Татьяна лежала на полу и не издавала ни звука.
Я села на корточки рядом с ней и, почти не надеясь услышать ответ, прошептала:
— Таня, ты слышишь меня? Я же ничего плохого тебе не сделала! Какого черта ты набросилась на меня?!
Узкие щелочки ее глаз чуть-чуть приоткрылись.
— Ты… Ты убила меня… Ты… ты… — Она хотела сказать еще что-то, но не смогла.
— Я не собиралась тебя убивать, не собиралась! — закричала я. — Я себя защитить пыталась! А что бы ты делала на моем месте?! — От возмущения я задохнулась. Ведь это я, я могла сейчас лежать бездыханной на смятых шелковых простынях. О, я бы не пролежала слишком долго!
У Татьяны богатый опыт. Она бы закопала меня под сосной рядом с Шуриком. И клумбу бы разбила, и… И все-таки мне было ее жалко. Вон кровищи-то сколько. Я же не зверь, в конце концов.
— Погоди, Танька, — сказала я. — Сейчас отдышусь и вызову тебе «скорую». Ты молодая, здоровая — выкарабкаешься.
Татьяна облизнула пересохшие губы и со злостью прохрипела:
— Ты ведь, падла, и представить себе не можешь, сколько тут денег. Кому они теперь достанутся? А я-то, дура, ждала смерти хозяина… Да если бы не ты, то мой план осуществился бы. Нормальные деньги — и никаких свидетелей. — Татьяна подалась вперед, дернулась всем телом и закрыла глаза.
Я собралась с духом, взяла ее за руку и попыталась нащупать пульс. Татьяна была мертва, это не вызывало сомнений. Я посмотрела на статуэтку и подумала о том, что убила Татьяну точно так же, как Ксана убила китайца. Стукнув кулаком по полу, я тихонько заскулила. Второе убийство… Теперь мне не выпутаться… Надо бы помолиться. Но ведь я толком не знаю ни одной молитвы… Господи, прости меня, прости… Я исправлюсь, я обязательно исправлюсь, только дай срок!
Окровавленная статуэтка лежала на полу.
Я с содроганием оттолкнула ее. А что мне, собственно, каяться? Я просто-напросто опередила Татьяну. Ведь это она хотела меня убить.
Одевшись, я вышла из спальни и побрела в гостиную.
Глава 10
Прежде всего надо подкрепиться. Спиртного у Шурика полно. Но я выберу виски. Выручай, старина Джонни Уокер, плохи мои дела…
Покачиваясь, я подошла к бару и налила себе полный стакан. Сделала глоток, другой, третий… Тревога, сжимавшая сердце, отпустила. Перестало болеть горло. Голова, до этого набитая ватой, снова заработала.
Итак, на моей совести два убийства. И оба совершены здесь. У-у, домина проклятый… Это все ты…
Я поставила стакан на стол и погрозила кулаком губастой морде рогатого эвенкийского оленя, которая украшала стену над камином. Охотничий трофей… Шурик им гордился… Нашел чем гордиться, старый дурак! Нет, бежать отсюда, бежать, бежать как можно скорее… А труп Таньки? Его же нельзя оставлять! Представляю, что будет с Шуриковой женой, когда она войдет в гостевую спальню. И — пальчики. Там везде мои пальчики.
Ну, отпечатки… От первого трупа удалось избавиться. А от второго… Куда его? На участке сосен много. Копай — не хочу. Помощника бы еще найти… Игорь! Ну, конечно, Игорь! Все, бегу к нему! Ведь он приглашал нас с Танькой на вечеринку. Вот я и воспользуюсь приглашением. Вечеринки на природе обычно заканчиваются под утро. Значит, искомый дом я найду без труда — хотя бы по шуму, неизбежному в таких случаях.
Во дворе Игоря, как и следовало ожидать, гремела музыка. Подвыпившие гости танцевали. Игорь сидел за столом и ел руками шашлык. Рядом с ним примостилась грудастая блондинка в платье с глубоким декольте. Декольте было ужасно. «Такая своего не упустит», — подумала я и подошла к Игорю.
— Привет! А ты меня и не ждал, похоже.
Блондинка поспешно вскочила и суетливо забралась к Игорю на колени. Короткое платье задралось, демонстрируя нижнее белье.
— Ты? — отстраняя ее, спросил Игорь.
— Я, как видишь. А ты, я смотрю, не скучаешь.
Блондинка обиженно шмыгнула остреньким носом и беспокойно заерзала на коленях у Игоря.
Я обошла стол и нежно поцеловала Игоря в вихрастую макушку. Игорь бесцеремонно столкнул блондинку с колен и показал мне рукой на свободный стул. Блондинка всхлипнула и убежала, оставив нас одних. Да, слабовата оказалась девушка…
— Милый, а я и не знала, что у тебя дурной вкус, — сказала я. — Ведь у нее волосы выкрашены обыкновенной перекисью. Она даже нормальное мелирование сделать не может. Не терплю неухоженных женщин.
— А ты-то ухоженная? — ухмыльнулся Игорь.
— Я? Да. Женщина должна следить за собой независимо от того, есть ли у нее деньги или нет. Это несложно. А твоя крашеная метелка, по-моему, никогда в жизни в парикмахерской не была.
— О, да ты ревнуешь.
— Глупости! Ревнуют только те, кто испытывает комплекс неполноценности. Эта история не про меня.
— Ну ты даешь, — рассмеялся Игорь. — Послушай, а у вас в мясном павильоне все продавщицы такие шустрые?
— А где это — у нас?
— Ну, на рынке…
— У нас на рынке я одна такая, да и на всем белом свете тоже. Я уникальна… Клонировать меня невозможно. — Я вздрогнула.
— Ты чего? — напрягся Игорь.
— Да так, ничего, — Я попыталась выдавить улыбку, но у меня ничего не получилось.
— Ты, похоже, нервничаешь?
— Я?!
— Ну да. Ты когда в последний раз в зеркало смотрелась?
— Не помню. А что?
— А то, что ты на покойницу похожа. Лицо белое, как простыня. Даже в темноте это заметно.
Я встала, взяла бутылку шампанского, налила себе полный бокал, кокетливо посмотрела на Игоря и сменила тему:
— Послушай, а это твой дом?
— Ну, можно сказать, что мой. А вообще-то — родительский. Послушай, может быть, ты расскажешь, что с тобой происходит?
Я сделала вид, что не услышала вопроса.
— Выходит, ты богат…
— Что значит «богат»? Это по каким меркам судить…
— У нас мерки одни. В общем, деньжата у тебя водятся…
— Деньги не блохи. Не знаю, водятся они или нет, но недостатка в средствах я не испытываю.
— А я-то хотела предложить тебе денег…
— Ты — мне?
— А почему бы и нет.
— Ты что, в своей лавке так хорошо зарабатываешь?
— Да, наша лавка стоит в удачном месте. От покупателей отбоя нет. Бабок у меня навалом — складывать некуда. И если ты мне поможешь справиться с одним щекотливым дельцем, я тебе хорошо заплачу.
Игорь полез в карман и достал пачку сигарет. Снял целлофановую обертку, бросил ее на землю, затем поднял и положил на стол.
— Интересное предложение. И что у тебя за дело?
