– Отпустите его, – указала рукой на Матвея Алла, объясняя, – нет трупа, нет убийства, нет и преступления!
– Он опасен… – возразил бригадир, – он не знал, что там не Максим, а свернутая из одежды кукла. Максим спрятался, потому что знал, что этот тип совершит на него покушение.
– Это бездоказательный бред! Вы не имеете права так обращаться с гражданином другой страны, у вас будут большие неприятности, немедленно отпустите Матвея! – строго потребовала Степанида.
Бригадир почесал затылок, сказал что-то своим людям. Они нехотя отпустили Матвея, бригадир, потирая руки, спросил:
– А где сам паршивец? У меня к нему есть вопросы!
Бригадир переглянулся с рабочими, и все выбежали наружу. Скоро был прочесан весь остров. Максима обнаружить нигде не удалось.
– Черт! – закричал бригадир. – Наш катер! Пропал наш катер!
Все собрались у небольшого причала, который был абсолютно пуст.
– Наш катер! Единственное средство передвижения, которое связывало нас с материком. Он исчез! Этот русский мальчишка ушел на нем! Вот нелегкая принесла вас вчера! Вы спугнули Максима, и он удрал на нашем катере! – продолжал возмущаться бригадир. – Хорошо еще, что море успокоилось и к нам прибудет катер с земли за вами.
– Максим ведь уплыл ночью? – спросила Степанида. – А ночью еще был шторм, вдруг он разбился на этом катере и сгинул в море?
– Мне на вашего Максима наплевать! Мне нужен катер! Что я скажу хозяину? Это дорогое удовольствие, он оставил нас всех без премии, ведь хозяину придется покупать новый катер, – продолжал сокрушаться бригадир.
– Какой паршивец! Украл катер, вышел один в открытое море, а еще и напугал нас, инсценировав свое убийство, – возмущалась Алла.
Степанида тихонько обратилась к Матвею:
– Ты следи за своей речью, Максим отомстил тебе, ты вчера при всех грозился его убить.
Ждать катера с материка им пришлось недолго. Команда состояла из трех человек. Они сразу же сказали рабочим, что их катер обнаружен у причала в грузовом порту Стамбула, и поинтересовались, что бы это значило.
– Ничего страшного, – решил замять неприятный инцидент бригадир на правах старшего, – просто один рабочий сбежал.
– С деньгами?
– Нет, нет, сам по себе, не выдержал нашей суровой жизни.
– А у вас ничего не случилось? – допытывался подозрительный спасатель.
– Кроме вчерашнего крушения, ничего, – заверил бригадир, честно смотря в глаза, никто из его подчиненных возражать ему не стал.
Потерпевшие кораблекрушение погрузились на спасательный катер вместе с двумя рабочими с мраморного острова, которые должны были пригнать свой катер назад.
Степанида не верила, что ее ноги наконец-то коснутся нормальной земли, цивилизованного берега. Эти последние сутки длились целую вечность. Она спустилась в каюту и села, поджав под себя ноги. За ней спустился Матвей и спросил:
– Ты заболела?
– Так плохо выгляжу?
– Выглядишь больной.
– Да, меня что-то знобит.
– Я подумал: хорошо, что Максим не погиб в море, судя по обнаруженному катеру, он благополучно добрался до берега.
– Больше ты ни о чем не думал?
– Думал. Почему Максим все время бежит от меня? Что его пугает, почему он идет на глупые ухищрения? – Матвей присел рядом с ней.
– Вы, мужчины, очень непроницательны и к тому же страдаете комплексом собственной значимости. Почему ты решил, что Максим бежит именно от тебя? Почему ты уверен, что у него нет на то своих причин? И, наконец, почему вы все решили, что нож в куклу на кровати воткнул он сам? – спросила она, слегка придвигаясь к нему, чтобы согреться.
– Но тогда это… не розыгрыш…
– Убийство, – спокойно подтвердила Стеша и посмотрела на свой изрядно попорченный маникюр.
Глава 22
Галина Петровна Фадеева проснулась в плохом настроении, всю ночь ее терзали кошмары. Увидев бодрое, выбритое лицо мужа, который сидел в пластиковом кресле на балконе, она недовольно поморщилась:
– Лелик!
– Да, дорогая?
– Почему ты перестал уделять мне внимание?
– Почему ты так говоришь, дорогая? – Светлые глаза Игоря Викторовича проникновенно смотрели на нее из-под кустистых бровей.
– Где твое внимание, утренняя нежность? Я как ни проснусь, ты уже одет и вне постели. Вспомни наш медовый месяц…
– Галочка, ну что ты вспомнила! Медовый месяц – это медовый месяц!
– Значит, я стала менее привлекательной для тебя? Конечно, когда кругом молодые красотки и ты у меня выглядишь моложаво…
– Галочка, опять ты за свое… – закатил глаза Игорь Викторович, – я же не виноват, что я «жаворонок», а ты «сова». Не могу же я лежать с тобой рядом и мучиться, ждать, когда же ты проснешься после своего снотворного?
– Вот ты как заговорил теперь! Лежать со мной – значит мучиться, – в голосе Галины Петровны зазвучали истеричные нотки.
Игорь Викторович устало вздохнул. Переубедить его ревнивую жену в чем-либо было совершенно невозможно.
– Дорогая, просыпайся, пожалуйста, с хорошим настроением, ты не забыла, мы после завтрака едем на экскурсию?
– Не забыла, – огрызнулась «дорогая» и понесла свое грузное тело в ванную комнату.
За завтраком она молчала, поглощая горы еды, принесенной мужем, который говорил жене комплименты и услужливо подкладывал ей еду в тарелку, не успевая толком поесть сам.
– Что-то ты подозрительно любезен? – сощурила темные глаза Галина Петровна, отправляя в рот кусочек ветчины с маринованным огурчиком.
– Я всегда рад поухаживать за тобой, солнце мое.
– Нет… это известный факт, когда мужчина излишне внимателен к жене, значит, он в чем-то провинился перед ней и желает загладить свою вину, – цепко глядя на мужа, сказала Галина Петровна.
Игорь Викторович, сам не ожидая от себя такой реакции, заметно покраснел.
– Ну что ты, дорогая!
– А что ты так в лице переменился? – промурлыкала его супруга. – Я права?
– Да что ты! В чем я мог провиниться? Когда бы я успел!
– Все вы одинаковые! Но я не хочу быть дурой и слежу за тобой…
– Дорогая, я…
– Молчи, коварный изменник! Монстр! Человек, сгубивший мою молодость и жизнь, мечтающий оставить меня под старость! – Галина Петровна захлебнулась какао и закашлялась.
В руках Игоря Викторовича предательски зазвенела чашка на блюдце. Он вдруг представил, что сейчас в ресторан войдет та самая девушка и скажет что-нибудь типа:
