– А переспал ты с этой Любой тоже на нервной почве?!
– Вика, я же за тот случай перед тобой даже на коленях стоял. Я сам не знаю, как так получилось. Я даже раздетой ее не видел. Возможно, я с ней и не спал, и это был с ее стороны чистый шантаж. Я же вообще ничего не помню!
– А возможно, именно потому, что ты ничего не помнил и не соображал, ты с ней и переспал, – сделала заключение Вика.
– С этим, правда, ничего не понятно. Хоть убей, не знаю, что там было. И все же я склоняюсь к мнению, что она обычная шантажистка, которая просто воспользовалась моим беспамятным состоянием.
– А если нет?
– Даже если что-то и было, то ты меня уже простила. Утром, когда мы пили с этой Любой кофе, мне было жутко страшно. Я не знал, убит Юрка или нет. А когда я увидел, что Юрка убит не один, мне стало по-настоящему плохо. Ведь никто не заказывал эту девку! На кой черт ее-то было нужно убивать?
– А как бы Леся тогда выстрелила? Они же вдвоем в бассейне плавали.
– Могла бы выбрать более подходящий момент.
– А если его не было? – не соглашалась с Александром Виктория.
– Спряталась бы где-нибудь и выстрелила из такого места, чтобы остаться незамеченной. Убила бы Юрку, и все, а девка бы плавала дальше. Какой смысл ее убивать?
– Свидетельница.
– Да ладно. Много бы она там увидела…
– Значит, не было возможности сделать все по-другому.
– Я когда увидел убитую девку, сразу понял, что Юркину репутацию спасать надо. Два трупа – это слишком серьезно.
Александр почесал затылок и так нервно рассмеялся, что его смех был скорее похож на всхлипы.
– Саша, ты что?
– Да так. Знаешь, а я ведь этой идиотке Любе действительно труп в багажник положил, а она мне все уши протарахтела, что потеряла его. Как ты думаешь, зачем она это сделала?
– Не знаю, – пожала плечами Вика. – Ей же нужно было выбить у тебя помещение. Вот она и собрала все улики в одну кучу.
– Ты-то мне веришь, что я труп положил? Куда бы я его успел деть, ведь вскоре дом был полон ментов. Конечно, сам я его лучше бы спрятал, но на тот момент я ничего не соображал. Просто сунул труп в багажник, и она уехала. Да и плед тот мне тоже на фиг не нужен был. Я ведь когда к ней приехал, смотрю, девка не в себе. Сразу видно, что умом тронулась, метет что ни попадя. Придумала, что у нее труп пропал. Меня обвинять стала, окровавленным пледом передо мной трясти. Ну, думаю, дело плохо, диагноз у девки налицо – острая шизофрения. Я ей и предложил от пледа избавиться. Подумал, зачем оставлять лишние улики? Она с головой не дружит, еще отнесет плед участковому. Но она его мне не отдала, а себе на память оставила. Я уехал. Так она стала меня обвинять в том, что я сделал слепки ключей от ее квартиры и плед выкрал. Вика, посмотри на меня внимательно. Я похож на человека, который снимает слепки с ключей для того, чтобы в дальнейшем эту квартиру обворовать? Ну скажи, похож или нет?
– Нет, – сквозь слезы улыбнулась Вика.
– И я так думаю. Сначала она из меня похитителя трупов сделала, потом вора-домушника. Меня в подобном еще никогда в жизни не обвиняли!
– И тогда тебе на помощь пришла я, – вновь попробовала улыбнуться Вика. – Мы же должны были знать, что у нее на уме, и хоть как-то держать ситуацию под контролем. И я действительно держала все под контролем. Из-под контроля вышло только одно – ее беременность. К такому повороту событий ни ты, ни я не были готовы.
– Ее лжебеременность, – поправил Александр.
– А это мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Но мы твердо знаем одно, что чужой ребенок нам совершенно не нужен. Когда все уляжется и пройдет время, мы с тобой обязательно начнем жить вместе и будем выходить в публичные места только не как вдова и друг семьи, а как по-настоящему любящие друг друга люди. Не хватало, чтобы нашу любовь омрачило появление внебрачного ребенка, к которому ты фактически не имеешь никакого отношения.
– Действительно, только этого нам не хватало. Эта Люба со своим лжеприплодом заявилась к нам совсем не вовремя. Вика, знаешь, а ведь после того, что она устроила на выставке, у меня было дикое желание ее убрать.
– Ты думал над этим?
– Сколько раз!
– Но ведь она плела про какого-то адвоката, которому оставила письмо. И в случае ее смерти ты был бы первым подозреваемым. Думаешь, это правда?
– Не знаю. Возможно, она блефовала, а возможно, и нет. Но именно это меня остановило от последнего шага.
– И правильно. Вдруг она действительно написала такое письмо…
– Ну я бы при любом раскладе выкрутился. Просто новые проблемы мне ни к чему, да и ненужные подозрения тоже. Пусть сидит пока со своим магазином. Мы потом за него с нее спросим. Крайне практичная девица!
– А мне она понравилась. Ну да бог с ней. Господи, как мне хочется, чтобы весь белый свет как можно быстрее узнал о нашей любви! Как же мне хочется… Как мне хочется выйти за тебя замуж и начать жить вместе.
– Вика, слишком мало прошло времени. Всего полгода. Давай выдержим еще хотя бы полгода.
– Да, нужно набраться терпения и подождать еще полгода. Я хочу всегда быть с тобой рядом и с гордостью называться твоей женой. Кстати, когда ты наконец скажешь о нас с тобой своей Татьяне?
– Да какая она моя? Никакая она не моя. Татьяна чужая. Ты моя.
– Но ведь ты с ней живешь.
– Я почти все время у тебя. А сказать, что я от нее ухожу, я всегда успею. Ты же знаешь, что у нее слабое сердце.
– И все же ты сейчас живешь с ней, а не со мной… – В голосе Вики был слышен явный упрек.
– Вика, родная моя, любимая! Да я бы к тебе хоть сейчас ушел, да только ты же сама знаешь, что нельзя. Мы терпели с тобой долго. Так неужели не вытерпим еще полгода. Ты же знаешь, что моя душа всегда с тобой и большую часть времени я провожу у тебя.
– Знаешь, а я бы так не смогла жить, как Татьяна.
– Она на все закрывает глаза и делает вид, что все хорошо.
– Но она же понимает, что у тебя есть любимая женщина.
– Понимает, только делает вид, что ее нет.
– А она не догадывается, что твоя любимая женщина – это я?
– Да ты что!
– И все-таки я бы так не смогла. Столько лет знать, что у ее мужа есть другая, и делать вид, что все хорошо… Она что, даже скандалов тебе не закатывает?
– Она уже давно мне ничего не закатывает.
– Я не понимаю, как можно быть такой всепрощающей и совершенно не иметь гордости.
– Да ладно, что мы все о ней… У нас с Татьяной какието родственные отношения, а ничего личного уже давно нет. Как только время сыграет в нашу с тобой пользу и позволит нам быть вместе, я уйду от нее не задумываясь. Прямо перед этим моментом все ей и скажу. Вика, о чем ты сейчас думаешь?
