— Во всяком случае, малейшего упоминания об экранизациях книг Эвы Марш они боятся как черт святой воды и кассеты спрятали в очень укромном месте, под кроватью, под полом или в древней гробнице на кладбище. Но я все равно дознаюсь, назло врагам! У меня, видишь ли, там, кроме приятелей и друзей, имеются и враги.
Я от всего сердца похвалила мою дорогую помощницу. К сожалению, я никак не могла вспомнить фамилий создателей той гадости, в которую они превратили творения Эвы Марш, лишь в титрах могла их увидеть, но для этого нужны кассеты с фильмами, а я очень сомневалась, чтобы даже у Ляльки они сохранились. Лялька в гневе могла их уничтожить, выбросить, что-то другое на них записать… Магда тоже никаких фамилий не запомнила. Однако подсказала идею — обратиться к Мартусе. У той вообще больше контактов с ублюдками-продюсерами, непризнанными гениями, чтоб им…
— А я вращаюсь в кругах других извращенцев, — добавила Магда.
— Тогда ты должна знать, кто такой Кшицкий! Меня менты о нем расспрашивали. Может, он был помощником у Вайхенманна.
Магда удивилась:
— Вальдек Кшицкий? Конечно, я знаю Вальдуся. Помощником он стал недавно, а может, и вообще не стал, знаешь, такой ученик чародея. Я сама удивилась, что он добровольно сунул башку в ярмо, потому как мальчик он неглупый и вообще человек приличный. И к Вайхенманну так же подходит, как фрак к сенокосу…
— Подходил…
— Правильно, подходил… Хорошо, что это уже в прошлом.
— Так зачем он к нему подался?
— Вайхенманн сам предложил ему сотрудничество. Потребовалась свежая кровь, а Вальдусь как раз и подвернулся. А что, он теперь ходит в подозреваемых?
— Похоже на то. Вот ты сама как считаешь, он способен был его укокошить? Скажем, от зависти, в нервах, потому как от идей чародея ему нехорошо делалось. Я ведь не знаю, как он относился к погибшему подонку.
Магда подумала и отрицательно покачала головой:
— Негативно относился, я знаю. Но Вальдусь начисто лишен бандитских замашек, он в преступники не годится. А за те несколько месяцев, что проработал у Вайхенманна, не мог дойти до такого состояния, чтобы уже не контролировать себя. А если бы и дошел, сделал бы это всенародно, в присутствии всех актеров. Нет, я бы на Вальдуся не ставила…
Я бы тоже. Но в запасе у меня имелась еще одна фигура.
— А не приходилось ли тебе слышать о некоем Флориане Ступеньском?
— Ну конечно! Да и ты тоже наверняка о нем слышала. О нем тогда только и говорили, имя гремело на всем телевидении. Все судачили, что такой пиявки даже на ТВ еще не появлялось. Но мне-то он был до лампочки, так что я мало о нем знаю. А вот Мартуся направо и налево поносила его, он тогда серьезно отравил ей жизнь.
Я едва могла усидеть на месте. События развивались на редкость молниеносно. Всего четвертый день, как я вернулась на родину, а меня уже захлестнуло настоящим потоком. У меня даже не было времени сесть и спокойно все обдумать. Уж не знаю почему, но стоит мне появиться в стране, как все приходит в движение и начинается форменная свистопляска! А ведь, говорят, есть люди, которые скучают, выйдя на пенсию.
Словно подслушав мои мысли, Магда поспешила опередить мои возможные упреки.
— Только не вздумай сказать, что я отнимаю у тебя время и пора бы мне честь знать! — жалобно вскричала она.
— Да ты что! — успокоила я подругу. — Боже упаси! Даже смотреть на тебя — и то одно удовольствие, а уж беседовать… И не будь все вокруг так серьезно, я бы сейчас светилась от радости. Никуда я тебя не отпущу, тем более что вина еще предостаточно.
