Но Игорь и рта открыть не успел, раздался крик на высокой ноте:
— Не имеешь права выставить за дверь, я не бедная родственница и не шелудивая собака. Я думала… моя семья… Тебе служила верой-правдой. Привёз шлюшку… себе платить хочешь. Не уйду, не дождёшься. Жаловаться буду…
Аркадий выскочил из комнаты, а за ним, уперев руки в бока, выплыла пышная блондинка, с открытой грудью, в короткой юбке, с плотными ногами. Волосы её поднимались валиком, а по бокам падали пушистыми прядями.
— Из-за тебя, что ли? — двинулась она к Юле.
Аркадий оказался проворнее и загородил Юлю.
— Ганна Викторовна, жаловаться некуда. По законодательству директор коммерческой фирмы может уволить сотрудника по своему усмотрению в любой момент без объяснения причин. А это единогласное решение всех партнёров.
— И твоё, что ли? — Ганна повернулась к Митяю. — Ну-ка, червь наземный, признавайся!
— Моя жена здесь ни при чём, Ганна Викторовна. Вы изволили оскорбить её, и я мог бы подать на вас в суд. Но мне важнее наше спокойствие, прошу вас уйти по-хорошему, с заработанными вами по сегодняшний день деньгами и оплатой двух недель вперёд, которые уйдут у вас на поиски работы. В суд на вас я не подам.
Ганна захохотала, широко открыв крашеный рот.
— В суд… оскорбила твою кралю… Это в заграницах такое бывает! Кто в этой стране станет тебя слушать? — Ганна перестала смеяться так же внезапно, как начала, обошла Аркадия, уставилась на Юлю и дальше говорила, глядя на неё: — Отстрел одних уродов другими, убийства невинных, ограбления, исчезновения людей в массовом масштабе, а ты… — оскорбили личность. Личность пока стоит на своих ногах, моргает, видишь. Кому интересно, что её обозвали?
— Ганна Викторовна, мы с вами дружно отработали несколько месяцев, почему вы не хотите расстаться полюбовно? Я вам — конверт с большими деньгами, вы мне вежливое — «до свидания»?
— Ты-то, таёжный молчальник, почему не замолвишь за меня слово? — теперь Ганна в упор смотрит на Игоря. — Ты же обучил меня всем хитростям вашей фирмы, сколько сил и времени на меня угробил! Хвалил, что усвоила быстро. Ты же знаешь: я зверь в работе. Или тебе тоже чужая баба дороже ученицы? Ишь, стыдно… Замутился взгляд! — Ганна махнула рукой. — Что с тебя взять? Блажной и есть блажной! — Она подошла к Митяю. — Ладно, они, а ты, сукин сын, почему молчишь? И ты согласен уволить меня? Как квартирку брать напрокат, тут ты икру мечешь, как спасать тебя… — Она запнулась, но тут же пошла в атаку с новой силой: — А как помочь своей благодетельнице, так — запечатался. На твоих глазах творится несправедливость! Защити, если ты — благодарный человек, а не сволочь последняя.
Митяй потёк взглядом, выдавил из себя:
— Такое дело… жена… выгодно…
— Естественно, выгодно. Ему! — Она кивнула на Аркадия. — Не тебе же! Ты скажи, хоть раз подвела я вас с балансом, не составила вовремя договор или не подготовила бухгалтерские отчёты налоговой декларации? Минута в минуту… а услуги…
— Это оно, конечно… — перебил её Митяй. — Но тут жена… она бухгалтерские курсы кончила…
Ганна схватила стул, стоящий перед ней, и со всего маха грохнула его об пол — стул развалился.
— Вот ваш бизнес. Гоните, уйду, но я тебя, Аркашечка, проклинаю. Не будет тебе жизни. — Она вырвала у него из рук конверт, ринулась в боковую комнату, выскочила оттуда с сумкой. — Моё слово — сильное. Проклинаю. Точка.
— Не дрожи так, Юленька, — хрипло сказал Аркадий, когда хлопнула дверь конторы.
