Дедушка сначала возился в коляске, потом пригрелся, затих и вскоре своей статуйной неподвижностью стал напоминать деталь пейзажа, давным-давно вросшую в ландшафт.
— Заснул, что ли? — встревожился внук, поглядывая на часы — восемь утра, самое время Муханову на работу выдвигаться.
Вскоре показался сам кандидат. Веня надеялся, что дедушка встрепенется, зашевелятся спицы коляски, а потом…
Из убежища было видно, как при протяжном выдохе бодрые утренние мухи дружно слетали с дедушкиного окропленного потом лба, а при не менее протяжном вдохе устремлялись обратно, кружась над посадочной площадкой с выпущенными шасси: Вениамин Прокофьевич беспробудно спал.
Встревожившись, Веня даже стал кидаться камушками в свою плоть и кровь. Один раз он вполне удачно попал по спинке коляски, отчего дед всхрапнул, чмокнул мясистыми губами (мухи встревоженно взлетели и принялись барражировать воздушное пространство, но потом успокоенно пошли на посадку).
А Муханов завел автомобиль и, обдав сиреневые кусты облаком пыли, безнаказанно уехал.
Черная муха, от восторга потеряв ориентацию, влетела деду в рот, отчего старик немилосердно закашлялся.
Веня выбрался из своего укрытия. Возмущению его не было предела.
— Я вовсе не спал, — с достоинством заметил престарелый родственник, — я вообще с шестьсот шестидесятого года прошлого столетия не сплю, потому что не имею такой возможности организма. Я наблюдал!
— И что же ты наблюл? — язвительно воскликнул внук.
— Я заметил, — важно произнес дед, — что у него в портфеле очень много бумаг.
— А что ты еще заметил? — возмущенно закатив глаза, спросил внук. — Может, ты определил, что это за документы? А не написано в них, зачем Муханов ухайдакал свою женушку?
— Нет, этого не написано, — с оскорбительной холодностью ответил старик. — Но что именно написано там, нетрудно узнать, если ты удосужишься перейти дорогу и подобрать вывалившийся из багажника портфель.
— Что?! Где?! — воскликнул внук и опрометью бросился наперерез летящему по дороге грузовику.
Бешено клаксоня, «ЗИЛ» просвистел в миллиметре от выскользнувшего из-под колес сыщика и безнаказанно скрылся в голубой дали.
Никто не замечал прикорнувшего в пыльном бурьяне портфеля. Люди озабоченно спешили по своим делам, дети затеяли в кустах небольшую войнушку, собаки анализировали состояние заборов, воробьи скандалили из-за хлебной корки. Только толстый полосатый кот отчего-то стал на целых полтора метра ближе к эпицентру воробьиного скандала и теперь нервно подрагивал кончиком хвоста, готовясь к прыжку.
Выудив из придорожных зарослей портфель, Веня настороженно осмотрелся и прижал его к себе. Кот, целясь прямо на хлебную корку, прыгнул и закогтил воробушка. Оба охотника были одинаково возбуждены и одинаково довольны.
— Ну, голубчик, попался! — пробормотал Веня, оглаживая добычу.
Кот ничего не сказал. Только довольно облизнулся, нагло топорща усы.
Мила Песоцкая
Стойте! Как хорошо, что я мимо проезжала, вас в кустах разглядела! Ну, как у вас дела? Как продвигается сбор компромата?..
Что, неужели целых две Кукушкины в нашем городе проживают? Этот печальный факт не является для меня удивительным. При попустительстве властей они скоро вообще всю округу заполонят. Думаю, надо ввести меры против этих гражданок. Появляются невесть откуда, перебегают дорогу уважаемым людям, и не подкопаешься под них, потому что сведения об их противоправной деятельности раздобыть затруднительно. Но ничего, мы еще с ними поборемся!..
Что еще вы разузнали? Ничего? Негусто! Время-то идет, скоро дебаты телевизионные намечаются. Очень для нас желательно к этому времени компроматом разжиться…
Вот и постарайтесь!..
…
Ах, как мне тяжело вспоминать эту трагедию, прямо слезы на глаза наворачиваются и грусть одолевает в неподходящее время суток…
Машина-то старая у Лили была, не машина, а ходячий ужас. Точнее, ездящий. Вот у Вадика, например, почти новый автомобиль, так что я за него спокойна.
А страховку тогда выплатили — жалкие гроши, кот наплакал. Было бы из-за чего стараться… Коли знать, можно было застраховаться на сумму покрупнее. Да только, верите ли, очень сложно заранее предугадать, когда именно человек скаверзится, а то можно было бы большую выгоду поиметь…
Ладно, мне пора. Знаете ли, к фуршету на лоне природы готовлюсь. Столько продуктов нужно закупить, столько всего организовать! Даже мэр Мамаков обещался прийти…
Все думаю, может, Кукушкину тоже позвать? Налить ей бокальчик вина, плеснуть туда стрихнина, потом списать случившееся на сальмонеллез с трихинеллезом… И одним соперником на выборах станет меньше.
Да шучу я, шучу!
Кстати, а что это вы постоянно за спиной прячете? Какой-то знакомый на первый взгляд портфель… Покажите!
Эй, вы куда? Эй!
Вернувшись в контору, срочно распотрошили портфель.
Против ожидания, ничего ценного в нем не оказалось. Вместо ароматных, очаровательно благоухавших миллионами документов в клеенчатом ложе обнаружились воняющие типографской краской предвыборные листовки, с которых мордатый кандидат уверенно глядел в светлое будущее. Его здорового цвета розовое лицо и бюрократические брыли навевали ассоциации с хорошим, без сбоев и без всяких «мезимов», пищеварением.
Впрочем, в портфеле обнаружилось и нечто любопытное. Поначалу находка вовсе не вызвала интереса у Вени, тогда как оголодалый дед жадно вгрызся в листок, изнуряя слюнные железы перечислением гастрономических изысков.
— Меню на 24 июля… — дальнозорко отставя руку, пробормотал он. — «Лососина с сыром пармезан. Вальдшнепы с авокадо и каперсами. Салат оливье с кусочками кальмара. Лобстеры с плодами рамбутана. Свиные ребрышки в брусничном желе. Вино «Шато де онер», пиво «Ячменный колос». Скатерть белая полистироловая… Одноразовая посуда, зубочистки 200 шт., мангал, шампуры, газовые баллоны, дрова, «легкий розжиг», древесный уголь…» — прочитал дед и задумался. — Какие еще баллоны? Зачем? — удивился он.
В это время Веня заваривал любимую обоими вермишель из рисовой муки со вкусом тщательно, но тщетно имитирующим вкус обыкновенной курицы.
— Кушай, дед, — протянул он дымящуюся чашку. — Мы с тобой не буржуи, чтобы каперсами объедаться. — И, всасывая в рот длинную вермишелину, мечтательно добавил: — Знаешь, лучше бы в портфеле деньги оказались. Сверили бы номера найденных купюр с тем, что Муханову выплатили в страховой конторе, и заявили бы, что он подстроил смерть жены, чтобы оплатить собственные выборы. А потом доказали бы, что он разлил на дороге подсолнечное мало, или разложил банановые шкурки, или устроил гололедицу на отдельно взятом участке, проложив под асфальтом морозильные трубы для верности результата. И вследствие всего этого жена его погибла, а он воспользовался страховкой для предвыборного насилия над гражданами…
