— Не переживайте, — сразу сказала мне писательница, запахнув мохнатый розовый халат. — За медицинское обслуживание имени милорда Лидса, я могу на многое пойти. Во всяком случае, на переезд в империю — точно. К тому же здесь такие типажи для книг — закачаешься!
Я выдохнула с облегчением — и поинтересовалась:
— А милорд Лидс — это кто?
Раздался смех.
— Ника, — возмутилась мама. — Как можно не знать, как зовут человека, который тебя лечит?
— Ирвин.
— Правильно, Ирвин, — пояснила Наташа. — Но, кроме того, он еще и милорд Лидс. И, кажется, барон.
— Понятно.
В углу сидела Джулиана. Было видно, что ей неловко в этом богатом доме. Девушка упорно ходила в своей одежде — залатанные старые вещи в несколько слоев.… Конечно, мы с Ричардом заказали ей новую одежду. Она ее приняла, поблагодарила, но не носила. Видимо, нужно время. Я понимала и не возмущалась.
— Итак, — обратилась я к дамам, когда они расселись. — Я пригласила вас, чтобы сообщить замечательное известие! У меня есть для вас работа!
Я оглядела нашу компанию. Луиза — икона имперского стиля. Мама — в брюках, водолазке и кардигане. Сильно беременная Наташа в домашнем костюме с кошечками и ярко-розовом пушистом халате. Фарфоровое личико Джулианы, одетой в стиле а-ля «имперский бомж»… Завершала стилистическую группу моя собственная персона — в пижаме и пледе на римский манер. Ну что ж… Пора вести свое войско к победе! Уж какое есть…
— Мы готовы, дочь — с одобрением проговорила мама. — Ты явно залежалась.
— А милорд Верд не будет против? — осторожно спросила Луиза.
Мама — и почему-то Наташа — посмотрели на нее с насмешкой. Джулиана делала вид, что сливается с мебелью. В этом ей очень мешал щенок, который крутился вокруг нее и всячески намекал, что художнице выпадает высокая честь его погладить. Девушка вздохнула, сдалась — и улыбнулась. Я залюбовалась теплой, искренней улыбкой, — честной и открытой. Даже от сердца отлегло. Колючая враждебность Джулианны была просто психологической защитой. У меня было достаточно педагогического опыта чтобы понять — мы сработаемся точно, и скорее всего, подружимся со временем. А щенок… Щенок был в восторге — его гладили, чесали за ухом и ласкали взглядом ярко-зеленых глаз. Тот еще дамский угодник! Как же тебя все-таки назвать?
— В империи просто необходим прогосударственный журнал сплетен, формирующий необходимое правительству отношение к государству, Императору и членам его семьи. Кроме того, мы с вами должны будем издавать газету — это уже просьба самого императора.
— Газету и журнал — с какой периодичностью? — тут же спросила мама.
— Думаю, раз в неделю — и то, и другое.
— Так делать не принято, — не смогла удержаться Джулиана.
Луиза согласно кивнула.
— Газеты выходят каждый день — со свежими новостями. А журналы… Раз в месяц. Либо на научную тематику — их выпускают при университетах. Либо какие-то военные — по подписке.
— Отлично! — обрадовалась я. — То есть никто так не делает, верно? Значит, — мы будем впереди империи всей!
— Как именно? — не разделила мой энтузиазм журналистка.
— Мам, у тебя в сумке случайно не завалялось чего-нибудь полистать? Из нашего?
— Поняла, — поднялась мама и ушла.
— Его величество, думаю, не откажет нам в любезности лоббировать наши проекты, — продолжила я. — И не даст, кстати говоря, развернуться конкурентам. Еще надо подумать, о стоимости издания. Чтобы была не велика… Тогда можно развернуться очень широко.
— А еще можно будет печатать в конце журнала роман с продолжением, — словно бы и ненароком проговорила писательница. — Как во времена Александра Дюма-отца.
— Чудесно! Вы читаете мои мысли, Наташа! — улыбнулась я. А писательница стала пояснять нашим имперским дамам:
— Была такая практика в издательстве журналов. Это период девятнадцатого — начала двадцатого века истории нашего мира. Тогда нанимали молодых и голодных певцов художественного слова. Например, Дюма-отец так публиковал «Трех мушкетеров», а Куприн — свои ранние рассказы. Так почему бы ни воспользоваться чужим опытом?
— Думаю, надо что-то про магию. Что-нибудь из того, что в нашем мире называется «фэнтези», только очень аккуратно, Наташа. Не забывайте — мы с вами находимся и пытаемся участвовать в общественной жизни мира, в котором эта самая магия действительно существует. Вы меня понимаете?
— Конечно… Но мне нужен консультант.
— Хорошо, подумаем…
— Вот, — стремительно вошла мама. — Держите.
И она передала толстый глянцевый журнал Джулиане, который та стала изучать просто с жадностью.
— А чему мы посвятим первый номер журнала? — не отрываясь от своей «добычи» спросила девушка.
— Принцу Брэндону, — сразу ответила я. Время подумать у меня было. — У него как раз скоро день рождения.
— Пятнадцатого апреля. Через месяц с небольшим. В его честь будут давать бал, — подтвердила Луиза.
— Фотографий бы красивых побольше, — мечтательно проговорила мама. И Наташа энергично закивала. — Имперские мужчины — такие колоритные!
— Но они не согласятся, — пробурчала Джулианна, не отрываясь от фотографий девушек, демонстрирующих бикини.
— Не думаю, что принц или Ричард будут в восторге, — хищно сказала я. — Но с ними я точно договорюсь. А остальным прикажет его величество. Мы же будем писать о том, какие они все замечательные.
— А что взамен? — с подозрением проговорила журналистка.
— Мы издаем прогосударственную газету.
— Будем печатать ложь для имперского режима?! — возмутилась девчонка.
— Зачем же сразу ложь? — с удивлением посмотрела на нее я. — В империи достаточно всего, что можно покритиковать — например, имперские аристократы. У меня был опыт общения — жуть просто.
У Луизы глаза сверкнули ненавистью.
— Уголовная полиция, — продолжила я. — Мне бы хотелось повлиять на текущее положение дел в этой области.
— Это правда, что вас там забили почти насмерть? — Джулиана оторвалась от журнала и смотрела мне прямо в глаза.
Мама побелела — я скривилась.
— Простите, — тихо проговорила девушка, явно жалея, что так бестактно проявила любопытство.
— Ничего, — ответила я. — Просто вы — не обижайтесь — иногда забываете, что рассказываете о живых людях. А у них есть чувства. Гордость, достоинство, семьи. И они могут быть невиновны!
— Но правду…
— Джулиана… Как мы знаем, правда — она где-то посредине. Император, Ричард и Брендон Тигверды, они… люди. Вы согласны? Со своими достоинствами, недостатками, со своим прошлым. У них так же, как и у остальных, живущих в империи, есть чувства, сомнения, мечты… Их власть и избранность — это не только преимущества, но и тяжелейшее бремя огромной ответственности. Нам нужен взгляд, не дающий категоричных оценок. Вы сможете так работать?
