Негромко постучавшись в дверь, Свиридов прислушался и аккуратно положил ладонь на расстегнутую кобуру.
За окном дрогнула занавеска, после чего мужской голос спросил:
– Вам кого?
– Я к земляку своему, Акиму, сказали, что он здесь проживает.
Дверь открылась, и на пороге в офицерском полевом обмундировании предстал высокий майор и, выговаривая каждое слово, произнес:
– Он уехал в прошлом месяце, но обещал заглянуть. Может, передать что-нибудь?
– Не нужно, – отвечал Свиридов, заметно расслабляясь. – Мы здесь проездом.
Распахнув дверь пошире, майор сказал:
– Проходите. Чего тут маячить? Сейчас о вас, наверное, вся деревня судачит. Гости сюда заглядывают редко, особенно такие справные мужики, как вы.
Негромко постукивая по крыльцу каблуками, прошли в сени. Потолки были низкие, темноватые, буквально давили на плечи, и Свиридов невольно пригнулся, как если бы в полной мере ощутил их многопудовую тяжесть.
– Почему двое? – спросил майор. – Я ждал целую группу.
– Наши дела немного пошли не по плану, а потом есть новости… Центр дал новое задание.
– И какое же? – насторожился хозяин. – Что-то я ничего такого не слышал. Ладно, сейчас расскажете, проходите в комнату.
Михаил Свиридов прошел в комнату, оказавшуюся неожиданно светлой и опрятной. Следом тяжело перешагнул невысокий порожек Храпов. Неожиданно Свиридов был сбит ударом кулака на пол, рядом распластался Алексей. Подняться Свиридов не успел – его тотчас оседлал крепкий, будто бы состоявший из сплошных мускул красноармеец и немилосердно принялся заламывать руки за спину.
Михаил невольно взвыл:
– Ыыы!!
– Заткните ему пасть, – спокойным голосом распорядился майор, выбивая из пачки «Казбека» душистую папироску.
Рядом столь же натуженно замычал Храпов. Он что-то хотел произнести, но оседлавший его старшина сунул ему в рот какую-то пахучую грязную тряпку, заставив умолкнуть.
Свиридов заворочался, пытаясь сбросить с себя красноармейца, но в его висок больно ткнулся ствол пистолета, и грозно прозвучавшая команда: «Не двигаться! Если не хочешь без башки остаться!» – заставила его замереть и безучастно наблюдать за происходящим.
В комнате, помимо майора и красноармейца, крутившего ему руки, находились еще два человека: старшина и лейтенант с пистолетом в руке, державший их на прицеле.
Майор закурил. Горьковатый теплый дым, наполнивший его легкие, доставлял ему удовольствие. Сладко прищурившись, он выпустил струйку дыма под самый потолок.
– Обыскать и связать покрепче, чтобы не рыпались, – распорядился майор, присаживаясь на стул.
Крепыш-красноармеец умело исполнил приказ. Старшина простучал каждого по карманам и, под снисходительную улыбку майора, вытащил из галифе по пистолету.
– Понаблюдай там за дорогой, – сказал майор лейтенанту, – посмотри, что и как. Если что-нибудь увидишь подозрительное, сразу доложишь!.. Я так понимаю, что ты здесь старший. Уж больно взгляд у тебя нехороший, – посмотрел он на Свиридова.
– Не ожидал… – произнес Михаил. – Неласково что-то вы своих встречаете.
– Хм, неласково… Ты бы ласку у баб поискал. Сейчас их много бедовых. А теперь давай отвечай начистоту, сколько вы привели с собой смершевцев? Как далеко они отсюда?
– Каких еще смершевцев?! Вы охренели, что ли?! – выругался Свиридов.
– Объясняю, – терпеливо проговорил майор, – военную контрразведку.
Подошел лейтенант и отрицательно покачал головой. Майор одобрительно кивнул.
– Никаких смершевцев мы не приводили. А сами вы кто такие будете?
– А к кому вы шли?
– Хотели встретиться с майором Колывановым.
– Я и есть Колыванов. И что ты мне хотел сказать?
– Уже все сказал! – кипятился Свиридов.
– И как ты сюда вошел?
– Обыкновенно! Сказал пароль, услышал отзыв, вот и вошел! Что тебе еще нужно?
– Пароль у тебя могла выбить контрразведка. А это они умеют! Ты мог и сам рассказать им про пароль… так сказать, по доброй воле. Ты мне вот что ответь, в какой разведшколе ты проходил подготовку?
– В Полтавской!
– Кажется, я что-то слышал о ней. Начальником у вас был лейтенант Бухгольц? Славный такой малый! Его просто нельзя без смеха вспоминать. Мы неплохо почудили с ним в Берлине.
– Хватит ломать комедию, Колыванов! Начальником органа в Полтаве был майор Петхольц, и я уверен, вы это знаете не хуже меня, – процедил сквозь зубы Свиридов. – А в феврале Полтавскую школу перебазировали в дачный поселок Пуща-Водица, что близ Киева. В июне школа передислоцировалась на остров Хортица в район Заполярья и сейчас официально именуется «Вахткоманда». Может, мне поименно назвать всех тех, кто проводил у нас занятия?
Майор широко улыбнулся, оставшись довольным ответом.
– Не надо. Похвально! Вижу, что ты следишь за судьбой своей школы. Я тоже в ней учился… Помнится, там была и женская группа…
– Она и сейчас там осталась, – несколько примирительно произнес успокоенный Свиридов. – Я буду вынужден сообщить о вашем самоуправстве командованию абвера. Своими непродуманными действиями вы могли сорвать важнейшее задание.
– Герасим, развяжи обоих, – сказал майор, обратившись к красноармейцу.
Боец расторопно выполнил приказ.
– Мастера вы руки вертеть, – растер Свиридов покрасневшие запястья.
– Как же я мог вам доверять, если вы должны появиться здесь только в самом крайнем случае.
– Этот случай настал. – Голос Свиридова приобрел прежнюю твердость. – Мое прежнее задание отменяется, но есть другое, куда более важное.
– И какое же?
– Мы должны убить Сталина.
– Это шутка, что ли, такая? – хмыкнул Колыванов.
– Мне сейчас не до шуток. В Гжатске остановился Сталин. Мы знаем, на какой именно улице, в каком именно доме он расположился.
– И как же мы это проделаем? – недоверчиво спросил Колыванов. – Его охрана расстреляет нас раньше, чем мы сумеем проникнуть в дом. Это и есть задание Центра?
– Да. Еще вот что… Руководить операцией поручено мне.
– Тогда приступим к исполнению… Хотя, на мой взгляд, это не самая лучшая идея. Смерть Сталина ничего не даст, разве что небольшую передышку в войне. Нужно уничтожить большевизм как систему… Хотя, – майор призадумался, – это будет та передышка, которая и позволит немцам одолеть Советский Союз. А за такое дело я готов рискнуть даже жизнью.
– Может, и жертвовать не придется, у меня есть план.
– Поделись.
– Доберемся до места на машине. Дом частный, одноэтажный. Охранения там никакого нет, ну разве где-нибудь во дворе или в доме запряталось с пяток человек. Мы просто забросаем дом гранатами и сразу же уезжаем. У Сталина не будет ни одного шанса уцелеть.
