Погас свет. Зазвучала увертюра. Музыка была какой-то очень светлой и настолько красивой, что Валечке захотелось плакать. Почему она раньше не интересовалась ничем подобным? Спасибо Тоське, что вытащила ее сюда. В голове снова закружились воспоминания о Яшке и обо всех метаморфозах, произошедших за последние месяцы. Пока Валечка думала обо всем этом, мелодия увертюры стала видоизменяться. Внезапно она перестала быть спокойной и протяжной. Каскадами зазвучали арпеджио. К струнным инструментам присоединились духовые. Музыка из нежной стала вдруг динамичной и величественной, гармонии более насыщенными. Никогда Валечка еще не находилась под таким сильным впечатлением. Все это очень подходило под актуальный девиз «Новая жизнь!».
Увертюра закончилась, поднялся занавес. Однако следить за действиями на сцене Валечке было трудно. Все-таки опера – слишком тяжелый жанр для нее. Не доросла еще, наверное. Валечка стала разглядывать артистов на сцене через театральный бинокль. Лоэнгрин оказался полным пожилым мужчиной, что никак не соответствовало представлениям Валентины об этом образе. Она попробовала посмотреть по программке, кто его играл, но было слишком темно. Когда зажегся свет и начался антракт, она была невероятно счастлива… Валечке захотелось пойти в буфет, однако Тося предложила ей сходить посмотреть на оркестровую яму. Ее подружка сидела там в альтах. Завязался долгий разговор. Зазвенел звонок, девушки вернулись на свои места.
После второго акта девочки пошли-таки в театральное кафе. Тося попросила Валечку взять кофе и отошла в сторонку к окликнувшим ее знакомым.
Стоя в очереди, Валечка вдруг почувствовала, как чья-то рука легла на ее плечо:
– Валя, это вы?
Валечка обернулась и увидела Кирилла. Он был какой-то особенно красивый сегодня – в отглаженной черной сорочке, черных брюках.
– Ой, Кирилл!
– Ну вот, а говорили, что в классике не разбираетесь, а сами такие монументальные вещи слушаете. Как хорошо, что я вас встретил. По злой воле судьбы нам никогда не давали договорить до конца. Надеюсь, теперь вы никуда не исчезнете, прекрасная незнакомка по имени Валя?
– Постараюсь, – сказала она и смущенно улыбнулась.
– Ой, а что это мы все на «вы», как дураки? Давай на «ты», а?
– Давай.
– А у меня предложение, давай не пойдем слушать последний акт, а останемся в буфете? Я сейчас только водилу предупрежу и с немчурой договорюсь – я же тут с небольшой делегацией – переводчиком попросили подхалтурить…
– А ты и немецкий знаешь?
– Ja-ja, natürlich, – смешным голосом ответил Кирилл.
Валечка звонко рассмеялась:
– Ты просто молодчина.
– Да, одаренный юноша… Ну что? Остаемся в буфете?
– Да, – неуверенно ответила Валечка.
– Ну и отлично. Тогда подожди меня пару минут, я быстро. – Кирилл направился в сторону ложи, где сидели его подопечные и, обернувшись еще раз, крикнул: – Я сейчас! Не исчезай!
Валечка поискала глазами Тосю, но не нашла. Очередь двигалась медленно. Вот Кирилл уже снова стоял рядом с ней. Он тут же продолжил разговор:
– Зачем нам отягощать себя тяжелым финалом романтической оперы? Эти немецкие романтики… Все у них кончается по принципу «ну, в общем, все умерли».
– А разве Лоэнгрин умрет?
– Да нет, в порядке будет все с Лоэнгрином этим, не умрет он. Однако эта незадача случится с его возлюбленной. А Лоэнгрин уедет домой на ладье своей обратно, живой и здоровый, но, как говорится, с разбитым сердцем. Надеюсь, я не уйду отсюда с разбитым сердцем?
Валечка снова покраснела, а Кирилл продолжил:
– Да и, по правде сказать, Лоэнгрин какой-то… неубедительный.
– Да, мне он тоже как-то не очень…
– У Томаса Манна есть такой эпизод – мальчик начитался саг о Граале. Мечтал пойти в театр, а когда до театра дошел, увидел на сцене вместо прекрасного благородного рыцаря толстого дядьку…
Валечка сдержанно улыбнулась. Кирилл отодвинул стул, приглашая недавнюю знакомую сесть за столик. Подошла Тося и, недолго переговорив с подругой, ушла обратно в ложу. Она предпочла просмотр третьего акта сидению в буфете. Кирилл принес пирожных и бутылку шампанского. Он разлил шипучий напиток по стаканчикам и продолжил разговор:
– Нравятся мне эти народные и заслуженные артисты, ей богу!.. Им бы уйти достойно и молодому кому дорогу уступить, так нет, петь будут, пока их ногами вперед со сцены не вынесут. А по Союзу теноров хороших – до кучи. М-да… Только в Европе постановщики следят не только за вокальными данными исполнителей, но и за полным визуальным соответствием оных играемой роли. Романтический герой должен быть сексапильным, иначе ему не поверит публика.
Валечке нравилась эта непринужденная манера вести разговор: Кирилл говорил как бы небрежно, но одновременно показывал, что он хорошо разбирается во многих вещах. Закончив очередной монолог, Кирилл посмотрел на Валентину озорными глазами и предложил:
– А давай вдвоем куда-нибудь сходим?
– С удовольствием.
Они договорились сходить в джаз-клуб в следующее воскресенье и обменялись телефонами.
После спектакля Кирилл провожал Валентину до метро. Можно было выбрать короткий путь до площади Мира, но Кирилл выбрал другой маршрут – до Невского проспекта. Они шли по набережной канала Грибоедова, и Валечке хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Фонари освещали чугунную решетку канала. Листва деревьев, склонивших свои ветви к темной воде, казалась в их свете золотой. Кирилл робко взял Валечкину руку в свою. Она тут же сжала пальцами его ладонь, как будто боясь, что он передумает идти с ней, держась за руку. Никогда Валентина не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас, в этот вечер. Необыкновенно теплый для конца октября…
*****
Придя домой за полночь, Валечка обнаружила на своем диване записку: «Позвони матери в Медвежьегорск».
Утром перед уходом в институт Валечка набрала домашний номер.
– Я не знала, говорить тебе или нет, – сказала мать серьезным голосом, – но решила сообщить. Яшка погиб. Купил себе мотоцикл какой-то навороченный и разбился…
Глава третья С новой строки…
Валечка не могла осознать того, что произошло. Эта смерть никак не увязывалась с тем ощущением счастья и душевного равновесия, в котором она находилась. Счетчик сбросил все цифры и показывал снова нули. Успехи, первые удачи, совместно сделанные открытия и истины – все это теперь относилось к разделу воспоминаний.
Она давно не видела Яшку и ничего не слышала о нем, но жила в постоянной уверенности в том, что он обязательно поможет, если это ей понадобится. В помощи она не нуждалась уже долго. Жизнь перестала быть аморфной и приобрела четкие очертания и организованную структуру. И это все произошло благодаря ему. Да, он появился и раскрасил ее черно-белые будни в яркие цвета. Не верилось, что этот человек исчез навсегда…
