— У Перчихиной кого-то убили?! — ахнула Мария, следовавшая по пятам за мужем.
— Не у нее, у ее соседей. На одной с ней лестничной клетке проживали.
— Да что ты говоришь? В нашем доме произошло убийство? — Мария быстро закрыла кран, так как вода мешала ей слышать слова мужа. — Кто? Когда? Почему?
— Дорогая, ты действуешь как заправский опер, — отбирая у жены полотенце, пошутил Гуров. — По крайней мере, вопросы задаешь точно из его сценария.
— При чем тут сценарий, Лева, — осуждающе покачала головой Мария. — Человека не стало. Разве это повод для шуток?
Лев вздохнул, повесил полотенце на крючок и смиренно спросил:
— Позволено ли будет осужденному отведать ужин перед вынесением приговора?
— Конечно, конечно! Все давно готово, — спохватилась Мария. — Я слишком наседаю? Прости!
— В меру, — успокоил он ее. — Но есть действительно хочется зверски.
— Пойдем, чудо мое голодное! Будем действовать в лучших традициях русских народных сказок. В баньке ты, считай, попарился. Осталось напоить и накормить. Но не забывай, что после этого придется ответ держать.
Они прошли на кухню, и, когда Гуров утолил первый голод и Мария поняла, что муж готов к серьезному разговору, она тут же спросила:
— Так что там произошло?
— Я пока сам толком не знаю, — признался Лев. — Похоже, квартиранты Серафимы Александровны преподнесли ей неприятный сюрприз. Перчихина сказала, что в соседней квартире муж зарезал жену.
— Какой ужас! — непритворно возмутилась Мария. — До чего только вы, мужчины, не доходите в своей ревности!
— Почему ты решила, что дело тут в ревности? — удивился он.
— А в чем еще? Не в посуде же немытой?
— Этот вопрос остается открытым, насколько я понял. Мне известно только то, что женщина зарезана кухонным ножом. Муж исчез. Сейчас почти наверняка объявлен в розыск.
— И что же, она не звала на помощь? Неужели ее нельзя было спасти? Почему Перчихина не вызвала полицию, когда услышала крики соседки? — зачастила Мария.
— По словам Перчихиной, никаких криков и вообще признаков скандала из стен съемной квартиры не доносилось, — пояснил Лев. — Перчихина на этот счет выдвинула свою версию — мол, муж настолько запугал жену, что она и пикнуть не посмела.
— И ты в это веришь? — иронически усмехнулась Мария. — Вот если бы ты вздумал меня убивать, я бы такой шум подняла, небесам тошно стало бы!
— То ты, а то неизвестная женщина, — парировал Гуров. — Кто знает, что было у нее на уме. И вообще, он мог попросту заклеить ей рот, а уже потом пускаться во все тяжкие.
— И это ты называешь бытовухой? — Мария пристально взглянула на мужа. — Так, по-твоему, выглядит убийство на почве ссоры?
— Согласен, ситуация неоднозначная, — вынужден был согласиться Лев. — Но ведь мне не известен ни один факт. Кто убитая? Кто ее муж? И почему я должен верить показаниям Перчихиной, которая в этот вечер могла налакаться до поросячьего визга и попросту пропустить момент семейной ссоры?
— Когда, говоришь, это произошло? — сосредоточенно спросила Мария.
— Насколько я понял, сегодняшней ночью.
— А знаешь, возможно, я видела тех, кто это сделал.
— То есть как это «видела»?
— Да вот так! Ты же в курсе, что последние недели я плохо сплю? Так вот, прошлой ночью меня снова мучила бессонница. Я несколько раз за ночь вставала, готовила себе травяной чай. И я кое-что видела.
— Что именно? Где? В котором часу? — не замечая, что переходит на чисто профессиональный тон, спросил Гуров.
— Вот! Теперь ты действуешь как заправский опер, — улыбнулась Мария.
— Я и есть опер. Так ты будешь рассказывать?
— Вообще-то я не уверена, что это имеет прямое отношение к убийству, но рассказать будет не лишним. Вчера, ранним утром, если быть точной, то около пяти утра, в нашем дворе кое-что происходило. Двое мужчин одновременно сорвались с места и бросились в подворотню. Именно бросились. Не прошли. Не поспешили. Бросились.
— Как они выглядели? Во что были одеты? Откуда вышли? — стал задавать Лев наводящие вопросы.
— Как выглядели? — задумчиво повторила Мария. — Как бандиты. Несмотря на сезон — в кожаных куртках. И бритые.
— Откуда вышли, помнишь?
— Один из зарослей сирени, а второй, насколько я могу судить, из-под козырька первого подъезда. И оба бросились к подворотне.
— И ты считаешь это достаточным основанием для того, чтобы определить убийство в подъезде Перчихиной не как бытовуху, а как намеренное убийство?
— А ты, вероятно, так не считаешь, — процедила Мария, поджав губы, что означало крайнюю степень недовольства.
— Допустим, твои ночные спринтеры имеют какое-то отношение к смерти женщины, — согласился Лев. — Этот факт я тщательно проверю. А пока нам придется отложить решение этой головоломки до того момента, пока я не узнаю подробности.
— А ты собираешься их узнать?
— Я же обещал Перчихиной, — покачал головой Гуров. — К чему это недоверие?
— Прости, я не нарочно. Мне важно было знать, насколько серьезно ты отнесся к ее просьбе. Все-таки она наш давний если не враг, то уж недоброжелатель точно, — напомнила Мария.
— Когда это моя неприязнь к тому или иному человеку мешала расследованию? — возмутился Гуров.
— Вот теперь я спокойна, — удовлетворенно улыбнулась Мария. — Я вижу, что ты серьезно настроен на расследование.
— А тебе-то от этого какая польза? — не удержался он от вопроса. — Или решила с моей помощью нейтрализовать Перчихину?
— Не без этого, — рассмеялась Мария. — А если серьезно, то мне, как и тебе, важна справедливость. Убивать жен посреди ночи не особо походит на справедливость. Я права?
Лев согласно кивнул.
— Пойдем спать, господин сыщик. Утро вечера мудренее, — поднимаясь со стула проговорила Мария.
Гуров согласно кивнул и последовал за женой в спальню.
Глава 2
В главк Гуров попал только к десяти. Не успел перешагнуть порог кабинета, как ожил телефон внутренней связи. Поспешно подняв трубку под пристальным взглядом напарника Стаса Крячко, который в отличие от него давным-давно восседал за рабочим столом, он четко произнес:
— Слушаю.
— Опаздываешь, товарищ полковник. Надеюсь, причина уважительная?
Это был не кто иной, как непосредственный начальник, генерал-лейтенант Орлов. Петр Орлов был не только начальником Гурова, но и его давним другом и соратником.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Причина уважительная. По крайней мере, на мой взгляд, — подлаживаясь под тон Орлова, отчеканил Лев.
