— Больно мне нужна ваша заграница, — фыркнула лягушка. — Кулик говорил, что лучше нашего болота во всём свете нету.
— Тебе решать. Говорят, за границей комары огромные, размером с кулак. Одного и на завтрак и на обед хватит. Ещё и на ужин лапки останутся, — соврал Тюхтя.
— Ну я прямо не знаю, — заколебалась царевна. — Как бы не прогадать.
— Чего тут думать? Не сомневайся. Дело говорим, — наперебой принялись уговаривать её лесовики.
В это время в воздухе просвистела стрела, угодила Злобырке в хвост, так что перья полетели, описала дугу и воткнулась в болотную кочку рядом с лягушкой.
— Карр! Караул! Убивают! — завопил Злобырка.
— Ох! Милый весточку прислал, — растаяла царевна-лягушка, растянув в улыбке и без того огромный рот.
— Растяпа твой милый! Косорукий! Стрелять не умеет. Какой хвост попортил. Я требую возмещения ущерба. Пусть мне пенсию выплачивает пожизненно! — разошёлся Злобырка.
В это время Иван-царевич вышел к болоту и огляделся по сторонам.
— Милый, я здесь, — кокетливо окликнула его царевна-лягушка и помахала лапкой.
— Ох! — только и произнёс незадачливый жених.
Несколько мгновений он молча пялился на лягушку, а потом ударил себя кулаком по лбу и сокрушённо произнёс:
— Говорил мне батюшка: учись, Ваня. Зачем я только уроки стрельбы прогуливал? Как же это меня угораздило в лягушку попасть?
— В какую лягушку? — возмущённо крикнул Злобырка. — Ты мне хвост отшиб, кочерыжка криворукая. Требую компенсации!
— Час от часу не легче, — побледнев, пролепетал царевич. — Не на лягушке, так на вороне жениться придётся.
— Что?! Я ворона? Ты назвал меня, грозного, заслуженного ворона-орла вороной? — разбушевался Злобырка.
Лягушка кинулась царевичу в ноги.
— Милый, я твоя суженая. Видишь, стрела у меня.
— Стрелу-то вижу, — проговорил царевич, — только жениться на тебе мне не с руки. Сама подумай, пучеглазая, какой прок мне с лягушки?
— Так ведь я не настоящая лягушка. Сама-то я красавица писаная, ей-ей не вру. Принцесса я заколдованная, — сказала лягушачья царевна.
— А чем докажешь? — спросил царевич, начиная проявлять интерес.
Лягушка протянула лапку в сторону лесовиков.
— Они подтвердят.
Лесовики закивали. Хоть и жалко им было, что их план сорвался, а всё ж расстраивать чужую свадьбу нехорошо.
— И кто ж тебя заколдовал? — Иван-царевич нагнулся и посадил лягушку на ладонь.
— Погодите, — нарушил романтическую сцену Злобырка. — А про меня забыли? Вам всё любовь-морковь, а я как-никак пострадавший! Моему хвосту павлины завидовали. А теперь что? Обрубок какой-то!
— Не слушай его, Ваня, — забеспокоилась царевна-лягушка. (А ну как ворон докажет, что стрела попала в него, так Иванушка с чистой совестью откажется жениться). — Ты хотел знать, кто на меня порчу навёл? Слушай же мою печальную историю. Ждала я от тебя весточки, дни и ночи глаз не смыкала, а тут явились эти, — лягушка кивнула на лесовиков. — Стали меня за заморского принца сватать. Я, знамо дело, отказалась. Сказала: нет мне никого в целом свете тебя милее. Так они, злодеи, в отместку меня в лягушку превратили.
— Ах вы, колдуны! — Иван-царевич обернулся к лесовикам, засучивая рукава. — Вот я вам покажу, как на чужих невест порчу наводить!
— Неправда! — хором закричали лесовики.
— Скажете, вы меня за заморского принца не сватали? — спросила царевна-лягушка.
— Сватали, — честно признались лесовики.
— Вот видишь, — обратилась лягушка к Ивану. — Моя правда. И некому за меня, горемычную, вступиться.
Лягушка быстро заморгала, и на землю скатилась крупная слеза.
— Не плачь! Сейчас я с ними разберусь. Всех в бараний рог согну! — грозно воскликнул Иван-царевич, разминая кулаки.
— Ой-ой! Вы как хотите, а я соскучился по дому, — пробормотал Тюхтя и нырнул в заросли осоки.
Остальные поспешили за ним к волшебной калитке.
Глава 7. Примирение
День клонился к вечеру. Сумерки обмакнули кисточку в серую краску и раскрасили лес в приглушённые тона. Но и на закате дня родная поляна казалась лесовикам уютной и самой прекрасной.
— Ничего хорошего в чужестранщине нет. Одни неприятности, — проворчал Тюхтя.
— Ещё бы! Такой хвост испорртили! Сколько перрьев потерял! — поддержал его Злобырка.
— Что там перья! Как бы нам Заврасью не потерять, — вздохнул Мастеря.
Колоброд развёл руками:
— Ну не знаю, что делать. Мы все средства перепробовали. И комплименты говорили, и подарки дарили…
— И песни пели, — подхватил Злобырка.
— А по-моему, мы делали всё не так, — покачал головой Мастеря.
— То есть как это не так? — хором возмутились друзья.
— Без души всё делали, а надо с душой.
Утро выдалось ярким. Казалось, каждая капелька росы дарит миру свою солнечную улыбку. Но Заврасье было грустно. Рукоделие валилось у неё из рук, нитки путались, а стежки получались неровными. Вот уже третий день как она не видела ни Колоброда, ни Тюхти, ни Мастери. Даже Злобырка облетал её домик стороной.
Вдруг в дверь постучали. Заврасья встрепенулась. Сердце у неё радостно ёкнуло.
— Войдите! — крикнула она.
Дверь открылась. На крылечке стояли лесовики.
— Я так рада, что вы пришли! Проходите в дом. Чего ж в дверях стоять? — засуетилась Заврасья.
— Нет, лучше ты выйди, — поманил её Колоброд.
Девчушка вышла и ахнула. Возле крылечка, откуда ни возьмись, вырос куст первоцветов, похожий на изысканный букет.
— Ой! Откуда такая красота? — всплеснула руками Заврасья.
— Это я для тебя посадил, — смутился Мастеря.
Тюхтя преподнёс Заврасье туесок земляники.
— Это от меня. Сам собирал.
— Ой, я страсть как землянику люблю! — обрадовалась Заврасья.
— А вечером мы тебя на концерт приглашаем, — сказал Колоброд.
— На концерт? Куда? — удивилась Заврасья.
— В рощу. Там мой родственник петь будет, — похвалился Злобырка.
— Спасибо, но я карканье не люблю, — отказалась Заврасья.
