Бедная Света Рзаева, на ней новичок
набивал руку! Надеюсь, с тех пор у нее в организме ничего не оторвалось и не
разошлось.
Нина назвала номер кабинета Абдуллы,
очевидно, надеясь, что я сама найду дорогу. Но я попросила ее представить меня
доктору.
– Хочу, чтобы в клинике меня
воспринимали серьезно, – жалобно проблеяла я.
Милая девушка безропотно отложила книгу и
отправилась вместе со мной на второй этаж.
– Здесь у нас поликлиническое
отделение, а на третьем этаже стационар, – объяснила она по дороге.
У Абдуллаева как раз закончился прием, и
он пустил нас в кабинет.
Это был молодой мужчина с крупными чертами
лица. Верхняя часть его врачебной униформы была надета на голое тело, и в
вырезе проглядывала мохнатая, как ковер, грудь. Могучие руки тоже были густо
покрыты шерстью.
Нина представила нас друг другу и
удалилась. Как только за секретаршей закрылась дверь, я воскликнула:
– Так вы и есть тот самый знаменитый
Абдулла Абдуллаев? Я так много о вас слышала! И давно мечтала с вами
познакомиться!
– Вы ничего не путаете? –
удивился врач. У него был дефект речи, он немного пришепетывал.
Я старательно хлопала глазами:
– Как я могу напутать?! Вы же самый
известный в Москве пластический хирург!
Абдулла засмущался:
– Ну уж и самый...
– Да-да, не спорьте! Вы в Москве
всего три года, а все женщины столицы мечтают попасть именно к вам. Вы знаете,
что вас называют волшебником? Я прямо так и слышала: «Этот нос мне сделал
волшебник Абдулла!» Представляете?
Мужчина улыбался, как разомлевший на
солнце кот, и был готов слушать меня бесконечно.
– У меня есть знакомая, которую вы
буквально преобразили. Природа, к сожалению, на ней отдохнула, и если бы не
вы... Светлана Рзаева, помните такую?
– Конечно, помню. И как Светочка
поживает?
«Светочка» он произнес как «Шветушка».
– Замечательно! Каждое утро смотрит
на себя в зеркало и молится на вас!
Абдулла выпятил грудь:
– Это была трудная работа, но
результат того стоил!
– Хотя, конечно, операции влетели в
копеечку, – понизив голос, доверительно зашептала я. – Светка тогда
еле наскребла денег. Она ведь вам рассказывала?..
Я выжидающе уставилась на доктора, однако
он не поддержал тему.
– Насчет денег – это в бухгалтерию, а
я отвечаю за красоту, – гордо заявил Абдулла.
Я вздохнула. Нет, с ним кашу не сваришь.
Мне нужна женщина. Вот с ней бы я все-все обсудила: где, сколько и за какие
такие заслуги.
Тут меня осенило. Такие сложные операции,
как у Рзаевой, занимают не один день. По идее пациентке необходимо до операции
провести сутки в стационаре, чтобы сдать анализы. Потом еще несколько дней, а
то и неделю после операции оставаться под наблюдением врача. Палаты здесь
наверняка не одноместные, это слишком дорого. Значит, у Рзаевой были какие-то
соседки. Заняться в больнице обычно нечем, скука смертная. Дамы должны были
чесать языками, вспомнить всю свою жизнь, а также перебрать всех родственников
и знакомых. Если мне повезет, если Света по природе болтлива, если у ее соседки
хорошая память... Что-то слишком много этих самых «если». Но – увы! – это
единственная моя ниточка.
Я нацепила на физиономию загадочное
выражение.
– Ой, а я знаю про вас секрет! Мне
Света рассказала.
– Какой секрет? – насторожился
Абдуллаев.
Глупо хихикая, я продолжила:
– Со Светой в палате лежала одна
дама, так вот она в вас влюбилась! Просто без памяти! И очень жалела, что не
может вам открыто признаться, все-таки это неэтично, ведь вы ее врач. Но, говорит,
если Абдулла сделает первый шаг, я для него ничего не пожалею: ни квартиру
московскую, ни тело молодое.
Грубо, Люся, очень грубо работаешь. Нельзя
же так, в самом деле. Сейчас тебе дадут коленом под зад и будут абсолютно
правы. Позор дилетантам-искусителям!
Однако мужчина клюнул. И, надо отдать ему
должное, глаза у него загорелись не на слове «квартира», а на «тело».
– А как ее зовут, эту даму? –
поинтересовался Абдулла, преувеличенно внимательно разглядывая календарь на
стене.
Я развела руками:
– Фамилия вылетела из головы. Но вы
же сами должны помнить, кто лежал со Рзаевой в одной палате!
Мужчина задумчиво почесал затылок, где у
него, кстати, уже намечалась лысина.
– Нычкина? Югай? Кирьянова? Элеонора
Белкина?
При последнем имени он прямо весь
затрясся. Я поняла, что эта Элеонора произвела на него неизгладимое
впечатление.
– Да, кажется, Белкина. До конца я не
уверена, но скорее всего это она.
Я пошла к двери, но на пороге обернулась:
– Да, и вот еще что. Элеонора
сказала, что любит мужчин с напором. То есть она будет строить из себя
недотрогу, а вы должны ее завоевать. Вы поняли меня?
– Я понял, – прохрипел Абдулла.
У него уже земля горела под ногами.
Ну вот, дала человеку ложную надежду. А с
другой стороны, вдруг это судьба? Потом еще спасибо мне скажут. Может, и на
свадьбу пригласят.
Глава 23
Я бросилась обратно к медицинским картам.
Значит, ищу четыре фамилии: Белкина, Нычкина, Югай и Кирьянова.
Я зарылась в бумаги, и в этот момент в
кабинет заглянул Юрий Сергеевич:
– Работаете?
– Систематизирую информацию для базы
данных! – отрапортовала я.
– Уже семь часов, ваш рабочий день
закончен, – ласково сказал шеф.
– Если вы не против, я еще посижу. Не
люблю бросать работу на полпути.
– Конечно, сидите! – обрадовался
Дебрянский. – Клиника закрывается в девять, до этого времени вас никто не
потревожит.
У него был вид рабовладельца, который,
купив по дешевке хилого раба, неожиданно обнаружил, что тот способен пахать за
троих.
Через полчаса четыре карты были найдены.
Элеонора Белкина оказалась ни при чем,
судя по записям, они вообще со Рзаевой не пересекались. Кстати, дамочка в
клинике увеличивала грудь. Ну надеюсь, что Абдулла сделал как для себя.
А вот что касается Нычкиной, Югай и
Кирьяновой, то здесь оставался шанс. Теоретически эти женщины вполне могли
лежать со Светланой в одной палате. Причем в разное время. И значит, мне надо
поговорить с каждой из них по душам.
Сначала я позвонила Нычкиной Ольге
Павловне. Мне ответила женщина.
