— Мисс Элкинз, как человек, имеющий хорошее представление о раннем развитии ребенка, вы должны чувствовать в человеке качества хорошего родителя. — Алиса выпрямилась и приняла вид специалиста. — Как вы думаете, Роджер Тисдейл хороший отец? Напоминаю, мисс Элкинз, что вы находитесь в суде и уже принесли письменные показания под присягой. Позвольте мне повторить вопрос. Вы считаете, что Роджер Тисдейл хороший отец?
Алиса подняла глаза и мельком взглянула на Роджера.
— Нет, не считаю.
— А почему нет?
— Потому что хороший отец не оставил бы своего ребенка одного дома, как это делал Роджер. На несколько часов. Когда мы были на приличном расстоянии от дома и занимались сексом.
Омар сложил руки на груди и с отвращением посмотрел на Роджера.
— Не могли бы вы рассказать поподробнее?
Алиса неловко поерзала. Поддернула рукава блузки, потом снова опустила. Откашлялась.
— Слушайте. Это он предложил, а не я. Я всегда ему говорила, что это плохо.
— Продолжайте, пожалуйста, мисс Элкинз.
— Это было раза три или четыре. Может быть, пять. Его жена должна была работать поздно вечером. Роджер посылал мне сообщение на пейджер — шестьдесят девять, это был наш условный знак, — и я выходила. В это время он укладывал Пита, читал ему сказку и все такое. И когда ему казалось, что ребенок уснул — вы знаете, это первая стадия сна, — мы встречались на дорожке перед домом и выезжали. Конечно, он всегда запирал дверь. И оставлял свет в нескольких комнатах, так что казалось, будто хозяева дома. Мы ехали в Бейкер-Пойнт или в мотель. Никогда не уезжали далеко, и через пару часов всегда возвращались. Но мы оставляли Пита дома одного. Насколько мне известно, он ни разу не просыпался. Но я все равно считала, что это плохо. И всегда ему об этом говорила.
Омар подождал, пока судья Брэнд осмысливает Алисины показания. Я сидела сама не своя. Это так давно было, и Пит, слава богу, жив-здоров, несмотря на Роджерово наплевательское отношение. Помню, я всегда уходила с каким-то неясным тянущим беспокойством. Даже когда я сомневалась в Роджере как в супруге, то всегда думала, что он очень обязательный отец.
— Больше вопросов не имею. — Омар направился к своему месту. Тут же вскочил Слоан.
— Мисс Элкинз, это правда, что вы работали проституткой?
Алиса оцепенела.
— Мисс Элкинз?
— Я сопровождала состоятельных людей на разные мероприятия, и не собираюсь об этом говорить! Вы же сказали, что на суде не будут говорить об этом! — кричала она на Омара.
— Пожалуйста, ответьте на вопрос, мисс Элкинз. — Судья хищно подался вперед.
Она скрипнула зубами.
— Во время учебы в колледже я работала таким образом. Чтобы заплатить за обучение. Иначе я не получила бы диплом.
— Вы не могли найти работу по поджарке гамбургеров или разноске зелени, как другие студенты? — ухмыльнулся Слоан.
— Вы вообще представляете, сколько сейчас стоит обучение? С такой работой я даже за учебники не могла бы платить, к вашему сведению.
— Значит, для протокола, вы предлагали секс в обмен на деньги, так?
Алиса что-то пробормотала.
— Отвечайте, пожалуйста. — Слоан стукнул по столу.
— Да, я сказала, — прошептала Алиса с закрытыми глазами.
— Мой клиент знал, что вы проститутка? То есть, извините, сопровождающая?
— Естественно, я ему не говорила. Но он все равно узнал. — Алиса скользнула по мне взглядом. — Ему жена сказала. То есть бывшая жена.
Еще один мерзкий эпизод всплыл на поверхность. Мы с Дейлом обедаем в кафе. Входит Алиса. Дейл знает ее по недавней вечеринке и говорит мне, что она шлюха. Вечером я молюсь, чтобы Роджер не подхватил какую-нибудь болезнь.
— Ваша честь, — начал Слоан, — я надеюсь, что вы отнесетесь к этим показаниям так же, как к их источнику, проститутке, которая признала в вашем присутствии, что может лгать для достижения своей цели. Эта молодая женщина характеризуется противозаконным мошенническим поведением, и я настаиваю, что ее показания должны рассматриваться с подозрением, если они вообще могут быть приняты к рассмотрению.
— Послушайте, — сказала Алиса. — Я ничего не выдумываю. Роджер действительно оставлял своего ребенка одного, чтобы мы могли уехать и…
— Это все, мисс Элкинз, — перебил Слоан. — Можете идти. Спасибо.
— Секунду!
— Я сказал, это все.
— Прекрасно! — Буркнула она, поднимаясь и одергивая блузку. — Я пошла!
Следующей была Линетт. Она робко улыбнулась мне и уселась за столик, заметно нервничая. Я не думала, что будут какие-то неожиданности: расскажет о лодочках из мыла, о разведении костра, да и все. Совершенно не ожидала, что она будет сообщать о том, как Пит обжег руку в походе.
— Мы пытались позвонить домой, но телефон был отключен, — спокойно рассказывала она. — И муж потом сказал мне, что в тот вечер у Вэл был гость. Мужчина.
Линетт виновато взглянула в мою сторону. У меня просто внутренности сводило.
— Какое отношение это имеет к делу? — спросил Омар.
— Это к вопросу о пренебрежении своими родительскими обязанностями, ваша честь, — поднял руку Слоан. — Она оставила свой номер телефона на случай непредвиденных ситуаций и в то же время развлекалась с кавалером, отключив телефон и прекрасно зная, что других способов связаться с ней в случае чего не существует. Какая мать может поступить таким образом?
Линетт подскочила.
— Но Вэлери мне сказала, что телефон отключился случайно. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Я совсем не хочу сказать, что она отключила телефон нарочно.
На меня навалились страх и вина. Я-то помню, что сделала это нарочно! Позвонила жена Эдди, не хотелось, чтобы ее звонки повторялись. И я отключила телефон, совершенно забыв, что могу понадобиться Питу.
— Мистер Слоан, ваш аргумент в лучшем случае спорен. — Судья Брэнд устало потер глаза. — Миссис Чейз, вы свободны.
— Спасибо, ваша честь. — Линетт кинула на меня еще один душераздирающий взгляд. Это было невыносимо.
— Не трусьте, — зашептал Омар, сжимая мне руку. — Все идет замечательно.
И знаете что? Минуту спустя я почувствовала, что согласна с ним. Впервые с начала заседания позволила себе некоторый оптимизм. До этого момента я готовилась к худшему: остаться без ребенка, без денег, без дома. А сейчас уверенность Омара поддерживала меня, как стальная подпорка. Мы пуленепробиваемы! Мы выиграем это дело. Я знаю.
Омар нагнулся и что-то достал из портфеля.
— Ваша честь, я хотел бы перейти к следующим свидетельским показаниям. — В руках у него была видеокассета.
Я даже не заметила, что на столе стоит видеомагнитофон, пока Омар не подошел к нему. Кровь лихорадочно застучала в ушах. Вставив вилку в розетку, Омар нажал кнопку пуска. Экран засветился серым, но ничего не показал. Он пощелкал другими кнопками. Картинка не появлялась.
