— Да, милорд, — сейчас, когда он был в своей прежней одежде, кидалось в глаза, как сильно он похудел.
— Вы позволите пригласить на ужин милорда Милфорда? — спросил Ричард.
— Конечно, — улыбнулась я. — Я с радостью с ним повидаюсь.
— Джон! — позвал Ричард своего камердинера. — А назовите мне место в империи, которое мне нравится.
— Укреп район Западной провинции шестнадцать дробь двадцать пять! — бодро отрапортовал отставной солдат.
— Что? — возмутился Ричард.
— Вы так всегда говорили, когда возвращались из инспекций по стране, — не понял его реакции камердинер. — Еще отмечали, что там все настолько хорошо все подготовлено — душа радуется. Хоть проверяй — хоть нападай.
Я закатилась. Отсмеявшись, сказала:
— Джон, мы с милордом собрались на прогулку. Нам бы какое живописное и приятное место, где не очень много народу.
— Вот это я не знаю, миледи, простите. Вот про гарнизоны, по которым мы с милордом мотались — это пожалуйста. А про отдых… Задумался, потом добавил:
— Милорд камень любит здесь неподалеку…
— Знаю я этот камень, — рассмеялась я и вспомнила, как я на нем лимарру ела, а мимо милорд на Громе проезжал. Ричард молчал, что-то, видно обдумывая. Был он насупленный и мрачный.
— Джон, — обратилась я к камердинеру, пока его хозяин думал свои мысли. — Вы думаете — в такой одежде милорда можно выпускать на встречи и совещания, которые начнутся с понедельника?
— Нет, миледи, — поклонился слуга, глядя на меня просто с обожанием.
— И как этот вопрос разрешить?
— Милорд согласиться заехать к портным?
— И мне, кстати, пальто новое заказать надо, — протянула я. — Прежнее не пережило встречи со щенком.
— Мы же хотели отправиться… на свидание, — тихо проворчал мне на ухо Ричард. — Как-то в моем понимании свидания и поход по магазинам — не одно и то же.
— Мы все равно пока ничего не придумали — а привести тебя в порядок надо. А то скажут, что ты все это время в замке Олден сидел. На воде и хлебе.
— А ты откуда знаешь про самую мрачную государственную тюрьму? — удивился принц Тигверд.
— На счет мрачности не знаю — мне там понравилось — очень красиво, — не согласилась я. — И комендант — добрейшей души человек.
— Значит, подземелий и одиночных камер тебе не показывали, — хмыкнул Ричард.
— Мне вполне хватило вида твоей бывшей любовницы, — проворчала я.
— Не злись. Пожалуйста…
Я не стала отвечать, а снова обратилась к камердинеру:
— Джон, как у вас принято? Костюмы старые подгоняют по фигуре или новые отшивают?
— В случае с милордом — стоит отшить новые. Изменился крой воротника… Да и рукава другой формы носят.
— Понятно — нельзя, чтобы милорд выглядел не блестяще, — согласно кивнула я.
— Вот мне почему-то кажется, — нахмурился принц Тигверд, когда мы уже ехали в карете, — что я особо не напрягался из-за кроя воротника. Раньше.
— Мне это тоже почему-то кажется, — мне стало смешно.
— Тогда почему?
— Во-первых, вы сейчас будете в центре внимания. И на вашу одежду посмотрят. И оценят.
— А во-вторых?
— Это моя страшная месть за понедельник. И, кстати, за свое пальто я буду платить сама.
— Не получится, — состроил кровожадное лицо милорд.
— Это еще почему?
— Ты же сама сказала, что пока я без памяти, ты этот разговор поднимать не будешь. Значит, пока я свой приказ не отменю.
— Ричард, — рассердилась я. — Как ты не поймешь! Меня это унижает.
— А насколько дорогая каска тебе нужна? И как головной убор может быть связан с машиной?
— Что? — сначала не поняла я, а потом стала смеяться.
— Я, конечно, рад, что ты смеешься — у тебя смех замечательный… Но.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — вытерла я глаза. — КАСКО — это такая страховка на машину. Ты платишь деньги на год вперед — и если что-то случается с машиной — ее украли или ты ее разбила, то тебе или чинят машину — или возвращают деньги.
— А если с машиной ничего не происходит?
— Значит, компании повезло — и они просто оставляют эти деньги себе.
— Замечательный способ отбора денег у населения, — восхитился сын императора. — У нас до такого не догадались еще. А ты зачем платишь?
— На всякий случай.
— В принципе, тебе без надобности.
— Да, конечно… А если угонят?
— Как угонят, так и на место поставят. Или я тебе новую куплю.
— Ричард… хочешь по голове сумочкой? Там монеты, поэтому я должна достучаться…
— Не понимаю твоей реакции.
— Хочешь со мной ругаться — продолжай в том же духе!
— Почему нет? Почему нельзя купить тебе машину — если вы на них там ездите? Почему нельзя купить тебе квартиру — если эта явно тесная? Почему ты так заупрямилась на счет титула?
— Ричард, вот расскажи мне — на каком основании я буду принимать от тебя или твоего отца подарки?
— Просто так.
— Как шубу с царского плеча? Или под обеспечение моей доброжелательности или благосклонности к тебе?
— Ника, что ты такое говоришь? Это… и не справедливо, и унизительно!
— Так вот — не надо унижать меня. И я не буду отвечать любовью за любовь.
— Продукты готовые можно приносить? Или ты тоже гневаться будешь? — через очень длительную паузу сказал принц Тигверд.
— Продукты — с дорогой душой. Тем более, что мне готовить действительно некогда.
— Кстати говоря, раз уж разговор пошел на такие серьезные темы… Мне сказали, что через месяц состоится бал в честь дня рождения Брэндона. Мы там обязаны быть. Ты позволишь заказать тебе платье?
— Там я буду… можно сказать, по работе. Следовательно, одежду ты мне выдать можешь.
— И драгоценности.
— Согласна. К тому же я не собираюсь забирать себе твои фамильные серьги и колье. Только вот… — смутилась я. — Перстень. — Я искала тебя. А нашла его брошенным, в той лесной избушке…
— Спасибо, — он снял перчатки и склонился над моими руками.
— Что-то такое уже было, — поморщилась я. — И… мне, пожалуй, стоит отдать тебе перстень.
— Ни в коем случае. Он твой.
— Тогда я сразу хочу обозначить. То, что я его ношу, не делает меня твоей невестой.
— К сожалению, — отвечал он, продолжая прижиматься лицом к моим рукам.
— И ты это понимаешь?
