– Мы хоронили, когда еще за это не брали плату, так и должно было оставаться, по крайней мере, для нас! Уже и помереть нельзя пенсионеру спокойно! – парировала Катя.
– А я так радуюсь, когда прихожу на могилу к мужу. Какие там сделали аккуратные дорожки, посадили зелень, цветы, везде все чисто и прибрано! Приятно стало ходить на кладбище. А то, что там теперь и новые дорогие могилы и старые, не приносящие никакого дохода хозяевам, одинаково ухожены и сохранены, так за это честь и хвала руководству кладбища! – заступилась добродушная бабка в цветастой косынке.
Роман шел обратно и размышлял. Информация о том, что Серафим похоронен на кладбище у Марты, оказалась верной. Мало того, Роман нашел даже поликлинику, в которой он работал. Но это не помогло ему отыскать то место, где захоронен Серафим и где находится большая часть клада. Романа пугало и радовало одновременно то, что странный старик, вызвавший Марту ночью на кладбище на конфиденциальную беседу, оказался не пустоголовым обманщиком. И еще одно обстоятельство заслуживало внимания: по словам старушки, Завьялов на свои деньги покупал оборудование и лекарства. Спрашивается: на какие шиши это мог сделать врач с обычной зарплатой?
– Нет, точно, клад есть! – решил Роман, внезапно почувствовавший слабость и головокружение.
У него болели руки, и, посмотрев на свои бинты, Роман заметил темно-бордовые пятна, проступающие сквозь марлю.
– Черт! – выругался он, вспомнив о том, что так и не заехал в больницу на перевязку, как обещал Марте. Но сейчас ему было не до того, он решил сам обойти старую часть кладбища в поисках того, чего и сам не знал.
Роман постучал в дверь сторожки тети Шуры. Она, испуганно метнувшись по своей конуре, открыла дверь, одергивая подол и воровато оглядываясь по сторонам. Лицо ее было красное, в воздухе витал запах спиртного. Рот тети Шуры был вымазан чем-то бордовым. Роман посмотрел на ее небольшой столик и увидел там целую миску с винегретом. По всей видимости, это была ее закуска.
– Что, милок? – засуетилась сторожиха, пытаясь придать своему лицу любопытствующее и готовое оказать посильную помощь выражение.
– Пойдемте, проведете меня по старому кладбищу.
– Зачем?
– Хочу посмотреть, – туманно ответил Роман.
– Что?
– Сам не знаю.
– Вам, Роман Григорьевич, не кажется странной ваша просьба? Ходить по старому кладбищу, не зная зачем и для чего?
– И все-таки я отвечаю здесь за безопасность, и я прошу вас провести меня по старому кладбищу, – настаивал Роман.
– Хорошо, – поднялась со стула тетя Шура, вздохнув, и пошатнулась.
Роман понял причину ее отказа пройтись по кладбищу, просто-напросто она не держалась на ногах, а проще говоря, была пьяна в стельку… Но без ее помощи Роман не нашел бы границу между старым и новым кладбищем. Он взял тетю Шуру под руку и буквально потащил за собой.
Старые захоронения находились на окраине кладбища и представляли собой весьма плачевное зрелище. Все выглядело так, как и рассказывали ему бабульки у поликлиники. Правда, все тропинки были расчищены и убраны. Сами могилы давно просели, многие лишились своих памятников и крестов, а на сохранившихся остались только даты смерти, или рождений, или часть фамилии с именем, или ничего не сохранилось. Дождь, ветер и время сделали свое пагубное дело. В некоторых местах были просто аккуратные полянки, засеянные травой.
– Не ходите по ним, – икнув, предостерегла его тетя Шура, – там тоже захоронения, только от них вообще ничего не осталось.
Роман посмотрел на огромную площадь безликих могил и почесал затылок.
– А вот если бы мне надо было отыскать могилу некоего Серафима Завьялова, умершего вскоре после войны?
– Ищите… Я предупреждала вас, что здесь невозможно ничего отыскать.
– Документы?
– Ничего не сохранилось.
– Почему тогда эту часть вообще не сровняли с землей и не отдали под новые захоронения?
– Этот вопрос не ко мне, но, насколько мне известно, это сделать не так-то просто, – ответила сторожиха, держась двумя руками за ограду одной из могил, – пока есть еще вероятность, что кто-то объявится из родственников умерших.
– Остается одно, самому осмотреть каждый памятник, – вздохнул Роман, уже понявший всю тщетность своей затеи. – Все равно давайте пройдемся, – предложил он.
– Может быть, я пойду в сторожку, что-то у меня голова кружится. Да мне и охранять надо… – плаксиво простонала тетя Шура.
– Нет, идемте вместе со мной, вдруг мне понадобится ваша помощь. – Роман был неумолим, так как знал заранее, что запутается на кладбище без провожатого.
Шатаясь и цепляясь за оградки могил, тетя Шура поплелась за Романом. Где-то в чистом небе летали ласточки и каркали многочисленные вороны, расположившиеся на ветках высоких старых тополей. Роман внимательно всматривался в надписи на уцелевших памятниках.
Глава 26
Марта тупо смотрела в поверхность рабочего стола, понимая, что находится не на своем месте, и судьба ее за это наказывала. Все равно всеми административными, юридическими и бухгалтерскими делами занимались Родион Игоревич и Борис. А она сама себе напоминала глупую курицу, вцепившуюся в акции и пользующуюся своим главенствующим положением. Теперь остался один Борис. В данный момент он сидел напротив нее с кипой каких-то бумаг и, словно извиняясь, говорил:
– Здесь акты и договоры на захоронения, бухгалтерские документы, месячные отчеты и ведомости, налоговые декларации… Половину из них составлял Родион Игоревич… он еще успел… вторую половину я… Вы будете их проверять?
– Ты же знаешь, что я в этом ничего не понимаю, – провела пальцем по поверхности стола Марта и спросила: – Издеваешься?
– Даже не думал! Я бы даже не стал вас беспокоить такими пустяками, но, к сожалению, на каждой из этих бумаг нужна ваша подпись.
«Моя подпись… – подумала Марта. – Ну, какой из меня начальник?»
– Вы подпишете? Мне эти бумаги уже сегодня надо оформлять и отправлять в разные инстанции.
– Да, конечно. – Марта придала своему лицу серьезное выражение и взяла ручку.
– Вот здесь, пожалуйста, где галочки, – услужливо переворачивал страницы Борис.
«Спасибо еще, что не просит поставить крестик на каждой странице, все-таки считает меня грамотной», – мелькнула мысль у Марты.
Еще она подумала, что совершенно ничего не понимает в этих бумагах, написанных сухим юридическим языком.
«Ведь я так и свой смертный приговор могу подписать, – подумала Марта, – нет, все были правы, мне надо уносить отсюда ноги, пока еще есть что уносить».
– Марта Михайловна, можно спросить? – вывел ее из раздумья Боря.