Но сам он тоже дрожал.
— Некрасиво вышло, ребята, раз и — вон, — пробормотал растерянно.
— Ты же сам говорил, она ворует, — возразил Митяй. — Все мы знаем, что ворует, — тихо произнёс Митяй слово «ворует». — А воровать хорошо?
— Плохо воровать, — в тон ему сказал Игорь. — Очень плохо воровать, но так… с ходу… нельзя.
Это уже было. Федора из их села прокляла одну женщину. И никто не знает, чем та сумела задеть её, только проклятье прозвучало перед церковью при большой толпе людей, идущих после службы домой, и женщина начала сохнуть: из молодой скоро превратилась в старую, а потом и померла.
Обеими руками Юля ухватилась за руку Аркадия. Она пойдёт к Ганне, умолит её снять проклятье!
— Не надо мне работы, Аркаша; верни её, я не хочу.
Зазвонил телефон.
— Ребята, предлагаю начать работать, — сказал Игорь. — Доложу, Аркадий, что тут без тебя происходило.
— Нечего обращать внимание на дуру. — Митяй хлопнул Аркадия по спине. — Избавились, и — слава богу! Она всегда болтала много лишнего. Садись, старик. Припасли мы для тебя сюрприз, вышли на одного воротилу. А ты, ненаглядная, загляни в комнатку, из которой вылетела наша фурия, рассмотри хорошенько место твоего трудового процесса!
Но Юля продолжала стоять и смотреть на Митяя.
Митяй знает адрес Ганны. Встать перед ней на колени. В самом деле, нельзя было так, сразу…
— Игорь, ещё раз спасибо, что взялся помочь Юле освоить компьютер и бухгалтерию, — сказал Аркадий незнакомым, чуть скрипучим голосом.
— Митяй, возьми трубку, твоя жена, — голос секретарши.
Митяй слушает жену и, когда кладёт трубку, спрашивает Юлю:
— Ну что, невеста, ты готова?
— К чему? — удивлённо спрашивает Юля, ещё не очень придя в себя.
— Свадьба у тебя, девушка! — Он распахивает один из шкафов, достаёт пакет и говорит торжественно: — Это тебе от нас, от коллег твоего мужа, первый подарок. Пройди в дамскую комнату, — он хохотнул, — правда, у нас имеется на всех лишь одно помещение для интимных нужд! И подготовься к главному событию своей жизни, а мы пока тоже немного приведём себя в божеский вид.
Аркадий улыбался и широко распахнутыми глазами так смотрел на неё, словно не было ни Ганны, ни проклятья, а существуют только они двое на свете!
— Видишь, Юленька, мои друзья приготовили нам с тобой подарок — нашу свадьбу решили отпраздновать!
— Действие — первое. Невеста одевается, все с нетерпением ждут её выхода. — Митяй закатывает глаза и воздевает руки к небу.
На негнущихся ногах Юля идёт в туалет.
Платье совсем не походит на мамино — очень открытое и полупрозрачное на груди, а тело сжимает жёсткий каркас. И туфлей таких никогда в жизни не носила: каблуки — высокие, тонкие.
Пауза разглядывания невесты затянулась.
— Вот это да! — вскричал наконец Митяй и впился взглядом в её сильно открытую грудь.
Аркадий повернулся к Митяю.
— Ты зачем раздел её? — спросил тихо. Но, чего больше было в его голосе — восхищения или недовольства Митяем, Юля не поняла.
— Действие второе, — словно не услышал вопроса Митяй. — Двигаемся все к выходу и садимся в машину. Следуем к месту назначения, там встретит нас моя супружница. Но прежде, Юлёк, погляди-ка на нас! Как тебе наши смокинги? Мы будем на твоей свадьбе такие же лощёные, какими бываем на приёмах у иностранцев! А ты, «прынцесса», не пропусти, пожалуйста, жизненно важных нам звонков! — сказал он секретарше. — Я тут жду одного деятеля, обещал позвонить вчера, и сегодня не мычит, не телится.
