– Это верно, – согласилась Гардения.
– Так вот, дело в том, – продолжил барон, – что у вашей тети есть протеже, молодой человек, к которому она очень привязана, потому что его мать была ее лучшей подругой. Он сирота, и с тех пор, как умерли его родители, ваша тетя взяла на себя ответственность за его благополучие. Он англичанин и очень хотел служить на море. Ваша тетя все устроила, и сейчас он – офицер Британского военно-морского флота.
– Сколько ему лет? – спросила Гардения не потому, что ее это интересовало, а для того, чтобы что-нибудь сказать.
– Я думаю, семнадцать или восемнадцать, – неопределенно ответил барон. – Конечно, он всего лишь гардемарин, или как вы там называете самых младших офицеров флота.
– Совершенно верно, гардемарин, – подтвердила Гардения.
Барон вставил в глаз монокль.
– Ваша тетя беспокоится, – сказал барон, – так как она думает, что этот юноша, кстати его зовут Дэвид, попал в беду.
– Почему она так решила? – спросила Гардения.
– Потому что она получила от него несколько писем, – их тайно доставили его друзья, но беда в том, что они зашифрованы.
– Зашифрованы! – воскликнула Гардения.
– Мы так полагаем, – пояснил барон, – и, разумеется, ваша тетя не может их прочитать.
– Но я не понимаю, с чего бы ему пользоваться шифром, – сказала Гардения.
– Ваша тетя также в недоумении, – пожал плечами барон. – Поэтому она и полагает, что у Дэвида какие-то неприятности. Может быть, он даже попал в тюрьму. Может быть, он боится, что эти письма могут попасть в чужие руки.
– Все это кажется мне очень странным, – сказала Гардения.
– Именно это говорит и ваша тетя, – согласился барон. – Можете представить, как все это ее беспокоит! Она сама призналась мне, что не спит по ночам. Она находится в постоянной тревоге за Дэвида.
– А мне она ничего не говорила, – сказала Гардения.
– Я знаю, – ответил барон, покачав головой, – она не хотела беспокоить вас. Кроме того, она очень боится за Дэвида.
– Почему? – спросила Гардения.
Барон понизил голос:
– Разве вы не понимаете, что если обо всем этом станет известно, это может ухудшить его положение? Если он действительно в тюрьме и ему запрещено переписываться, что очень вероятно, тогда неосторожными разговорами можно привлечь к нему внимание и накликать на него еще большую беду.
– Да, пожалуй, вы правы, – согласилась Гардения. – Но чем я могу быть полезна?
– Об этом я и хотел с вами поговорить, – ответил барон. – Мне кажется, что вы можете помочь вашей тете. Я полагаю, что если вы сделаете то, что я вам скажу, вам удастся положить конец ее беспокойству.
– Конечно, я попытаюсь, – сказала Гардения.
– Обещаете, что ничего не скажете ей об этом? Она очень рассердится на меня, если узнает о нашем с вами разговоре. Но я больше не в состоянии спокойно смотреть на то, как она мучается.
– Я обещаю, – заверила его Гардения. – Но чем я могу помочь?
– Если вы сделаете в точности то, что я вам скажу, – ответил барон, – ваша тетя сможет узнать, что же написано в этих письмах.
– Но я не смогу их расшифровать! – сказала Гардения. – Я не знакома ни с кем, у кого бы мог быть ключ к этому шифру.
– Напротив, у вас есть такой знакомый! Это лорд Харткорт! – почти торжествующе провозгласил барон.
– Вы хотите, чтобы я попросила его помочь расшифровать эти письма? – спросила Гардения.
Барон в ужасе воздел руки к небу.
– Нет, нет, тысячу раз нет! Как можете вы быть такой глупенькой? Разве вы не понимаете, что, если лорд Харткорт узнает о том, что Дэвид использует в письмах к вашей тете военно-морской шифр, это будет иметь катастрофические последствия? Он может даже направить рапорт капитану корабля, на котором служит Дэвид. Какое бы наказание ни нес Дэвид сейчас, это пустяк по сравнению с тем, что будет, если узнают, на какие крайности он пошел, чтобы установить связь с внешним миром.
– Да, теперь я начинаю понимать, – сказала Гардения.
История, рассказанная бароном, казалась ей вполне логичной.
– Все, что от вас требуется, – это заглянуть в книгу, в которой лорд Харткорт хранит военно-морской шифр.
– А откуда вы знаете, что она у него есть? – спросила Гардения.
Барон снисходительно улыбнулся.
– Дитя мое, всем известно, что в обязанности лорда Харткорта в его новой должности входит расшифровка всех телеграмм и писем, которые приходят в посольство.
– Понятно, – сказала Гардения. – Значит, если мы сможем добраться до этой книги, мы прочтем письма Дэвида?
– Совершенно верно, – ответил барон.
– Но как я смогу добраться до нее? – озадаченно спросила Гардения.
Ей казалось, что барон говорит вздор и что все его предложения бессмысленны.
– В этом и состоит основная трудность, – признал барон. – Потому я и прошу вас, ради вашей тети, отправиться на квартиру к лорду Харткорту.
Гардения вскочила с места.
– Безусловно, я этого не сделаю, – быстро сказала она. – Не представляю, как вы только могли предложить мне такое! Я знаю, что моя мама никогда бы не позволила мне отправиться одной на квартиру к мужчине, и я уверена, что тетя Лили также не одобрила бы этого. Боюсь, что вынуждена ответить вам отказом!
Барон также поднялся.
– Мне очень жаль, – медленно произнес он. – Я думал, что вы привязаны к вашей тете. Мне казалось, что вы благодарны ей за все, что она сделала для вас с момента вашего приезда в Париж, когда вы, безутешная сирота, собирались поступить в услужение гувернанткой или компаньонкой. Но я ошибся. Молодые неблагодарны и заняты только собой. Мне казалось, что вы не такая, как все.
– Это нечестно! – горячо вскричала Гардения. – Вы знаете, что я бы с радостью помогла тете, если бы это было в моих силах! Вы знаете, что я ей очень благодарна за все. Но как я могу отправиться одна на квартиру к мужчине? И что подумает лорд Харткорт?
– Лорд Харткорт ничего не узнает, – ответил барон, – но давайте не будем больше об этом говорить. Вы правы, а я не прав. Я просто старый глупец, который не может спокойно видеть женские страдания, а я знаю, как глубоко страдает ваша тетя. Забудьте, не стоит больше упоминать об этом. Будем считать, что этого разговора не было.
Он сделал движение, как бы намереваясь уйти.
– Вы сказали, что лорд Харткорт ничего не узнает? – тихо спросила Гардения. – Но как это возможно?
– Ну, он, конечно, может узнать, – признался барон, – но в тот момент его не будет дома. Он узнает об этом лишь позже и не придаст этому значения.
– Не представляю, как это можно сделать, – с сомнением сказала Гардения.
