Через минуту дверь распахнулась, и в проеме показалась хозяйка лет тридцати. Лицо полноватое, простое, со множеством крупных веснушек на птичьем носу. На полных плечах короткий халатик, из-под которого выглядывали крепкие, натруженные в простой крестьянской работе ноги. Тугую ткань распирали весьма выдающиеся формы.
Мягко улыбнувшись, капитан произнес:
– Мне бы постояльца вашего?
– Выглянь! Кажись, к тебе пришли, – неожиданно зычным голосом позвала хозяюшка квартиранта. – А вы проходите.
Гость, миновав предбанник, прошел в комнату.
– Как у вас здесь славно, – произнес он, показав на не по-деревенски большие окна. – Спится здесь, наверное, хорошо.
– А тут везде хорошо спится. Воздух-то лесной!
Через минуту из соседней комнаты вышел широкоплечий мужчина в галифе и майке. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – между ним и хозяйкой сложились неформальные отношения.
– Вы из штаба? – по-деловому поинтересовался квартирант.
– Так точно, велено передать вам лично в руки.
– Хорошо. Проходите в соседнюю комнату, там и поговорим.
– Может, чайку принести… или самогон? – поинтересовалась простодушная хозяйка.
– Ничего не нужно, Настя, мы поговорим и без самогона, – отвечал квартирант. И когда гость прошел в комнату, плотно закрыл за собой дверь. – Что там у вас еще стряслось? Вас же предупреждали, что прямой контакт только в крайнем случае.
Федор Марчук присел на кровать и пожаловался:
– Что-то жарко в этой комнате, вы окна-то открываете?
– Хозяюшка не разрешает, говорит, что мухи налетают, – обескураженно ответил квартирант, сбитый с толку неожиданным вопросом.
– А надо бы, воздух тут действительно великолепный. Жара стоит несусветная. Крыша за день нагревается, а потом весь этот жар в комнату идет… А хозяюшка-то ничего, – одобрительно проговорил артиллерист, махнув на соседнюю комнату. – У тебя с ней как – по-серьезному или так… для баловства? – заулыбался Марчук.
– Ты не ответил на мой вопрос: почему ты здесь?
Федор убрал с лица улыбку и отвечал:
– По-другому было нельзя. Я получил из Центра приказ устранить Сталина.
– Что?! – невольно выдохнул квартирант.
Марчук приложил палец к губам и показал на дверь.
– Вот и я о том же. По-другому было нельзя. Ты должен будешь сообщить по рации, что его спецсостав прибудет на железнодорожную станцию Ржев часа через три. Спецпоезд замаскирован под гражданский состав с дровами и сеном. На нем есть две платформы с зенитками. Пусть разбомбят его, к чертовой матери!
– Следующая связь только через неделю, – обескураженно протянул собеседник. – А потом, не так все просто. С расположения просто так не уйти.
– У тебя должна быть экстренная связь, – продолжал настаивать Марчук.
– Связь есть… Но на этой волне я никогда еще не выходил.
– А теперь выйдешь. Как только передашь свое сообщение, можешь тотчас уходить. Встречаемся в двадцать третьем квадрате в двенадцать часов. За нами прибудет самолет. – Простодушно улыбнувшись, добавил: – Можешь считать, что война для тебя закончена.
– Все как-то неожиданно, – протянул квартирант.
Марчук невесело усмехнулся:
– Ты думал всю войну здесь просидеть, у бабы под боком? Тепло, хорошо, и пули не свистят. Нет, брат, так не бывает. Нужно уметь и рисковать.
– Хорошо, – наконец согласился постоялец. – Сделаю все, что нужно. Хотя дело непростое…
– С чего так вдруг непростое? – усмехнулся Марчук.
– Придется привлекать очень серьезного человека, а он с надежной «легендой», хорошо законспирирован. Будет жаль, если его раскроют.
– Не раскроют.
– У меня дурное предчувствие.
– Предчувствие, говоришь, – усмехнулся Марчук. – Ты его для баб оставь! А мы с тобой люди военные и должны выполнять приказы!
Марчук вышел из комнаты.
– А как же пироги с капустой? – зашагала навстречу хозяюшка.
Марчук обратил внимание, что на этот раз на ней было красное платье с желтыми цветами, что не умаляло ее женских достоинств.
– Как-нибудь в следующий раз, – пообещал Марчук и вышел за дверь.
Лениво пробрехала собака, а потом умолкла. Тяжело поволочив за собой цепь, скрылась в будке.
* * *
От радиоразведчиков из первого радиопеленгаторного пункта, находящегося в городке Обояни, полковник Мишин получил сообщение, что неподалеку от Ржева ими был произведен перехват радиосообщения коротковолнового передатчика. Точное место радиоточки засечь не удалось, так как передаваемые сигналы постоянно меняли свое местоположение. Кочующая рация была установлена на автотранспорте или какой-то другой технике. В последний раз радиосигналы были обнаружены у станции Мелихово. Этот передатчик с ослабевающими радиоволнами наблюдался в районе и раньше, но засечь его точное местоположение не удавалось, потому что выходил он на кратковременный период. В этот раз, видно, уверовав в собственную безнаказанность, он оставался в зоне эфира целых тридцать пять минут.
Полковник Мишин подошел к карте и проследил пути перемещения передатчика. Даже не удивился, когда обнаружил, что точки радиоэфира в точности совпадают с железной дорогой по маршруту Вязьма – Ржев. Не иначе как диверсант вел передачу с поезда.
Подняв трубку фронтового телефона, полковник Мишин спросил:
– Что-нибудь по дешифровке последней радиограммы имеется?
– Делаем все возможное, товарищ полковник, – ответил лейтенант связи Леонид Никонов. – Но в этот раз радист вышел на другой волне и поменял шифр. Кое-какую работу мы уже проделали. Уже сейчас могу сказать, что в своей радиограмме они упоминали товарища Сталина.
– Что?! – невольно воскликнул Мишин. – Вы уверены?
– Вне всякого сомнения.
– Когда вы можете расшифровать радиограмму полностью?
– Группы цифр шифрованной радиограммы очень сложные, здесь нужно время, чтобы…
– Ускорьте дешифровку радиоперехватов! – гаркнул полковник.
– Попробуем сделать, товарищ полковник, – ответил начальник радиопеленгаторного пункта. – Но нам нужна помощь лучших дешифровщиков, а они сейчас заняты другой работой.
– Что вам для этого нужно?
– Нам нужен приказ начальника военной контрразведки фронта о подключении дешифровщиков к нашей работе.
– Считайте, что вы его уже получили. У вас еще что-нибудь есть?
– Нет.
– Тогда немедленно приступайте!
– Понял.
Закончив разговор, полковник Мишин поднял трубку ВЧ-связи.
