Я не успела досказать свою мысль – в трубке послышались частые короткие гудки. Набрав номер Александра еще раз, я снова услышала малоприятный голос, который не вызывал ничего, кроме внутреннего раздражения: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Почувствовав, что я уже не в состоянии справиться с собственными мыслями и эмоциями, я не придумала ничего лучшего, как набрать рабочий телефон Александра. И сразу попала на его секретаршу, которая попросила меня представиться, а затем, после продолжительной музыкальной паузы в трубке, ласковым голосом попросила меня больше не беспокоить ее шефа и не звонить по этому телефону.
– Вот тебе и раз!
Я вдруг подумала о предостережениях Артура и о том, что рано раскрыла свои карты и теперь могу поплатиться за свои слова, исчезнув с лица земли так же, как исчезла Галина. Теперь Александр знает, что мне практически все известно, и возможно, не пройдет и недели, как меня просто не станет. Интересно, а что со мной сделают? Закопают? Утопят в какой-нибудь реке? Или просто где-ни будь бросят, предварительно изуродовав до неузнаваемости труп? Боже, ну и мысли! Надо немедленно взять себя в руки!
Быстро одевшись, я взяла первую попавшуюся газету, лежащую на кухонном столе, и быстро ее пролистала. На последней странице заметка в разделе «Криминальная хроника» сообщала о страшном убийстве, которое произошло в доме Юрия Константиновича. «Этой зловещей ночью в бассейне собственного загородного дома был убит известный московский бизнесмен…»
Все, что я читала дальше, доходило до меня с большим трудом, потому что строчки плыли перед глазами и стало больно в области сердца. О Галине в заметке не было написано ни одного слова. Все получилось именно так, как и хотел Александр.
Услышав звонок телефона, я постаралась унять нервную дрожь, а затем ответила:
– Слушаю.
– Любовь моя, ты уже проснулась? – Голос Артура, как обычно, был жизнерадостным и обещал полет на луну и кучу самых хороших эмоций.
– Я уже убегаю на работу.
– Как настроение?
– Отличное.
– Врешь, у тебя очень грустный голос. Я уже научился тебя чувствовать.
– У нас с тобой все происходит по такой быстрой программе…
– А чего тянуть-то? Если вчера я говорил тебе о том, что всего лишь в тебя влюблен, то сегодня заявляю, что очень сильно тебя люблю и буду терпеливо ждать ответной реакции на свои чувства. Надеюсь, что ждать придется недолго. Ладно, все. Я умолкаю. Не буду больше тебе мешать собираться на работу. Держи хвост морковкой и не забывай, что теперь ты не одна. Теперь у тебя есть я. Ты не забыла, что вечером будут менять замки?
– Помню.
– Тогда удачного тебе дня.
Сунув мобильный в сумочку, я взяла рамку, в которую была вставлена фотография, на которой были мы с Галей, сидящие за столиком в ресторане и празднующие ее день рождения. В руках у нас бокалы, мы смеемся. Все это было так недавно…
Галина – моя мука и боль. Из-за нее меня страшно мучает совесть. Ведь в ту жуткую ночь я могла хоть чем-то ей помочь. Я же была в этом проклятом доме, но… не смогла ее уберечь. Нужно было просто отговорить ее от этой сомнительной поездки, да только разве это было возможно?
Едва я собралась выйти из квартиры, в мою дверь позвонили, и от этого мое с утра болевшее сердце забилось еще чаще. Я сразу подумала о том, что явился кто-то из людей Александра и меня уже ничто не спасет. Ведь даже если я не отворю дверь сама, в квартиру проникнут, открыв ее моими же ключами.
Первое, что пришло мне в голову, так это броситься на балкон и громко закричать на всю улицу. Но что-то остановило меня от этого шага, и я осторожно, на цыпочках, чтобы ни в коем случае не было слышно моих шагов, пошла в коридор для того, чтобы посмотреть в «глазок». В дверь звонили настойчиво, я бы даже сказала – бесцеремонно.
– Кто бы это мог быть? – шепотом произнесла я и посмотрела в «глазок».
К моему удивлению, за дверью стояла молодая женщина, которая совершенно не была похожа на убийцу, и по-прежнему давила на звонок. Она словно почувствовала, что я стою за дверью, и крикнула звонким голосом:
– Люба, открой, пожалуйста, это Вика. Я знаю, что ты стоишь за дверью и смотришь в «глазок».
– Я не знаю никакой Вики, – откликнулась я. – И прекратите давить на звонок, а то у меня провода перегорят.
– Но просто ты не открываешь… – Вика убрала руку от кнопки. – Я не займу у тебя много времени. Мне нужно с тобой поговорить.
– А почему я должна тебя пускать? Откуда такая уверенность? Я барышня далеко не гостеприимная и терпеть не могу посторонних людей в своей квартире.
– Тогда давай пойдем куда-нибудь в кафе. Выпьем по стакану свежевыжатого сока. Это займет не больше получаса. Обещаю.
– Ты любишь свежевыжатый сок? Почему ты не предложила мне выпить по чашечке кофе?
– Я не люблю кофе. От него портится цвет лица. Но если хочешь, ты будешь пить кофе, а я сок. Послушай, так глупо, что я уже столько времени стою перед твоей дверью. Так ты откроешь мне или нет?
– Я не знаю никакой Вики, – стояла я на своем.
– Я жена Юрия.
– Какого еще Юрия?
– Юрия Константиновича. Только не отпирайся, пожалуйста. Я знаю, что тебе хорошо знакомо это имя.
«Господи, только ее здесь для полного счастья не хватало!» – отметила я про себя и почувствовала, что только от упоминания имени Юрия Константиновича облилась холодным потом.
– Я не понимаю, о чем ты. Я не знаю никакого Юрия Константиновича. Уезжай.
– Я пришла поговорить по поводу Галины.
Набрав побольше воздуха, я откинула со лба волосы и открыла дверь. Прямо передо мной стояла симпатичная женщина, одетая в черное.
На ее бледном лице не было косметики, а ее грустные глаза с темными кругами говорили о том, что женщина много страдала и пролила немало слез. И все же ее бледность и вдовье одеяние придавали ей какой-то непонятный шарм, даже в таком виде женщина была привлекательна. А в другой одежде и с косметикой на лице наверняка она выглядит очень красивой… Вот о чем я думала, смотря сейчас на свою неожиданную гостью.
Женщина тоже посмотрела на меня пристально.
– Люба, если ты и правда негостеприимная барышня, то давай спустимся в кафе.
– Проходи. Просто я спешу на работу.
– Я же сказала, что не займу у тебя очень много времени.
Закрыв за женщиной дверь, я пригласила ее в комнату, но, увидев стоящую на столе фотографию, где я была изображена вместе с Галиной, подумала, что я зря это сделала, нужно было провести Вику на кухню. Но уже было поздно что-то менять. Вика взяла фотографию и внимательно посмотрела на Галину. Глядя на эту утонченную женщину, я испытывала странное волнение и мысленно корила себя за то, что не ушла на работу раньше. Таким образом, у меня не было иного выхода, как согласиться на нелегкую встречу с женщиной, о которой я была так много наслышана.
