– Я хочу их убить! – Лурк показал на лежавших в беспамятстве воительниц, но Сергей покачал головой:
– Нет. Не надо. Ты уже убил тех, кто непосредственно причастен. Кроме нее (он указал на магиню)… Но она пока нам нужна. Уходим, Лурк!
– А Джан?! Джана оставим здесь?! Я должен его похоронить!
Сергей сел на табурет, стоявший у стола, устало бросил руки на колени. Помолчал, глядя на парня, у которого левая щека дергалась в нервном тике.
Лурк тоже молчал, с вызовом, яростно пожирая взглядом «командиршу».
– Лурк… мы не можем его забрать, прости. У меня не хватит сил. Просто не хватит сил. Я сейчас даже не знаю, хватит ли мне сил уйти – всем троим. Я знаю, что ты скажешь – бросить эту суку и взять вместо нее Джана. Но Джану уже все равно, он на Колесе, живет где-то в новом теле, а нам еще нужно жить здесь. И выжить! И победить! А чтобы победить, нам нужна эта женщина, вернее, не она сама, а та информация, которая у нее в голове. И чтобы получить эту информацию, мне нужно взять ее с собой. Понимаешь?
– Я. Должен. Похоронить. Джана, – мрачно-упрямо повторил Лурк. – Я не брошу его здесь, как какую-нибудь дохлую крысу! Или я умру здесь же! С честью! Лягу рядом с братом! А ты делай что хочешь! Беги! Спасайся! Трусиха!
Сергей вздохнул…
– Лурк, пожалуйста, не усложняй, ладно? Я не могу его взять. Только трое – я, ты и она. Джану места нет. Я не смогу вытащить всех! Ты молодой парень, тебе еще жить, не нужно…
– Я все сказал! И больше повторять не буду! – Голос Лурка дрогнул, сорвался, дав «петуха», он отвернулся от Сергея, пошел к брату, так и висящему на кресте, осторожно разрезал веревки и, согнувшись под тяжестью мертвого тела, отошел к противоположной стене. Положил Джана на пол, вытянул ему руки, ноги, закрыл глаза, сел рядом. Плечи парня вздрагивали, но звуков не было слышно.
Сергей сглотнул комок, подкативший к горлу, посидел, закрыв глаза. Потом поднял парализатор и выпустил молнию в спину Лурка.
– Прости… Надеюсь, ты поймешь, что я не мог иначе.
Потом Сергей обошел комнату, собрал все парализаторы, которые здесь были, забрал обруч магини, нацепив его на лоб. Осторожно попробовал, работает ли телекинез, – все в порядке, обруч не блокировал свою магию.
Обыскал трупы, снял с тех воительниц, которых не сразил парализатор, все подозрительные драгоценности, ведь какие-то из них точно были амулетами защиты. Магиня внимательно следила за его манипуляциями и, когда Сергей снял с одной из воительниц шейную «гривну» с вставленным в нее синим камешком, утвердительно кивнула головой:
– Да, это амулет защиты. Это телохранительницы советницы, лучшие из лучших. Если не считать телохранительниц Главы. Амулеты защиты – дорогая штука, но у этих они были. Я удивлена, что ты сумела так быстро их убить. Ты на самом деле великая воительница, как про тебя и говорили эти мужчины. Я понимаю твой гнев, но так получилось, пойми! Мы на самом деле думали, что вы шпионы врага! А со шпионами, сама понимаешь, какой разговор… Война ведь! Только не надо было советницу убивать. Это плохо. Очень плохо. Глава будет в ярости. Она не простит… наверное.
И тут же поправилась:
– Простит, если я попрошу, – конечно, простит!
Глаза магини метнулись в сторону, и если бы Сергей в этот момент смотрел в ее лицо, понял бы и без знания оттенков ауры – врет!
Но Сергей не обратил на ее слова ровно никакого внимания. Собрав барахло – парализаторы, ошейники, амулеты, просто драгоценности, похожие на амулеты (так, на всякой случай!), он увязал в узелок и сунул узел в руки магине:
– Держи!
