Михаил Федосович быстро и ловко загрузил тело владельца «Айсберга» в кофр.
– Тебе будет хорошо с моими женами,
[23] – бормотал он, пакуя тело.
Сейчас, когда война началась и обратной дороги нет, Багров радовался как ребенок. Наконец все стало на свои места: враги – враги, друзья – друзья.
Приезд Ермохи внес ясность. Большие дяди в Москве и Берлине решили поддержать режим. Им плевать на все, кроме сохранности нефтяных труб. Имеют право.
Корпорации диктуют условия, правительство обеспечивает надежность поставок. Поэтому президент останется на своем месте. Пока. А всяким «оборотням в погонах» в светлом будущем не место.
Ладно, господа беловоротничковые… Полковник вылил из бутылки в стакан оставшийся виски и опрокинул в рот.
– Отвезешь это, – Михаил Федосович постучал ногой по чемодану, – в «ХЕЛ», Сове.
Илона вопросительно вскинула ресницы.
– Получишь инструкции. Снимешь окончание работ на пленку, – губы шефа растянулись в довольной улыбке, – Сова в курсе.
Багров изобразил пай-девочку.
– Бай-бай!
Илона в ответ молча сделала ручкой и покатила чемодан к двери, ведущей в коридор.
– Через лифт, – прорычал полковник. В голосе Михаила Федосовича отчетливо слышался металл, и секретарша покорно повернула в дальнюю комнату.
Ведомство предусмотрело возможность покидать квартиру несколькими путями. С этой целью архитектор заложил в проект три фальшивые стены и мини-лифт, позволяющий очутиться в гараже якобы частного отеля. Возможность проникнуть туда кому-то из посторонних исключалась. Васнецова затащит чемодан в гараж, а потом подгонит во внутренний двор машину.
– От Совы позвонишь. Второй раз набери меня после возвращения, – Багров усмехнулся, – на землю.
Маршрут Совы в ночном небе
Правители охотно награждают представителей всех
слоев общества, а вот для палачей ни одного доброго
слова. Не говоря об учреждении праздника, как,
например, день строителя. Налицо дискриминация
социально значимой профессии.
Фирма «HEL» осуществляла различные заказы, связанные с использованием вертолетов. Возглавлял ее Никита Савченко, личность, даже по меркам отморозков, непредсказуемая. Формально Никита Адамович считался пенсионером, реально – человек, живущий в разных плоскостях. Бывший вертолетчик, бывший палач, ныне превратившийся в солидного коммерсанта.
Психиатр, в отделение которого направили Савченко после попытки застрелить заместителя начальника тюрьмы, ласково называл Никиту пара-гебефреником, добавляя, что курьезные и трагические аспекты жизни вызывают у пациента одинаково веселый смех. Вся эта информация мгновенно всплыла в мозгу у Васнецовой, но Илона заставила себя сосредоточиться на самых простых действиях: везти кофр, нажимать кнопку лифта, главное не позволять ужасу вторгнуться в сознание и парализовать волю. Простые физические действия успокаивали, и постепенно волнение отступило.
Когда ничего не подозревавший охранник помог секретарше загрузить тяжелую поклажу в багажник джипа, машина медленно тронулась с места, набирая скорость.
Привычное занятие, крутить баранку, окончательно вернуло утраченное душевное равновесие. Навстречу неслись огни машин, мелькали светофоры, на проезжей части периодически появлялись спешащие на тот свет труженики – это требовало предельного внимания. Попасть в ДТП, с неразговорчивым спутником в багажнике… Одна мысль о подобной перспективе вызывала у лейтенанта Васнецовой мелкую дрожь.
Миновав проспект Правды, машина остановилась на красный сигнал светофора. Илона вытряхнула из пачки сигарету и закурила. Рядом притормозил «Пежо», и молодой шатен, сидевший за рулем, подмигнув, протянул зажигалку.
Автоматически подмигнув в ответ, Илона выжала сцепление. Знал бы, что у тети в багажнике, не клеился. Заигрывание молодого парня подняло настроение, вернулась способность анализировать ситуацию. Досье Савченко Илона видела довольно давно, но кое-что вспомнила…
Известие о принудительном лечении лучшего работника Никиты Савченко меньше всего обрадовало зама начальника тюрьмы Лобана. Хотя именно он, Павел Лобан, стал «живой мишенью» для подчиненного. Не обрадовался зам начальника по причине весьма прозаической: Савченко являлся идеальным палачом.
«Адамыч», как ласково называли его сослуживцы, никогда не страдал угрызениями совести, а именно такой человек до зарезу необходим, когда улаживаются щекотливые дела государственной важности.
Официально расстреливать было уже нельзя, Европа должна видеть демократические перемены, так сказать власть с человеческим лицом.
Но время форс-мажора прошло, стало ясно, что процесс создания союзного государства дело долгое, борьба с преступным элементом тоже вопрос не одного дня, а демократические преобразования – ток-шоу для умственно отсталых. В общем, розовощекий вечно улыбающийся палач стал напрягать руководство тюремной администрации.
Деятельность Адамыча, как бы помягче выразиться, выглядела не совсем респектабельно. К тому же инициативный Савченко задолбал коллег требованиями подписать петицию с требованием учредить профессиональный праздник «День палача». К петиции прилагался эскиз ордена «Народный палач республики»… А тут еще выстрелы во второе лицо родного пенитенциарного учреждения. Это совсем из ряда вон.
Павел Митрофанович Лобан, побеседовав с главврачом психиатрической больницы, навсегда распрощался с надеждой вернуть в строй Никиту Савченко, работника с безупречной репутацией. Впрочем, для него вердикт медиков не стал неожиданностью. В личном деле Савченко имелись сведения о неадекватном поведении, как на службе, так и в быту.
В частности, командир авиаотряда категорически запретил капитану Савченко Н.А. появляться на территории аэродрома ночью и подниматься в небо на вертолете с незнакомыми гражданками…
Итак, жизнерадостный Сова прошел курс реабилитации и, покинув психушку, превратился в удачливого бизнесмена. Чудесное превращение произошло не на пустом месте. Дядя Никиты знался с первым секретарем Узбекистана, имел связи, солидных друзей и племяннику помог. За два года Савченко открыл частный пансионат в Крыму, купил виллу в Абхазии и возродил фруктовый кооператив под Одессой. Улыбчивый пенсионер истово выращивал яблоки, виноград и груши, бесплатно угощая фруктами отдыхающих. Не всех, конечно, но студенток, одиноких мам и артистов – обязательно.
Справедливый гнев конкурентов Адамыча нисколько не смущал. Широкая душа жаждала благотворительности.
Периодически Никита Савченко появлялся в Беларуси и самозабвенно летал на вертолете, распевая песенки из советского прошлого. Про смуглянку из Молдавии, про летчиков, про землю в иллюминаторе. Без неба и женщин Сова жизни не мыслил.
