Да она дерется! А-а-а! У нее оружие!
Охрана, охрана! Спасите! Помогите!
!!!
Елена Станиславовна, залезайте под стол, здесь безопасно. Пока охранники с этой бешеной сражаются, мы с вами немного поболтаем о том о сем…
Она вас сумкой зацепила? Вот дрянь!
Ах, да у вас кровь течет по уху… Давайте я вытру шарфиком.
Ах, у вас шрамик будет, не иначе…
И как таких ненормальных на свободе держат! Да она с детства тронутая, эта Мила. Знаете, у меня в школе подруга была, Лиля Ирмеева. Так вот, эта Мила однажды напала на нее и избила до потери пульса. И меня тоже. Видите, у меня последствия в виде вырванных волос, накладными локонами приходится маскировать…
Так что давайте сидеть тихо, пока эту психическую не уняли…
Кажется, уже повязали… Слышите, как протяжно она за кулисами воет? Наверное, санитары в желтый дом ее волокут…
Все, можно вылезать. И корреспондент уже смылся…
Ну, здравствуй, наконец!
Итак, предвыборный концерт закончился отвратительным, мерзким, сладострастно гнусным скандалом — с вызовом милиции, опросом свидетелей, аршинными заголовками в газетах и прочей пряной галиматьей, служившей утехой досужему избирателю. Город возмущался и перемывал косточки всем участникам потасовки — и столичной звезде Вике Шторм, и еще недавно безвестной кандидатке Кукушкиной, и доверенному лицу Муханова Песоцкой.
На рынке, в рядах с солеными огурцами и квашеной капустой, с удовольствием обсасывали случившееся. Как эта самая Песоцкая проникла на концерт Шторм, внезапно напала на певицу, зверски избила ее, а заодно попыталась нанести тяжкие телесные повреждения своей политической сопернице Кукушкиной, после чего пострадавшую отправили в местную больницу. И хотя от медицинской помощи она отказалась, равно как и от возбуждения уголовного дела, тем не менее, факт повреждения запротоколирован уполномоченными органами и отвертеться от этого невозможно!
Муханов напечатал в прессе заявление, что никакого отношения к инциденту он лично не имеет, иметь не может и не желает. И даже высказался в таком смысле, что скандал на концерте — чудовищное недоразумение или даже провокация, направленная против него. И что это всего лишь часть кампании, затеянной соперниками по предвыборной борьбе. И что пусть хитроумная уловка Кукушкиной удалась, но это лишь временная ее победа, тогда как он, Муханов, надеется на победу постоянную — на выборах.
На публичный выпад своего конкурента Кукушкина ответила незамедлительно. Она тоже напечатала в прессе заявление, что случившееся — провокация, направленная на дискредитацию замечательной столичной певицы, а главной целью провокаторов было помешать культурному отдыху жителей нашего города, а также способствовать физическому устранению кандидатки в мэры, которая только и является единственным вменяемым (так и было написано — «вменяемым») претендентом на этот пост и будет, несомненно, избрана, несмотря на противодействие злопыхателей.
В довершение всего газетную полосу украсила фотография самой Кукушкиной под руку с певицей Шторм, причем обе дамы лучились взаимной любовью и благорасположением, демонстрируя несокрушимую дружбу, уверенность в победе и даже некоторое внешнее подобие.
Пока соперники потрясали газетными перьями и изощрялись в обвинениях, Веня проник в приемный покой районной лечебницы.
Едва он открыл рот, намереваясь допросить сидевшую за столом санитарку в белом крахмальном чепчике, как та замахала на него руками.
— Да жива она, жива! — воскликнула старушка. — На своих двоих домой ушла после укола от столбняка. У этих бешеных слюна ужас какая ядовитая, еще долго не заживет. Правда, Лена?
Веня вздрогнул и обернулся. Именно этой встречи он боялся — впрочем, как выяснилось, боялся напрасно. Встреча оказалась плодотворной.
Еще одна Кукушкина
Да, это я обрабатывала ее. Своими — вот этими! — руками. И укол сделала, так что она даже не почувствовала. Только сказала: «Ах, какая рука у вас легкая» — и предложила за нее голосовать. И объяснила, что выступает за повышение окладов медработников в десять раз и за ограничение прав больных до абсолютной покорности медперсоналу, поскольку она сама в душе медик.
Ничего серьезного у нее не было, только царапина за ухом. Хотя, конечно, глубокая.
Думали, еще чего-нибудь эта психичка ей повредила, на рентген затащили, но ничего не нашли.
Рентгеновский снимок желаете увидеть? В газете опубликовать его с соответствующим комментарием? Это вы к дежурному врачу Сенполию Станиолевичу обращайтесь, да только он сейчас на операции, раньше полуночи не освободится, а как освободится, сразу пойдет в свой кабинет пить коньяк для успокоения нервов, расстроенных видом скончавшегося пациента. Потому как без трупов медицины не бывает, это я вам как опытный человек говорю.
Впрочем, ничего особенного на снимках не припомню. Череп вроде бы цел, ребра тоже…
Сенполий Станиолевич спросил ее, на старые раны кивнув:
«Небось в гололед упали по зимнему бездорожью?»
«Нет, — отвечает, — с качелей во втором классе. Случайно».
После разговора с ней я окончательно сделала выбор в ее пользу на будущих выборах. Очень уж она по душе мне пришлась. Говорит так складно да к тому же моей полной тезкой оказалась. Даже и отчества у нас совпали, что удивительно! Она мне все объяснила.
«Девическая фамилия-то у меня другая была, Ирмеева, — сказала, — а когда я замуж вышла и мужнину фамилию приняла, Кукушкиной поневоле стала».
И тут выяснилось, что у нас с ней муж общий имеется, кроме имени и прочего. И мы родились в одном месте. И в одном году. И даже в одном месяце — только она двадцать четвертого марта, а я двадцать первого.
На этой почве мы еще больше сблизились.
«А выглядите-то как! — позавидовала я. — Гораздо моложе меня!»
«Да я ведь на три дня младше, — засмеялась она, потом призналась: — Без маски из огурца и клубники спать не ложусь».
«А зимой как же?»
«Зимой — соленые огурцы и клубничное варенье».
Надо, думаю, попробовать. Конечно, кому неохота десяток лет с плеч сбросить, только как это сделаешь на нашу медицинскую зарплату?
Вам, молодой человек, тоже рекомендую за Кукушкину голосовать. И не потому, что она моя тезка и землячка, и даже не потому, что мы по женской части от одного мужика пострадавши, а потому что такой приятной женщины среди пациентов, каждый из которых хуже предыдущего, я еще не встречала. Очень она мне понравилась. Хотя и по забывчивости своей быстро домой убежала прямо в больничных тапочках, а свои модельные лодочки под кушеткой оставила.
И то понятно, ведь не простые, свойственные нам, рядовым гражданам, дела туманили ее лоб без единой в сорок пять лет морщинки, а высокие государственные думы и тревога за жизнь избирателей. И думалось ей при этом, как восстановить нашу медицину, как нашу жизнь наладить в соответствии с наказами граждан и чтобы меньше пить стали.