Колдунья ухватила узел обеими руками, слезла со стола и замерла в готовности, как охотничья собачка, ожидающая выхода в поле. Сергей усмехнулся, оглянулся по сторонам и вдруг заметил на столе тот самый перстень-ключ, который отпирал ошейник, – выпал из узелка, и он его едва не забыл. Сунул в карман, еще раз оглянулся, удостоверяясь в том, что захватил все, что требовалось, и, подойдя к бесчувственному Лурку, силовой «рукой» положил его себе на плечо. Согнулся, под тяжестью парня, попробовав ослабить силовую хватку, и снова приподнял силовым полем, решив, что черт с ней, с экономией магической силы, не надорваться же ему, таская этого здоровяка на плече!
Почему-то раньше Сергей не замечал, что вообще-то Лурк довольно-таки крепкий парнишка, с соответствующими его росту мускулами и крепким костяком. Килограммов семьдесят весит, не меньше! По крайней мере так ему показалось. Может, просто устал? Эти сутки были ну очень уж неприятными и трудоемкими, тело гудело, будто разгрузил вагон угля. Но, кстати сказать, – уже не болело! За то время, что прошло после того, как с него слетел ошейник антимагии, организм уже успел залечить повреждения – разбитые руки, ноги, устранил головную боль! Вот только усталость убрать он не мог, и усталости стало больше – ресурсы тратились, и восполнять их было нечем. В пыточной, само собой, еды никакой не было. Да и вряд ли бы смог он хоть что-то съесть в этой скотобойне, пропахшей трупами и жженым мясом. Жженым мясом Джана, лежавшего сейчас в углу…
– За мной! – Сергей махнул рукой, и магиня подбежала к нему, как собачка, преданно заглядывая в глаза. Сергею стало почему-то не по себе… Он вообще-то не был злым, жестоким – только в пределах необходимого и для службы, не более того! Над задержанными ради удовольствия не глумился, и не глумился вообще. Бил, да. Сильно бил. Когда был уверен, что те совершили преступление и нужно было узнать сообщников. Но не переходил черту, когда человек превращается в монстра, в палача, упивающегося страданиями заключенного. Ведь он не вертухай, а опер, его задача – найти и поймать. А забивает зверя пускай уже другой. Кому работа на бойне больше по душе. Даже сейчас, глядя на эту женщину, принимавшую активное участие в страшных пытках над его другом, он не испытывал зла. Только горечь – ну как так можно? Ну как ты, красивая, молодая женщина могла на это пойти? Как ты могла участвовать в этом? Неужели в груди ничего не ворохнулось, когда смотрела в глаза молоденькому парню и делала все, чтобы он испытал как можно больше мучений? Может, именно этим отличаются люди Средневековья от современного человека – когда-то жизнь человека совсем ничего не стоила и простолюдин был счастлив только потому, что «добрый сэр» его не убивал?
Сергей всегда удивлялся в своей юности, когда, читая книги, например, Вальтера Скотта, обнаруживал такое вот обращение к некоему сильному мира сего: «Добрый сэр!» – в чем его доброта? Судя по тексту – зверюга зверюгой! И только став старше, понял – добрый, да. Не убил же сразу! А ведь мог! И никто бы ничего ему не сказал – его право убивать тех, кто ему не по нраву. Вот как Сергей сейчас – выйдет из темницы, а там… там кто-нибудь. И этот кто-нибудь попробует его остановить. И что тогда будет? Ясно, что будет. И другого быть не может. И вообще – пора отбросить все эти глупые рассуждения о гуманизме, о ценности человеческой жизни! Не то время, не то место. Расслабишься – проиграешь! И еще – если нужно будет повесить эту даму или скормить свиньям – он сделает это не задумываясь. Чтобы спасти и свою жизнь, и жизнь Лурка. Но не ради мести или удовлетворения патологического желания увидеть мучения человека.
