Милорд сел подальше, чтобы на него никто не наткнулся. Я только вздохнула. Не люблю, когда на занятиях посторонние. Чувствуешь себя уже не так — скованно. Но… что поделаешь?
После пар — хорошо, что у меня их сегодня было всего три — мы доехали до магазинчика, где я любила запасаться мясом и творогом. Там они, в отличие от супермаркетов, были похожи на настоящие.
— Знаешь, что я еще помню? — выдохнул мне на ухо Ричард.
— Что? — я стояла над прилавком и размышляла, как купить все, что нам надо и вложиться в те деньги, которые я могла позволить потратить?
— Я помню, как ты жарила мне и мальчишкам блинчики. Это было счастье…
— Ричард, прекрати, — меня обуяла такая злоба, такое отчаяние… — Ты, конечно, тоже пострадал. Но это не отменяет того факта, что ты сам от всего этого отказался.
— Знаю, — опустил он голову. — И меня это сводит с ума.
Он решительно забрал пакеты из тележки, мы вышли из магазина. И тут Ричард поинтересовался, как мне лучше получить деньги на хозяйство — наличкой или на карточку. И это прозвучало так обыденно… Что я не могла не возмутиться.
— Ричард, как-то для человека, потерявшего память, ты слишком хорошо ориентируешься в мире, который для тебя вроде бы чужой?!
— Так я же память потерял, а не мозги, — спокойно ответил он мне. — И прекрасно понимаю, что жить за твой счет мне… мягко говоря, не положено.
— А что так?
— Это унизительно!
— Вот, пожалуйста, запомни все, что ты чувствуешь сейчас. Потому что мы обязательно вернемся к этому разговору, как только ты все вспомнишь. И когда это произойдет, я обязательно расскажу тебе, как унизительно, когда в империи Тигвердов все в магазинах запуганы тобой, и мне не дают расплатиться за собственные покупки!
— Мы же об этом разговаривали уже. Правда, ты не так сильно гневалась…
— Было дело.
— И как я тебя уговаривал?
— Сначала ты говорил, что вычтешь эти покупки из моей зарплаты…
— Ты на меня работала?
— Да. Прислугой.
— Как-то я плохо представляю тебя в виде прислуги, — хмыкнул он. — Вот в роли командира — это да…
— Я была очень хорошей экономкой! — обиделась я.
— Должно быть, я по тебе с ума сходил… — он долго смотрел мне в глаза. Потом с усилием отвел взгляд и спросил. — Ладно. Сначала я говорил что-то про твою зарплату. А потом?
— Потом я стала твоей невестой.
— Невестой, — грустно усмехнулся он. — Я не помню подробностей. Но я помню ощущение счастья…
— Я не возьму денег. Ни от тебя. Ни от твоего отца.
— Ника…
Для того, чтобы отзаниматься со своими двумя учениками вечером, я влила в себя столько кофе, что булькала уже, как кофейник в поместье милорда Верда. И как только ученики ушли, я разделась, рухнула на кровать — и отключилась.
Снилась мне всякая белиберда: я сижу на камне возле поместья, Ричард стоит рядом и ест лимарру. Потом мы с ним танцуем вальс вокруг этого же камня… У меня кружится голова. Я обнимаю его и шепчу: «Кажется, я жду ребенка». Он злобно смотрит мне в глаза — и отвечает: «У меня ублюдков не будет». Кладет мне руку на живот. Я кричу, вырываюсь — но ничего сделать не могу. Он сильнее. Он намного сильнее…
Проснулась вся в слезах. Снова завтрак.
— Тебе сняться кошмары?
— Да, — не стала таиться я.
— С моим участием?
— Да.
— Ника, ты ведь понимаешь, что это все не правда, — он говорил это так горячечно, словно нам снился один и тот же сон.
— Возможно. Но сейчас мне надо идти — а то я опоздаю.
— Я постараюсь сегодня остаться дома — чувствую себя лучше.
— Уверен?
Он упрямо кивнул.
…
Я пришла вовремя. Да и занятия прошли спокойно. А вот, когда я вышла в коридор, меня уже ждали.
— Миледи Вероника, — поприветствовал меня Ирвин.
— Добрый день, — улыбнулась я ему. — Вот уж кого не ожидала увидеть.
— Вам неприятно мое общество? — огорчился целитель.
— Как раз наоборот. Пойдемте, я угощу вас кофе. Или пообедаем вместе?
— Пообедаем. Только, с вашего позволения, я заплачу.
— Да за ради бога…
Мы сидели в уютной кафешке неподалеку от Академии и ели уху. Вот что мне всегда лень готовить — так это рыбу. Но в приготовленном кем-то виде я ее очень и очень уважаю. На десерт я заказала кофе, а Ирвин — чай. Он крутил чашку в руках, очевидно не зная, как приступить к разговору.
— Какие прогнозы у принца Тигверда? — спросила я.
— А? — удивленно посмотрел на меня целитель. Потом решительно произнес. — Не плохие. Только ему надо общаться с теми, кого он знал… Не только с вами.
— Надо будет милорда Милфорда пригласить — они же друзья. И, может, кого-то из его армейских подчиненных. И в поместье обязательно отвезти.
— Замечательные идеи, миледи, — рассеянно одобрил целитель, явно думая о другом.
— Ирвин. Я думала, вы дадите мне рекомендации — как быть в данной ситуации.
Ирвин уставился в свою чашку. И окончательно смешался.
— Слушайте… Вы меня пугаете сегодня. Что случилось?
— Император…
— Что с ним?
— Он… — смущенно проговорил целитель, — мертвецки пьян. И, как мы все поняли, не собирается выходить из этого состояния
. — И вы это сообщаете мне — потому?
— Миледи Вероника, — прижал Ирвин руки к груди. — Всеми стихиями заклинаю… Помиритесь вы с ним. Поговорите! Пожалуйста!
— Что? — взвилась я. — Ирвин, при всей моей к вам симпатии… Я не намерена общаться с его величеством.
— Я не только целитель его величества… — тихо проговорил Ирвин. — Я еще и самый верный его слуга.
— Послушайте, — попыталась достучаться до целителя. — Я…
— Миледи Вероника, пожалуйста, выслушайте меня! Он сидит, уставившись в одну точку. Выгнал всех. И пьет. С того момента, как принц Тигверд ушел за вами из дворца.
— Теперь еще скажите, что это я виновата!
— Миледи Вероника, я этого не говорю. Я сказал, что будет чудесно, когда вы помиритесь.
Я только фыркнула.
— Жизнь не всегда добра к людям с даром. И мир, в котором ты живешь, не всегда считает, что у тебя дар. Иной раз люди уверены, что ты — это исчадье тьмы. И тебя надо казнить. Сжечь… Как и всю твою семью за то, что они укрывали тебя — и не выдали властям…
Я не сразу поняла, что Ирвин говорит о себе.
