Телефон молчал уже целый час, когда Яропольцев, находившийся в добровольном заточении с Гуровым и Крячко, не выдержал напряжения и начал нервно ходить по комнате, громко ругаясь:
— Болван! Остолоп! Зачем только я вам поверил? — восклицал он, стреляя горящим ненавистью взглядом то на Гурова, то на Крячко. — Ни за что вам до Курбана не добраться. Обхитрил он вас. Увел товар из-под носа и сам наверняка из города слинял. А вы сидите тут, как паиньки, и ждете милостей от природы, авось выгорит. Да ни черта у вас не выгорит! И Рокота отпустили. Где он теперь, я вас спрашиваю? Ведь в руках уже был. Так нет! Мы же благородные, мы преступников судом судить хотим. Мокрое дело — это не про нас. А он смеется сейчас над вами. И наверняка давным-давно выложил весь ваш план Курбану. Даже если вы прихватите те фуры, что в другие города ушли, там окажется обычная вода для инъекций. И никаких наркотиков! А я-то каков кретин! Поддался на ваши увещевания. Надо было дергать от вас еще там, в Вязниках. А лучше вовсе никогда не садиться в вашу гребаную машину!
Крячко слушал-слушал словесный поток, изрыгаемый Яропольцевым, а потом вдруг расхохотался. Да так заразительно, что Гуров не удержался и рассмеялся следом. Максим прервал бешеное хождение из угла в угол и, уставившись на смеющихся полковников, гневно воскликнул:
— Весело, да? Над чем смеемся, могу я узнать?
— Да над тобой, болван, остолоп и кретин! — Крячко намеренно перечислил все эпитеты, которые использовал сам Яропольцев.
— И что же во мне такого смешного?
— Знаешь английскую пословицу: когда лошадь украдена, поздно запирать двери конюшни? — все еще смеясь, проговорил Крячко. — Так вот ты сейчас именно это делаешь.
— Очень смешно, — проворчал Яропольцев и, не удержавшись, фыркнул.
Это развеселило Крячко еще больше. Он залился в новом приступе смеха. Теперь уже ему вторил Максим. Как и в тот раз, когда они чудом избежали расправы Гробаря и Зачетчика, их обуяло безудержное веселье.
— Реакция на стресс, — прокомментировал Гуров, справившись со смехом. — Ладно, посмеялись, и хватит.
— Что будет со мной? — Яропольцев настолько резко сменил тему, что Гуров даже растерялся. — Я имею в виду, когда все закончится.
— Не знаю, — честно признался Лев. — По большому счету вы, Максим, сильно проштрафились. И даже не тем, что пытались шантажировать Рокота, а тем, что скрыли от властей то, что творилось у вас под носом. Конечно, существуют смягчающие обстоятельства, но сокрытие подобного рода преступления — это серьезный просчет.
— Законодательно несообщение о совершаемом преступлении не является нарушением закона, — как бы ненароком вставил Крячко.
— Верно, — тут же отозвался Гуров. — Но как же закон совести? Сколько жизней загубил Рокот своим зельем? Что же ты замолчал, Стас? Или подсчитываешь?
— Брось, Лева! Не думаю, что Максим нуждается в дополнительных сеансах психотерапии. Не забывай, что он уже поплатился за свое молчание. Жестоко поплатился. И потом, помощь следствию. Ее ты не учитываешь? Если бы не он, мы бы сейчас здесь не сидели.
— Это уж точно, — невесело пошутил Яропольцев. — Если бы не я…
Договорить он не успел. Ожил телефон Гурова. Возбужденный голос Саушкина был слышен всем, несмотря на то что громкую связь Лев не включал.
— Товарищ полковник, они возвращаются! — возбужденно кричал Саушкин. — Все шесть машин. Только что прошли мимо пропускного пункта. Следуют к ангарам на южной окраине Челябинска. Ждем дальнейших указаний.
— Хорошо, капитан. Действуйте по заранее оговоренному плану. Даем машинам разгрузиться, выжидаем десять минут и пускаем ОМОН, — четко проговорил Гуров. — Особое внимание обратить на тех, кто встречает груз. Все, капитан, до встречи.
Нажав кнопку отмены вызова, Лев взглянул на Крячко:
— Началось, Стас. Последний этап.
— Значит, по коням? — выдохнул тот.
— По коням, — кивнул Гуров.
Они с Крячко выскочили из дома и помчались к машине. Яропольцев следовал за ними.
— Вам придется остаться, — остановил его Лев.
— Почему? Я могу помочь, — горячился Яропольцев.
— Исключено. Туда, куда поедем мы, вам никак нельзя.
— Вы за ними? — Внезапная догадка осенила Яропольцева, и он сразу как-то сник. — За убийцами моей жены?
— Останьтесь в доме, Максим, — в третий раз произнес Лев.
Яропольцев перевел молящий взгляд на Крячко, надеясь найти в его лице поддержку, но тот намеренно смотрел себе под ноги.
— Только не упустите их, — прошептал он и понуро побрел обратно.
К дому Рокотова «Нива» подкатила одновременно с нарядом ОМОНа, вызванного дежурившими там операми. Бесшумно окружили дом. Гуров, стоя на крыльце, дал отмашку. На счет «три» стекла в окнах первого этажа с треском полетели в стороны, дверь слетела с петель, в гостиную ворвались бойцы ОМОНа, держа автоматы на изготовку. Трое мужчин, находившихся внутри, даже с мест встать не успели. Их повалили на пол, заломили руки и защелкнули наручники.
— Геннадий Гробаренко, Захар Строев, вы арестованы по обвинению в убийстве гражданки Яропольцевой Ольги Николаевны, — ровным голосом произнес Гуров, когда к нему подвели головорезов Курбана. — Вы имеете право хранить молчание…
— Кончай гнилой базар, мусор! — оборвал его Гробарь. — Ты не с бычьем в стойле базар имеешь. За что торчим — ответим, а свое фуфло малолеткам загоняй!
— Будем считать, что права вам зачитали, — спокойно отреагировал Гуров. — Уводите их, ребята!
Бойцы ОМОНа скрутили арестованных и поволокли к выходу.
— Мы с тобой еще встретимся, мент, — бросил через плечо Гробарь.
— Это вряд ли, — усмехнулся Лев. — За делишки вашего босса Курбана вам такой срок светит, что на волю вы сумеете выйти только к старости.
Следом за Гробарем и Зачетчиком следовал Рокотов. Гуров остановил сопровождающих его бойцов и приказал:
— Этого везти отдельно. Найдется местечко?
— Так точно, — ответил омоновец. — Только к чему такие предосторожности?
— Я обещал позаботиться о нем. А свои обещания я всегда держу.
Дом опустел. С подъездной аллеи ушла последняя машина. Во дворе остались только Гуров и Крячко.
— Как-то там у ангаров прошло? — задумчиво проговорил Станислав.
— Думаю, все гладко. В противном случае капитан Саушкин уже оборвал бы аппарат, требуя дополнительных указаний, — улыбнулся Лев, и, как ответ на его замечание, запел телефон.
Не глядя на номер, он нажал кнопку и коротко бросил:
— Слушаю, капитан.
— Товарищ полковник! Все прошло на ура. Курбана взяли, товар взяли. С ним еще человек двадцать. Считай, всю группу разом накрыли, — радостно доложил Саушкин. — Принять фуры с товаром в других городах — дело времени. Но это уже не наша забота, верно? Думаю, так или иначе через сутки все закончится.
