– Этот человек тоже из вашей охраны, товарищ Сталин.
Иосиф Сталин перевел взгляд на охранника, продолжавшего стоять навытяжку, и сочувственно поинтересовался:
– Чего же ты так плохо замаскировался? А если враг увидит? Что тогда будешь делать?
– Старался как мог, товарищ Сталин, – бодрым голосом пророкотал дюжий охранник. – Я сначала под тем кустом был, – показал он на заросли красной смородины, да там муравейник оказался, всю шею искусали, черти! Пришлось немного подвинуться…
– Муравьев, значит, испугался? – посочувствовал Иосиф Виссарионович.
– Не то чтобы испугался, просто чешется очень, – пояснил простоватый охранник.
– А чего же ты в таком случае поближе к яблоням не перебрался? Там и муравьев нет, и комары не кусают? А потом и яблок можно поесть.
– Не имею права, товарищ Сталин, это мой участок. Я за него отвечаю. В тех кустах находятся другие офицеры.
– Как у вас все продумано, – не то похвалил, не то посетовал Верховный. – Остался верен долгу и продолжаешь охранять товарища Сталина, несмотря на муравьев и комаров.
– Так точно!
Повернувшись к застывшему Серову, строго поинтересовался:
– Откуда вы их взяли?
– Они приехали с вами, товарищ Сталин, – смутившись, отвечал комиссар второго ранга Серов.
– Убрать их всех! – приказал Иосиф Виссарионович. – Чтобы ни одного из них тут не было! В городе мужчин совсем нет, а эти здесь толпами в огородах прячутся. Что о нас простые граждане подумают?
Не дожидаясь ответа, Сталин зашагал в дом.
Когда за Верховным закрылась дверь, Серов подозвал к себе дежурного и раздраженно спросил:
– Кто у вас здесь главный?
– Полковник…
– Немедленно позвать его ко мне!
– Есть! – отвечал рослый охранник и едва ли не бегом выскочил из огорода.
Через несколько минут скорым шагом подошел раскрасневшийся, крепко напуганный полковник. Столь же рослый, как и все его подчиненные. Портупея на нем была новая, пряжка так блестела, что пускала солнечные блики. На новом, только что полученном со склада обмундировании, ни пятнышка! Фуражка с лайковым козырьком сидела ладно, хромовые сапоги старательно надраенные. И вот этот праздный, подходящий разве что для парада внешний вид почему-то более всего раздражал Серова. А ведь должен был, как и остальные, надеть гражданскую одежду.
– Почему не проинструктировали своих людей, как нужно охранять товарища Сталина?
– Товарищ комиссар второго ранга, нам…
– Вас разве не предупреждали, что Верховный не терпит в своем присутствии посторонних людей? – продолжал наседать Серов.
– Нам известно, что район расквартирования очень сложный, совсем недавно здесь были немцы. Не исключено, что в городе осталась немецкая агентура, и мы решили предпринять строжайшие меры…
– Всю охрану убрать! – строго распорядился комиссар второго ранга.
– Но товарищ Берия…
– Я неясно выразился? Убрать всех до одного, чтобы никого не было ни в доме, ни в огороде, ни в сортире, ни где-либо еще! За безопасность товарища Сталина отвечаю я лично! Вам ясно?
– Так точно, товарищ комиссар второго ранга!
– Кажется, вы приехали в автобусе?
– Да, товарищ комиссар второго ранга, а еще часть людей на крытой полуторке.
– Вот и запрячьте всех туда! И езжайте отсюда подальше! Чтобы никто из них не выскочил до особого распоряжения. Никто из местных жителей не должен их видеть, а то шатаются здесь непонятно зачем…
– Куда же прикажете нам ехать, товарищ комиссар второго ранга? – несколько обескураженно спросил полковник.
– Куда-нибудь подальше от этого места, – сказал Серов. – Вам все понятно?
– Так точно!
– Исполнять!
Подкатил автобус. Старый, весьма помятый, с треснувшими стеклами, как если бы только что выскочивший из-под бомбежки и выдержавший ни один артналет. Среди развалин и разбитой техники автобус выглядел весьма мирно. Странно было лишь то, что люди, загружавшиеся в автобус, сплошь призывного возраста, были одеты в гражданскую одежду.
В автобус забились до отказа. Но салон всех не вмещал, и подле дверей продолжали толпиться мужички, намереваясь протиснуться поглубже, как это бывает в транспорте в самый час пик.
– Ну куда прете! – раздраженно приговаривал полковник, ответственный за погрузку. – Неужели непонятно? Автобус не резиновый! Загружайся в полуторку!
Подъехала полуторка, крытая выцветшим брезентом. На лобовом стекле приклеен ночной пропуск. Водитель, единственный из всех присутствующих одетый в форму бойца Красной армии, с грохотом открыл борт и великодушно скомандовал охране:
– Эй, железнодорожники, полезай сюда!
Проворно, будто бы дожидаясь именно этой бодрой команды, сталинская охрана загрузилась в полуторку и совсем по-мирному устроилась на скамейках, расставленных вдоль бортов.
Молодой озороватый водитель закрыл борта, тщательно зашнуровал брезент и весомо произнес:
– Теперь они, голубчики, никуда отсюда не денутся. Так куда их доставить, товарищ полковник?
– Следуй за автобусом, в двух километрах отсюда барак стоит, вот там и расположимся.
Водитель понимающе кивнул и быстро заскочил в кабину грузовика, стараясь успеть за уже отъехавшим автобусом.
* * *
Приоткрыв занавеску, комиссар второго ранга Серов увидел, как в грузовик быстро загружалась охрана Сталина. Улица сразу опустела. На душе сделалось тревожно. Вместе с ним, включая двух водителей и Ефимова, в охране Верховного оставалось всего лишь шесть человек. Остальные, в количестве не менее сотни, будут размещены где-то на окраине города.
Немного утешало то, что неподалеку отсюда стояли две войсковые части и фильтрационный полк. Но если произойдет нечто непредвиденное, например нападение немецких диверсантов (о чем не хотелось даже думать), то они просто не сумеют вовремя подъехать. О том, чтобы нарушить сталинский приказ, не могло быть и речи, но вот охрану в ближайшие часы следует расквартировать несколько ближе.
Собрав всех, кто остался, Иван Серов заговорил:
– Товарищ Сталин распорядился снять свою охрану… Всю! Приказы Верховного не обсуждаются. Теперь нас только шесть человек. И на каждом из нас лежит ответственность за безопасность товарища Сталина.
Комиссар второго ранга задержал взгляд на полковнике Хрусталеве, выглядевшем невероятно серьезно. Его старший брат когда-то охранял Ленина, а ему выпал удел оберегать другого вождя – товарища Сталина.
– Мы понимаем возложенную ответственность, товарищ комиссар второго ранга, – за всех произнес Хрусталев. – Мы не подведем.
