволочь! Извращенец!.. И черт побери… Он ведь прав. Найду ли я? Или вляпаюсь опять по самое не балуй, а то и хуже?
– Постой! – крикнула я, видя, что он разворачивается в сторону выхода.
– Три условия, – неожиданно произносит он.
– К-какие…
– Поможешь моему отцу, – говорит, и я киваю. – Сестре… – вот тут у меня глаза округлились:
– Она же… того… Умерла…
– Да что ты говоришь?! – от души рассмеялся синеглазый. – И кто ж тебе такое сказал?
– Так это… – опешила я. – На деревне говорили же…
– Там много чего сказать могут, а ты всему верить будешь? Будто сама не из такой же Тмутаракани приехала.
– Но Агрипина тоже… – совсем сбилась с толку я.
– Ой ли? Прям так и сказала: мол, дочка моя умерла?
– Ну-у-у… Нет! – тут же припомнила я. – Она сказала – не уберегла она ее и теперь дар некому передать, и внуков уже никогда не будет родных.
– То-то же и оно, а это, знаешь ли, вещи в корне различные. А вот насчет внуков она поторопилась с выводами. То, что оженить меня хотела, а не могла – это одно, а внуки… – он на полуслове оборвался, и у меня мысль мелькнуть успела: может, у него уже дети есть? А тот как ни в чем не бывало продолжает: – Так что с тебя помощь сестрице, – вернулся к старой теме синеглазый.
– А где ж я ее найду-то?
– Ур-р-р… – раздалось под ногами, и Ночка боднула меня лобиком в коленку, потерлась усиками.
– Во дает! Сама не догадалась, что ли? – воззрился на меня синеглазый.
– Агрипина что, вас обоих к животным привязала? – озвучила первую пришедшую в голову мысль.
Ну а что? Его-то к ворону как-то привила, как меня некогда моя бабка к яблоньке.
– Да уж, трудно с тобой будет… Дремучая ты. Может, я ошибался и не стоит спешить…
– Э-э-э… – выдавила я, и в этот миг было не важно, что нет цветов, кольца, поцелуев под луной и романтического предложения руки и сердца.
– Ну если «э-э-э», – передразнил меня этот синеглазый гад, то быстро дуй за документами.
Метнулась я в комнату, быстро нашла все необходимое, заодно прихватив на всякий случай деньги и документы на машину, и выскочила из дома, боясь, что синеглазый к тому времени растает, как морок.
За руль садилась с трясущимися от волнения руками. Интересно, все невесты так себя чувствуют? Будто кто-то неожиданно мешком пыльным из-за угла по голове огрел. Вроде и не больно, но в голове сумбур и каша, перед глазами плывет, руки трясутся, а сердце того и гляди из груди выскочит.
Как доехали до райцентра, не помню. Одно точно – молчали весь неблизкий путь. Я на дорогу смотрела во все глаза, и в то же время нет-нет да косилась на сидящего на соседнем сиденье мужчину. И казалось, вот сейчас он скажет: «Я пошутил!»
Но нет, он только подсказывал, куда свернуть, когда в райцентре оказались. По пути пару звонков сделать успел, судя по всему, у него тут все схвачено. Вот и как такое может быть, если не появлялся в этих местах ни много ни мало полтора десятка лет?
Возле местной гинекологии я немного замешкалась. Имеется у меня какой-то необъяснимый панический страх перед посещением данного медучреждения. Вот вроде и понимаю, что сейчас меня никто на кресло загонять не станет, а ноги все равно не идут. Так этот диктатор меня едва ли не силком внутрь затащил. Ни слова не говоря, миновал стойку регистратуры и сразу же направился к одному из кабинетов. Хорошо хоть постучаться соизволил, правда, ответа ждать не стал, тут же дверь распахнул и, затолкнув меня внутрь, зашел следом.
– Здравствуйте, – говорит, обращаясь к сидящему к нам спиной рыжеволосому доктору.
– Привет, привет, – панибратски отозвался тот и…
Повернулся!
– Мать вашу… – забыв закрыть рот, выдавила я, узнав в мужчине того самого рыжеволосого танцора. – Охренеть!
– М-да уж… – покачал головой тот. – Не сдержанна твоя пассия на язычок.
– Ой! – отмахнулся синеглазый. – Скоро хуже будет.
– Куда уж, – хмыкнул рыжий.
– Так ведь женой станет, – откровенно заржал мой женишок, а мне обидно, да…
