– Не скажу, что очень приятно это узнать.
– Хам!
– Где вы видели эту женщину?
– Я подвозил ее недавно к торговому комплексу в районе метро «Семеновская».
– Вы должны вспомнить дату и время, когда эта женщина находилась у вас в машине, с максимальной точностью. Ее муж застрелен, и мне необходимо знать, где в это время находилась его жена, причем единственная наследница его состояния, а человек он был не бедный.
Роман присвистнул и удивленно посмотрел на девушку.
– Примите мои соболезнования.
Марта нервно пожала плечами и попыталась раскурить сырую сигарету, но безуспешно.
– Если такое дело… – протянул Роман, – дайте мне подумать…
Он закрыл глаза и погрузился в размышления. Свет уличных фонарей высветил его профиль и длинные ресницы. Наконец он открыл глаза и четко произнес:
– Я подвозил Марту Михайловну Пескову около шести часов, точнее сказать не могу, потом она покинула мою машину, и больше я ее не видел.
Артем Анатольевич посмотрел в свои записи.
– Все сходится… Не была ли Марта чем-то напугана, взволнована, не смотрела ли часто на часы, не было ли ощущения, что она ждет чего-то?
Роман покосился на притихшую попутчицу.
– Да нет… выглядела-то она паршиво, конечно.
– Ну спасибо! – с чувством произнесла Марта. – Впрочем, от вас я ничего другого и не ожидала!
– Но она была скорее измучена и измотана физически и явно ничего не ждала. Так и ехала, тупо глядя вперед в одну точку. Даже не захотела со мной разговаривать.
– Я и сейчас этого не хочу, просто вынуждена!
– Пескова, успокойтесь, – взял ее за руку следователь. – Гражданка оставила у вас в машине что-нибудь?
– О, да! Целый клад! Два тюка с бракованными детскими панамками, фуражку с криво пришитой кокардой и босоножки с оторванным каблуком!
– Куда вы все это дели? – продолжал допрос следователь.
– Сдал в ломбард и сделал на этом целое состояние! – выкрикнул Роман.
– Отвечайте по существу, – строго произнес следователь.
– Да какая разница?! Выкинул!
– Не лгите, мы знаем, что вы вернули товар на фабрику и заплатили штраф. По адресу, указанному в платежном документе, мы вас и нашли, – сделал пару пометок в блокноте Артем Анатольевич.
– Вот черт! А я не догадался! – тряхнул мокрыми кудрями Роман.
– Я верну вам все деньги до копейки, – встряла в разговор Марта, прожигая его синими глазами.
– Очень надо! Оставьте детям на мороженое. Вы сказали, что замужем и имеете троих детей. Как я понимаю, мужа у вас больше нет, а дети…
– Детей тоже нет! – резко ответила девушка.
– Хватит огрызаться, между вами просто молнии проскакивают, – не выдержал Артем Анатольевич, сидящий между Мартой и Романом в тесной машине, – а то я не поверю, что вы друг друга не знаете. Откуда тогда такая ненависть?
– Какая ненависть? Ничего подобного! – тряхнула мокрой челкой Марта.
– Что вы сделали с босоножками этой женщины? – спросил следователь. – Только с этого момента будьте очень внимательны, так как все сказанное вами…
– Может обернуться против меня, – обреченно закончил мысль следователя Роман. – С ними получилась очень странная история. Ко мне в офис пришла женщина… – И он пересказал во всех подробностях свою беседу с Ксенией Катковой. – В конце она меня просто замучила просьбой отдать эти, как она выразилась, «эксклюзивные босоножки» ей, так как их владелицу я больше не увижу, а по размеру они ей подходили.
– И что вы сделали? – допытывался Артем Анатольевич.
– Отдал их ей! Я бы уже что угодно отдал, лишь бы она ушла, очень надоедливая и неприятная особа была, хочу заметить.
– Очень мило! – встряла Марта. – А по какому это праву вы разбазариваете чужие вещи? Мои босоножки он отдал, видите ли!
– Откуда я знал, что увижу вас еще?! – выпалил Роман и закусил губу, вспомнив свои мысли о том, что он очень хотел бы еще увидеть эту злючку. – И вообще, не надо было их забывать у меня в машине! Не нужно быть такой растяпой!
– Уж если бы я знала, что вы воспользуетесь моей обувью, чтобы убить несчастную женщину, я была бы более осмотрительна! – уверила его Марта.
– Никого я не убивал! – встрепенулся Роман, и плед, покрывавший его, свалился с его плеч. – Эта женщина, живая и невредимая, вышла из моего офиса и благополучно покинула его. Десяток моих сотрудников и секретарь могут подтвердить, что я не гнался за ней с кровавой пеной у рта и с каблуком в руке!
– Это мы проверим, – миролюбиво ответил следователь, – а в какой фирме вы работаете?
Роман поведал о своем роде деятельности.
– О, да мы с вами в каком-то смысле коллеги… Я допускаю, что Ксения Каткова вышла от вас с босоножками Марты Песковой, но почему она пришла в офис хозяйки этой пары обуви, выпрошенной у вас с таким трудом?
– Я не знаю… Может, по иронии судьбы они были знакомы?
– Мы не были знакомы! – отрезала Марта, сверкнув глазами из-под черной челки.
– Она была зла на вдову какого-то бизнесмена, которого охранял ее муж, его убили вместе с хозяином. Ксения считала, что именно эта вдовушка заказала своего мужа, а ее супруг пострадал случайно. Она хотела потребовать у нее материальной компенсации. Постойте! Вы говорите, что у нее застрелили мужа? – догадался Роман, круглыми глазами глядя на Марту.
– Совершенно верно, все сходится, – ответил следователь, – Марта Пескова и есть вдова убитого хозяина кладбища Дмитрия Ивановича Пескова.
– Значит, теперь вы – хозяйка кладбища? – сощурил голубые глаза Роман.
– Да, а что? – с вызовом в голосе ответила Марта.
– Ничего. Вам идет. Это очень романтично, – сдерживая смех, сказал Роман.
– Не юродствуйте, Роман Григорьевич, – прервал его Артем Анатольевич, – вы-то сами что делали на балконе своей квартиры? Почему вы скрывались от властей? Почему ваши домашние сказали, что не слышали даже вашего имени, не говоря уже о том, чтобы знать вас лично?
Роман стушевался.
– Я прятался не от властей, а от тещи… будущей. Глупая история какая-то вышла…
Вкратце Роман рассказал следователю о том, что произошло у него в квартире, стараясь не глядеть на Марту, теперь уже еле сдерживающую смех.
– Так что вам лгала одна Полина, будто не знает меня, спасая себя, а ее мать и человек, что приехал с ней, действительно обо мне не слыхивали и никогда не видели.
– Дорогой мой человек, из-за вас вызвали столько людей, машин, подняли всех на уши, – встрял в разговор капитан, – это даром не пройдет.
