Резкий удар и звон металла заставили его снова повернуться на звук. Он увидел, что трактор боком стал сползать по склону вниз, а за ним на конце троса волочиться вырванная из бетона решетка… Они с Артемьевым бросились к дыре в бетонной плите и стали за руки вытаскивать сначала девчонку, потом дрожавшего от холода паренька.
— Ну, все, Режиссер, — процедил Гуров сквозь зубы, чувствуя, что кулаки у него непроизвольно сжимаются. Девочка даже пискнула от боли, когда он сильно сжал ее руку. — Конец тебе, Режиссер! Тут ты перегнул палку.
— Вы о чем, Лев Иванович? — Артемьев удивленно посмотрел на полковника.
Спасатели приехали через пять минут, когда детей уже отогревали горячим чаем и вареньем в доме Ларисы. Гуров, как мог, успокаивал и врал, что Вадик не виноват в том, что произошло, что он, наоборот, проявил героизм и сам чуть не пострадал, спасая девочку. Сейчас работники МЧС и местный участковый разбирались, откуда поступала вода и как была устроена эта дьявольская ловушка. Гуров хорошо знал, кто напугал детей и заставил их искать укрытое место. Значит, Горобец был здесь какое-то время, он подбирал жертву, и ему попались дети.
Телефон зазвонил в самый удачный момент, когда доводы в пользу Вадика у Гурова кончились и он никак не мог объяснить, зачем мальчику и девочке вообще понадобилось идти на берег и лезть в этот чертов подвал. Версия насчет романтики был встречена родственниками прохладно.
— Да, слушаю!
— Гарика Аспаряна нашли, — раздался в трубке голос Крячко. — Два ножевых точно в сердце. Лежал в кузове самосвала, который ремонтировался два дня, поэтому не сразу обнаружили. Так что помощника он все же убрал.
— Пусть эксперты работают, — ответил Гуров. — Данных пока, как я понял, никаких нет? Ты из-за этого звонишь?
— Лева, тут такое дело. Я подумал, что стоило проверить камеры видеонаблюдения на соседних домах и возле аптеки. Ну, там есть еще пара мест, откуда камера могла захватить участок перед твоим подъездом. Все-таки личности помощников Режиссера нам тоже важны. Кто-то же пригнал к твоему подъезду машину с женским телом.
— Ну? — коротко спросил Гуров, чувствуя, что Крячко звонил не просто так.
— Мне попалась запись, сделанная в тот день, когда я забирал от подъезда Марию и отвозил ее в санаторий.
— Да говори же, черт тебя возьми!
— В кадре хорошо видно, что следом за мной от дома отъехала машина. Это белая «Нива» с номером «е 201 ро 197 RUS». Он знает, где Маша.
— Та-ак, — протянул Гуров. — И все это время знал! Сегодня я нарушил его приказ и сообщил в полицию, в МЧС, куда только ни сообщил, спасая детей, и теперь он мне может объявить новое наказание, и никому не известно, что придумает его извращенный ум.
— Не волнуйся, Лева, я уже позвонил Ярославу и предупредил об опасности.
— Он там один! Что он может, он даже не подозревает, с кем имеет дело, Станислав! Он думает, что это обычный преступник, а это порождение самого черного преступного мира!
— Ну-ну, не впадай в мистику, — засмеялся Крячко искусственным смехом. — Там охрана…
— Стас, быстро в санаторий, я выезжаю немедленно. И прозвони еще раз Ярославу, предупреди об особой опасности преступника, который, возможно, захочет убить его подопечную.
Сашка Артемьев гнал машину с включенной сиреной и проблесковыми маячками. Только теперь Гуров оценил мастерство водителя, с которым ему часто приходилось выезжать по служебным делам. Напряженный взгляд Артемьева ни на секунду не отрывался от полотна дороги. Он даже не смотрел в зеркало заднего вида, потому что ни одна машина не пыталась соревноваться с ним в скорости и не пыталась догнать. Он смотрел только вперед, руки уверенно держали руль, делая короткие неуловимые движения, и машина послушно обходила одно препятствие за другим. Дважды они проскакивали на красный свет, не сбавляя скорости, и снова Гуров с восхищением оценивал Сашкино мастерство.
Лев очень боялся, что они приедут в «Архангельское», когда стемнеет, но солнце было еще высоко, когда машина подлетела к воротам санатория. Сашка выключил мигалку и сирену.
— Не к воротам, — схватил его за руку Гуров. — Вон туда за деревья, чтобы наши номера в глаза не бросались. И не отходи от машины. Ты можешь понадобиться мне в любой момент. Не исключено, что придется преследовать.
— Понял, Лев Иванович!
Гуров побежал к будке охраны у ворот. Показав сотруднику ЧОПа удостоверение, потребовал начальника смены охраны. Молодой крепкий парень с серьезными глазами встретил Гурова уже возле административного корпуса.
— Сколько у вас человек в распоряжении?
— Что случилось? Я могу вызвать дополнительно…
— Нет, не успеете. Полиции нужна ваша помощь. Одну из пациенток санатория могут попытаться убить. Объявите своим сотрудникам о возможном преступлении и размножьте и раздайте вот это фото.
— Хорошо, задержим.
— Ни в коем случае! Он очень опасен, очень. Только наблюдение, только не выпускать из поля зрения и срочно звать полицию. Под наблюдение всю территорию, всех своих сотрудников, даже тех, кто отдыхает. Всех на территорию.
Ярослав не отвечал. Гуров набирал его номер снова и снова, но капитан просто не брал трубку. Тогда Лев побежал к корпусу, в котором жила Мария. Судя по времени, у них сейчас подготовка к ужину, значит, она у себя в номере. Он набрал номер жены.
— Да? — Обрадованный голос Марии немного успокоил. — Полковник бездельничает? У полковника появилось время позвонить жене еще засветло?
— Полковник откровенно шалберничает, моя хорошая, — засмеялся Гуров. — Он вообще приехал к тебе погостить в санаторий. Ты где сейчас?
— Я иду к себе в номер. Поднимайся. Через полчаса ужин. Ты поужинаешь со мной?
— Конечно, Машенька! Я дико голоден.
— Опять без обеда?
В коридорах корпуса было тихо и пустынно. В такую погоду никому не хотелось в духоту здания. Многие прогуливались перед ужином по парку, кто-то сидел на лавочках. Гуров взлетел по лестнице на третий этаж, бросил взгляд направо, налево и, стараясь не издавать шума, быстро пошел к номеру Марии. Еще пара дверей и…
Вдруг из номера напротив раздался какой-то шум, похожий на звук падения человеческого тела. Это был номер Ярослава. Гуров выхватил пистолет и приложил ухо к двери. Шаги, быстрые и торопливые. Кто-то чертыхнулся и откашлялся. Совсем негромко, но это не был голос Ярослава. Приподняв руку с оружием, сыщик отступил чуть влево и прижался спиной к стене возле двери. Когда дверь приоткрылась, он отвел руку еще дальше, и вот в коридор осторожно высунулась темноволосая голова. Всего на миг глаза Гурова встретились с глазами Горобца. Он узнал его сразу. Узнал, и пистолет в ту же секунду врезался уголовнику точно в лоб.
Крячко прибежал через минуту, сунулся в комнату Марии, потом в комнату напротив, в которой жил Ярослав. Забежав, он остановился, шумно выдохнул и облокотился спиной о дверной косяк:
