– Хватит. Если ты три выучил, то какая оценка?
– Если три, то четыре, – секунду подумав, сообщил Лешка.
– Ну, вот и достаточно, – подытожил родитель. – Талант надо выдавать экономно. Давай сначала, последний раз! – хлопнул в ладоши. – Пожалуйста.
Лешка, который уже не мог сидеть, а стоял, опираясь руками на стол, отчеканил:
– Я – русский человек.
Люблю на Кремль глядеть я в час вечерний.
Он в пять лучей над миром засверкал…
Завершив чтение, малыш умолк, ожидая вердикта отца.
– Отлично. Что на ужин?
– Салат. Яйцо. Яблоко, – без запинки доложил Лешка, укладывая учебник в ранец.
– Кроме литературы ничего проверять не надо?
Малыш покачал головой.
– Все сделал.
– Тогда еще раз повтори, какие наши действия?
Лешка вздохнул.
– Вечно ты, папа. Поужинаю, погуляю во дворе, не позднее половины восьмого быть дома.
Абрикосов-старший встал.
– Все, я пошел.
Он повернулся, дошел до двери, взял кеды, уложил их в полиэтиленовый пакет, бросил в сумку. Вдел ноги в туфли, наклонился к сыну.
– Пока.
Лешка чмокнул влажными губами небритую отцовскую щеку и, словно припомнив что-то важное, озабоченно наморщил лоб.
– Па, а если придет бандит, то ведь ему можно сказать – у нас ничего нету?
Юрий собрался с мыслями.
– Можно, но он не придет. Он ведь знает – тут нечего брать.
– Я просто скажу, дядя бандит, у нас ничего нет, – задумчиво произнес малыш, как о чем-то решенном.
Закрывая за отцом дверь, Лешка приложил руку к губам, показывая тому, дескать, помню об уговоре, не беспокойся, па.
Торопливо шагая по коридору, Юрий проигрывал возможные варианты сегодняшних событий. С этим бандитом – «приятная» новость. Вчера днем опять заявился мужик. По описанию Веры, чуть ли не два метра роста. Спросил, есть ли жалобы на газовую плиту, и, ничего не записав, ушел. Мужик этот появлялся, но тогда он был с пластырем на лице. Интересовался дома ли хозяин.
Вере газовщик показался очень странным. Испугалась. Почему Вера сразу не сказала о первом визите? Ведь Юрий приходил, гулял с сыном?
Во всяком случае, в ближайшие часы ничего страшного произойти не могло.
Сбегая по ступенькам крыльца, Абрикосов вспомнил, как Лешка заговорщицки приложил ладонь к губам при расставании. Раньше он, закрывая за отцом дверь, всегда очень громко, на весь подъезд, объявлял:
– До свидания! Приходи завтра, если сможешь!
Абрикосов оставляя малыша одного, беспокоился и стремился сделать все, чтобы отсутствие в доме взрослых не бросалось в глаза. Поэтому и прощался с сыном в комнате, заранее.
Подобный уговор существовал у них и на тот случай, если после прогулки в городе Лешка один ехал домой. Когда время позволяло, обязательно провожал сына до самых дверей. Но иногда Юрий спешил на работу, и тогда он оставался стоять на остановке, глядя, как сынишка втискивается в первую дверь автобуса или троллейбуса. По просьбе отца Лешка не махал на прощанье рукой: Абрикосов-старший не хотел, чтобы люди видели малыша одного, без взрослых.
Экстрасенсорные способности славянок
Предвидеть события могут многие. Предотвратить –
единицы. Если речь идет о вещах по-настоящему серьезных,
не стоит слишком полагаться на возможности человека.
Акула появляется в прибрежных волнах острова, когда в племени кто-то умирает. Вера Абрикосова видела этот документальный сюжет по телевизору и сильно удивилась. Особенно поразил факт терпеливого многочасового ожидания морского чудовища.
По обычаю островитян, умершего кладут на небольшой плот и во время отлива отправляют в последнее плавание.
Где-то за сутки из морской глубины всплывает огромная рыбина. Гигантская тварь появляется еще тогда, когда человек жив.
Откуда акуле известно о предстоящей кончине неведомо никому, но еще ни разу не случалось такого, чтобы чудовище ошиблось.
Вера удивлялась сверхъестественному чутью морского хищника, но считала совершенно нормальным делом свою способность безошибочно предсказывать очередной запой Виктора. Иногда этот ее дар помогал, но чаще фортуна скалила зубы, как подполковник Бардак. И тогда Вере с Лешкой приходилось ночевать у кого-нибудь из подруг. (Вообще, как можно с такой фамилией дослужиться до подполковника?).
Сегодня неожиданно позвонил Виктор, сказал что приедет. Вера крикнула: «Между нами все кончено» и швырнула трубку. Последние события вызвали у нее желание во что бы то ни стало разорвать отношения с Крамновым. Голос выдавал пьяного. Но был не «на коне», значит можно попробовать успеть предотвратить появление героя. Только надо узнать, где сейчас Виктор, а потом сообщить адрес его матери.
Побегав по району, она бросилась к таксофону. Набрала номер свекрови. Трубка равнодушно отозвалась размеренными гудками.
С трудом заставив себя идти спокойно, Вера направилась к дому.
Ее начинало поколачивать. Не трясти, тогда Абрикосова уже не владела собой, а только поколачивать. Это означало, что еще не все потеряно, а значит, необходимо взять себя в руки и наметить план действий.
Закрыв за собой дверь квартиры, Вера споткнулась об оставленную в прихожей сумку с продуктами, но решила не разбирать. Неизвестно, где ночевать придется.
– Поставь сосиски! – крикнула сыну, возившемуся с велосипедным насосом, а сама закрылась в ванной. Как назло, сегодня нужно подменить подругу. В восемь тридцать.
Может, горячий душ снимет напряжение. Струи ударили по телу, озноб исчез…
Лешка слышал, как струйки душа забарабанили по полиэтилену. Малыш отложил насос и направился в кухню. Снял со стены большой красный пистолет-зажигалку, повернул регулятор. Полюбовавшись синими языками пламени, стал набирать воду в кастрюлю. Для этого пришлось влезть с ногами на кожаную табуретку. В кухне стояли четыре красные кожаные табуретки. Вера любила этот цвет.
– Лешенька, который час? – услышал мальчик голос матери и, оставив кастрюлю с сосисками на столе, отправился в комнату поглядеть на часы.
– Сорок три минуты седьмого! – крикнул громко, стараясь перекрыть шум водяных струй.
Шум душа прекратился, некоторое время в квартире стояла тишина, нарушаемая лишь качками насоса – Лешка решил покататься на велосипеде.
Из ванной раздался веселый смех матери и малыш удивился.
– Мам, ты чего смеешься?
– Ничего. Просто так. Настроение хорошее.
Вера уже накинула лимонный халат и теперь расчесывала волосы. Она вспомнила картину, виденную на днях в 140-ой: праздничный стол, уставленный яствами и вазами с цветами, и открытый гроб. Герой событий, с красным лицом в буденовке, никак не желал покидать пределы квартиры. Лица у хозяев и гостей перекошенные, злые и только выражение лица усопшего выделялось спокойным достоинством. Впрочем, людей можно понять, сели отметить золотую свадьбу, а тут врываются соседи и через балкон втаскивают гроб. И ставят прямо на стол. Старик юбиляр чуть инфаркт не схватил.