Магда схватилась за свою сумочку:
— Можно, я покажу тебе своего десперадо? У меня тут несколько его фотографий. Сама понимаешь, у меня сейчас мозги совсем набекрень. Он приедет в Варшаву на будущей неделе, а я попытаюсь организовать себе командировку для репортажа о Тригороде, Гданьск — Гдыня — Сопот, конкуренция ужасная, но я непременно пробью. Тема историческая, шестнадцатый век, янтарь, семнадцатый век…
— Сразу вспоминается Деотыма, об этой писательнице как-то подзабыли…
— А я что говорю? Экранизация для взрослых, настоящая, продуманная, уж я бы собрала материал…
— Минуточку! — спохватилась я. — А ты уверена, что тему эту уже не перехватили? Что-то такое мне вспоминается…
— Разве что до войны еще, — отмахнулась Магда. — Я ничего похожего не припомню. А мой отчаянный как раз в тех краях и обретается. Работы мне месяца на три, уж я постараюсь не спешить… Вот смотри. Это он.
Ух ты, и в самом деле парень — огонь, вот они с Магдой на снимке. Магда права, такому и сомбреро не требуется, настоящий десперадо. Редкий экземпляр.
— Ему бы только коня и лассо, — похвалила я. — И такой, знаешь, кольт на ремне…
— Два!!!
— Можно и два. Не мой тип, но я тебя понимаю. Так что езжай, занимайся своей историей и янтарем. Однако прежде раздобудь мне кассеты с фильмами. Чтобы я уже совсем искренне пожелала тебе больших успехов!
Значит, в подозреваемых теперь ходит этот Ступеньский. Что у него могло быть общего с Эвой Марш? Хахаль Эвы Марш отравлял жизнь Мартусе, но Эва жила в Варшаве, а Мартусе он паскудил в Кракове. Однако, вояжер! Впрочем, может, это и не одновременно происходило…
В памяти постепенно всплывали давние разговоры об этом типе. Действительно гад из гадов был. Но как возможно, чтобы Эва Марш выбрала подобного негодяя?!
А вот и не выбирала она его!
Лишь поздно вечером включился Мартусин сотовый. И первое, что она сделала, — выплюнула из него ядом.
— Ступеньский?! Ничего лучше не могла придумать? И как такое тебе в голову пришло? Не смей при мне выражаться непечатно! И чтобы я больше не слышала об этой свинье!
— Вот насчет свиньи, — пробормотала я примирительно, — ты меня и просвети. Кое-что я помню, но лишь в общих чертах. Мне требуются подробности. Когда это все происходило?
— Когда?.. Да почти четыре года назад. И что это ему дало, подлецу? Так и не бросил у них якоря. Да я тебе сто раз об этом рассказывала. Но могу заново. Хотя меня всю так и трясет от отвращения. Простить себе не могу, что чуть было и тебя не втянула в это грязное дело!
Вот тут я окончательно все вспомнила. Ну конечно же, Мартуся мне рассказывала о той истории, я даже мимоходом познакомилась со Ступеньским как с любовником Мартуси, а что? Внешне он производил неплохое впечатление. И все-таки я тогда кожей ощутила в нем нечто такое, что меня от него оттолкнуло. И я тогда никак не могла в толк взять, что она в нем нашла.
В Краков она его перетащила на собственную погибель. Предполагалось, что он станет вторым режиссером у Лапинского, который ставил очень редко, зато фильмы выдающиеся. Краковское телевидение решило разориться на производство, я видела результаты, некоторые отрывки просто отличные. Помню, все удовольствие при просмотре отравила мне Мартуся, так рыдала и жаловалась. Я очень хорошо ее понимала и сочувствовала от всего сердца, ведь обвели ее вокруг пальца, использовали и отшвырнули за ненадобностью, а она уже настроилась делать большую карьеру. В результате в режиссеры ее не пустили, все ограничилось должностью завпроизводством, просто смех.
