— Это очень мило с вашей стороны.
— Вы должны чаще приходить сюда с Эверардом. Нет сомнений, он будет использовать каждую возможность для встречи с Сельмой. Он влюблен в нее.
— Неужели? — Дженис была просто поражена этим неожиданным сообщением, которое означало, что Уитни свойственно что-то человеческое.
— За Сельмой многие ухаживают, — продолжал Мануэл.
— Да, она очень красива, я это заметила, хотя видела лишь мельком.
— Ее сестра Леона тоже хороша, хотя она совершенно другого типа. К сожалению, она не в моем вкусе, она чувствует это и не уделяет мне внимания. Жаль, что так получилось, ведь наши отцы хотели нас поженить и таким образом объединить две ветви семьи. Посмотрите, вон там стоит Леона и разговаривает с каким-то англичанином.
Взглянув в сторону, куда указал Мануэл, Дженис увидела темноволосую девушку в длинном узком платье из белых кружев, с длинным боковым разрезом выше колена. И тут у нее перехватило дыхание — собеседником Леоны был Клайв Диксон. Что же это было — совершенно невероятное совпадение или Клайв специально явился сюда, чтобы встретиться с ней здесь?
Девушка была явно раздражена и время от времени отбрасывала назад свои красивые темные волосы. Клайв слушал ее с сочувствием. Наконец Леона слегка по-дружески толкнула его в плечо и направилась быстрым шагом, насколько ей позволяла юбка, через лужайку. Клайв повернулся и направился к Дженис и Мануэлу.
— Хотите, я представлю вас моему английскому другу?
— Спасибо, но в этом нет необходимости, Мануэл, мы с Дженис давно знакомы.
— В таком случае я оставляю вас. Прошу прощения, но мне надо уделить внимание другим гостям.
— Прости, если я нарушил вашу беседу с Мануэлом, — засмеялся Клайв, когда тот ушел. — Могу поспорить, что он посвящал тебя в сплетни и скандалы этого общества.
— О нет. Он рассказывал мне о своих кузинах, Сельме и Леоне.
— Только что Леона изливала мне душу.
— Да, я вас видела. Мануэл сказал мне, кто это девушка, что разговаривала с тобой.
— Бедная Леона! Ты, наверное, знаешь, что многие английские, а также англо-португальские семьи, живущие здесь, посылают своих детей получать образование в Англию, хотя они вырастают здесь и у них два основных языка. Леона с трудом выдержала один год в очень престижной английской школе и сейчас дома на каникулах. Она категорически отказывается возвращаться туда снова.
— Сколько ей лет?
— Восемнадцать, но в некоторых вопросах она рассуждает как зрелая женщина. Иногда она кажется умудренной жизненным опытом, а иногда просто восстающей против семьи шестнадцатилетней девчонкой.
— Каким же образом ты здесь очутился? — помолчав, спросила Дженис.
— Я знал, что Уитни приглашен сюда сегодня, поэтому решил, что мы проведем спокойный вечер вдвоем, но, когда милорд настоял на том, что ты должна идти вместе с ним, я позвонил Леоне, будто убедиться, что прием не отменяется. Она подтвердила приглашение. И вот я здесь.
— Уитни поломал мои планы на вечер, но, как только мы сюда приехали, он тут же удалился вместе с Сельмой Карвалью, и больше я его не видела.
— О, если Сельма его завлекла, то он уже забыл о тебе.
— Мне никогда не приходило в голову, что он может интересоваться женщинами. Я воображала, что для него существует только работа.
— Это действительно так, но и в броне можно найти уязвимое место. Каждый раз, когда он приезжает в Португалию, семья Карвалью готова объявить о помолвке Сельмы и симпатичного английского денежного мешка.
Именно в этот момент «симпатичный английский денежный мешок» направился в сторону Дженис и Клайва.
— Простите, что так надолго оставил вас, мисс Боуэн. Но я вижу, вы нашли себе компанию. Мне казалось, у вас были другие планы на сегодняшний вечер, Диксон, — произнес он, повернувшись к Клайву.
Клайв встал и посмотрел прямо в лицо своему начальнику с присущей ему уверенностью:
— Вы совершенно правы, но в последний момент они, к сожалению, изменились, вот я и решил заполнить свободный вечер.
Несколько мгновений мистер Уитни внимательно смотрел на Клайва, потом повернулся к Дженис:
— Пойдемте со мной, мисс Боуэн. Мы остаемся на обед. Желаю вам приятного вечера, мистер Диксон. И я бы хотел видеть вас завтра на работе в восемь часов утра.
Дженис могла лишь тихо пробормотать слова прощания и бросить в его сторону взгляд, в котором было сожаление, что их встреча так быстро закончилась.
Обед был сервирован на отдаленной от дома лужайке. Теперь у Дженис появилась возможность рассмотреть сестер. У Сельмы явно просматривались ее английские корни: гладкая нежно-розовая кожа, ярко-голубые глаза и золотая копна волос. Леона, с ее темно-каштановыми волосами, огромными темными сверкающими глазами, сочными яркими губами вызывающего рта, была совершенным образцом португальской женщины.
Стало смеркаться, и в парке зажглись фонари. Они красиво освещали ограду парка, кусты роз, камелии и гардении.
Дженис посадили между двумя леди преклонного возраста, членами семьи Карвалью, которых больше интересовала гостья, сидевшая по другую сторону стола. Как только обед завершился, к Дженис подошел Мануэл:
— Примите наши извинения, что вы попали в не совсем подходящую для вас компанию. В следующий раз я лично за этим прослежу и постараюсь сам сесть с вами рядом.
Когда Уитни дал ей понять, что пора уходить, Дженис вошла в дом, чтобы забрать свою шифоновую накидку, и вдруг услышала голоса из другой комнаты.
— Кто была эта девушка с Эверардом? Та, что в зеленом платье? — спросила женщина.
Дженис остановилась и прислушалась, другой голос ответил:
— Насколько я понимаю, это его секретарша. Может быть, он привез ее из Англии, чтобы она его защищала?
Раздался взрыв смеха, в котором потонули остальные слова говоривших. Было неудобно стоять и подслушивать, поэтому Дженис поспешно вышла. По пути в отель, уже в такси, она вспомнили эти слова, и они ее позабавили. Сама мысль о том, что Эверард Уитни нуждался в защите, была абсурдна, но предположение, что она может дать ему эту защиту, показалась просто забавной.
Глава 2
Дженис никогда прежде не бывала в таком роскошном отеле, где фойе и первый этаж были отделаны мрамором, висели люстры, на полу мягкие толстые ковры, и поэтому никто не мог догадаться, что наверху, начиная с пятого этажа, царил полный хаос. Комнаты были еще не закончены, рабочие перекрикивались, стоял страшный шум, и летали облака пыли.
Она приехала вместе с Уитни и Клайвом в эту инспекционную поездку в гостиницу «Кастелло» и делала пометки в своем блокноте обо всем, что, как ей казалось, могло бы потом заинтересовать шефа. Когда Уитни обращался к прорабу или электрику на португальском языке, Клайв переводил ей или сообщал общий смысл сказанного, за что она была ему благодарна. Приходилось преодолевать большие неосвещенные помещения, иногда под потолком висели на проводах голые лампы. На неровном полу стояли водяные лужи, и приходилось порой перемещаться с этажа на этаж по временным деревянным переходам, так как ни лестницы, ни тем более лифты еще не были закончены.
