Нина чувствовала, что в Сэме нарастает возбуждение, она ощущала незнакомый прежде жар и в своем теле, но что делать, не знала.
— Я не хочу уезжать, — прошептала она, радуясь прикосновению его губ и тела.
— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, — стараясь справиться с собой, отозвался Сэм, — но в каком-то смысле это неплохо. Нам нужно остыть. — С этими словами Сэм мягко, но решительно отстранился.
— Почему? — Ее светлые волосы живописно разметались, серые глаза смотрели ласково и отстраненно.
— Я ведь собираюсь стать врачом, а не поэтом, — хмыкнул Сэм.
Они вернулись к гостям как раз в тот момент, когда все уже собирались пожелать Нине и Изабель приятного путешествия.
Заметив ласковые взгляды, которыми обменялись влюбленные, Изабель вдруг почувствовала укол ревности. А к концу вечера и вовсе уже не знала, рада ли она предстоящему отъезду.
— Что с тобой сегодня? — выговорила она Нине, когда они остались одни. — Ты ведешь себя так, будто на самом деле ехать не хочешь. Хочешь остаться здесь с Сэмом Хоффманом — так и скажи!
— Ты на меня дуешься потому, что втюрилась в него?!
— Вот еще! — чересчур поспешно ответила Изабель. — Ну ладно, есть немного, — призналась она, понимая, что выдала себя с потрохами, — но еще перед тем, как он пришел, ты была какой-то не такой…
— Наверное, все из-за того, что здесь мы равны, мы любимые дети Луиса и Миранды. А в Барселоне у тебя своя семья, есть родовой замок. Ты счастливый человек, а я никто.
— Ушам своим не верю! — воскликнула Изабель. — Да что ты такое говоришь? Мою мать убили, отца обвинили в убийстве. Бабушка и дедушка, которые знаться не желали с моей матерью, меня и в глаза не видели, вдруг захотели, чтобы я жила с ними, в результате чего тетя Флора отправила меня сюда! Какое уж тут счастье!
По какой-то непонятной причине эта тирада рассмешила расхаживавшую по комнате Нину.
— Никакого! — со смехом сказала она. — Признаю, я сморозила глупость. Но веришь ли, я все-таки ревную к твоему прошлому. У тебя ведь оно есть, — простодушно добавила она, — а у меня нет. — В улыбающихся глазах Нины застыла боль.
— Что значит нет? — удивилась Изабель.
— Я ведь приемная дочь, — вновь посерьезнев, сказала Нина. — Я знаю, где выросла, но не знаю, кто я. У меня нет корней.
— Ну что ты, — взяв Нину за руку, тихо сказала Изабель. — Они, конечно же, есть, мы вместе до них докопаемся.
Глава 6
Испания, Барселона
1968 год
Изабель предупредила Нину, что Флора их встречать в аэропорту не будет.
— Ты же помнишь тетю Флору. Она не из тех, кто будет стоять у выхода и приветственно махать рукой.
В аэропорт приехал верный Педро Серрат.
По дороге все трое дружески болтали о Флоре и Серратах, Дюранах и Санта-Фе, а в перерывах Изабель рассказывала Нине о проплывавших мимо достопримечательностях. Ей хотелось показать подруге все сразу, но Педро предложил на первый раз ограничиться осмотром гавани.
На прежде не видевшую моря Нину голубая водная гладь произвела огромное впечатление. До сих пор она никогда не задумывалась об утверждении Колумба насчет того, что Земля круглая. Сейчас, глядя на далекий горизонт, отделявший небо от моря, она внезапно поразилась храбрости первооткрывателя. Ведь с того места, откуда Колумб сотни лет назад отправился в свое путешествие, мир казался маленьким и плоским.
Наконец они миновали городскую черту. Когда дорога запетляла вокруг холма, на вершине которого стоял Кастель, Изабель попросила Педро остановиться.
Выйдя из машины, девочки подошли к краю пропасти.
— Это одно из моих любимых мест, — дрожащим от волнения голосом произнесла Изабель. — Отсюда все видно. — Она указала на зеленое пятнышко на вершине холма. — Вон Кампинас. Замок и прилегающая к нему земля — наше родовое имение. Но состояние Пуйоль и де Луна создавалось там, внизу. — Изабель многозначительно посмотрела на город.
— Как здорово, Из! У меня буквально захватывает дух. — Нина восторгалась совершенно искренне. Нельзя сказать, чтобы она считала штат Нью-Мексико самым красивым в мире — она просто не знала ничего другого. — Теперь я понимаю, почему ты так любишь это место.
Изабель кивнула — говорить она не могла. Хотя было тепло, ее била дрожь. Куда она приехала — домой или в гости? Кто она — чужой человек или член семьи? Изабель не знала ответа.
Через несколько минут машина миновала ворота и поползла вверх по длинной гравийной дорожке в «Эль кастель де лес брюшотс». При виде башни у Нины захватило дух. Когда же на горизонте показалось великолепное двухэтажное здание, родной дом четырех поколений Пуйоль, на губах Изабель заиграла горделивая улыбка, ибо на лице Нины отразилось изумление. Усадьба Пуйоль представляла собой большое приземистое строение, состоявшее из двух домов, соединенных рядом крытых галерей, с внутренним двориком, в котором был разбит сад.
Педро остановил машину, и сердце Изабель гулко забилось. У огромных деревянных дверей стояла тетя Флора.
Обнявшись, обе не размыкали объятий, боясь, что их встреча окажется лишь иллюзией. По лицу Изабель текли слезы счастья. От Флоры пахло жасмином и фиалками, и этот знакомый запах напомнил внучатой племяннице счастливое прошлое. Когда тетушка наконец отстранилась и спросила, как прошло путешествие, Изабель от избытка чувств не знала, что и ответить.
— Мы прекрасно доехали, — тихо сказала за нее Нина.
— Нина, дорогая! — Флора вновь раскрыла объятия. Они немного поговорили о погоде и поездке, пока Педро не предложил показать мисс Нине ее комнату.
— Это было бы прекрасно, — отозвалась она.
Едва они удалились, как Флора взяла Изабель за руку и потащила в садик.
— В Кастель тебе бояться нечего, — предупредила она возможные страхи Изабель относительно встречи с призраками своих родителей. — Ничего не изменилось, только теперь они стали духами.
— Я не хочу, чтобы они были духами, тетя Флора. Я хочу, чтобы они были моими родителями, хочу быть их дочерью. — Опустив голову, Изабель старалась найти слова, которыми можно было бы передать ее смятение. — Я скучаю без них, — прошептала она.
Раскинув руки, Флора подняла глаза к небу, призывая тени спуститься в сад.
— Поскольку они покинули свою телесную оболочку, — сказала она Изабель, — мы можем связаться с ними, когда захотим. И будем разговаривать с ними столько, сколько захотим. — Обняв девочку, она крепко прижала ее к себе. — Альтея и Мартин сейчас с нами, — тихо произнесла она. — Они всегда были с тобой, детка. И всегда будут с тобой.
Вот так они и замерли, обнявшись; обе беззвучно плакали. Терзавшие Изабель страх и тревога постепенно ослабели.
