Бренда сурово взглянула на меня и развернула кресло. Теперь я не могла видеть, что она пишет.
— У меня хорошие новости для вас, леди. Мы нашли семью, живущую неподалеку, которая готова взять на воспитание всех четверых сирот. — Бренда взглянула на нас поверх очков и продолжила: — Мы очень благодарны вам за участие в судьбе малышей. Но все знали, что ваша опека временна. Мы не хотели бы, чтобы вы считали, что обоснованная критика порядков в вашем доме… — Бренда попыталась изобразить подобие улыбки, — послужила причиной такого решения. Органы опеки настаивают на скорейшей передаче детей приемным родителям.
— Вы не должны разговаривать с нами, словно являетесь верховным судьей. — Кажется, Прим разъярилась не на шутку. — Мы не собирались похищать детей или удерживать при себе силой. Что касается меня, то мне давно пора хорошенько отдохнуть от детского визга, шума и гама.
Бренда опять что-то записала. Я смогла разглядеть лишь жирный восклицательный знак в конце строки.
— В таком случае, мисс Ярдли, мы постараемся все сделать быстро. Я хотела бы увидеть детей прямо сейчас.
Уилл вошел в комнату нахмурившись.
— Вы оторвали меня от самого интересного. Мужик с автоматом ворвался в дом и искрошил всех чертовых гангстеров. — Уилл направил на нас палец и осыпал градом воображаемых пуль. — Два мужика сбежали от главного гангстера, переодевшись в женское платье. Они видели, как он расправлялся с врагами в гараже. Кровавый маньяк устроил настоящую бойню…
Бренда назидательно подняла пухлую руку.
— Существует строгое правило: детям запрещено смотреть телевизор после семи. Они не должны смотреть подобные фильмы.
— Мне показалось, что это комедия… — начала было я.
— Это мой дом. Только я устанавливаю здесь правила, — одновременно со мной произнесла Прим.
— Плевать. Я буду смотреть все, что захочу, — перебил ее Уилл.
— Ты не должен так говорить. — Бренда строго посмотрела на Уилла. — Маленький разбойник, немедленно извинись перед этими двумя женщинами!
— Это нечестно! — закричал Уилл. — Почему я должен извиняться? Сегодня утром она, — Уилл указал пальцем на Прим и хитро ухмыльнулся, — уронила себе на ногу ведро с углем. Она выругалась в моем присутствии, а это гораздо хуже.
Одутловатое лицо Бренды покрылось пятнами. Она схватила тетрадь и энергично заскрипела ручкой. Я поймала взгляд Прим, и мы обе рассмеялись. Бренда подняла на минуту голову, сделала глубокий вдох и стала писать с удвоенной скоростью.
— Нет, нет, нет! — всхлипывала Френки, прижимаясь ко мне. — Ненавижу ее! Я ни за что не пойду к ней.
— Но, милая, она желает окружить вас теплом и заботой. Вы все будете вместе.
— А я не хочу жить с Уиллом. Мне нравится жить с тобой.
— И мне нравится жить с тобой. Ты сможешь приходить ко мне, когда захочешь.
— Каждый день?
— Поначалу у тебя не получится приходить ко мне слишком часто. Тебе предстоит узнать получше мистера и миссис Виннакотт, научиться ладить с ними.
— Я хочу остаться здесь. — Губы Френки задрожали. Она умоляюще смотрела на меня, едва сдерживая слезы.
Не буду утверждать, что предложение отдать детей на воспитание Свитену и Берил привело меня в восторг. Очевидно, для Бренды подобное развитие событий казалось подарком судьбы. Она испытывала глубокое почтение к служителям церкви и была уверена, что священник и его жена станут образцовыми приемными родителями. Прим и я пытались убедить ее в обратном. Мы настаивали на том, что дом священника не самое подходящее место для воспитания детей, особенно таких своенравных, как Рокеры. Но Бренда лишь угрюмо отмалчивалась и без устали строчила в тетради. Неприятный осадок усилился с появлением Бальтазара. Пес схватил синий плащ Бренды и потащил к себе в логово. Попытки вырвать плащ из его пасти не приносили результата. Наконец Прим пришлось силой разжать собаке челюсти.
Прим, Бар, я и четверо детей медленно плелись в сторону жилища Виннакоттов. Хлоя и Бальтазар носились взад-вперед по тропинке. В месте, где пересекались две тропы, собаки покинули нас и помчались в сторону Гилдерой Холла.
— Побежали в логово дьявола, — пробормотала Прим. — Старик Амброуз — сущий сатана.
— Никогда не могла понять, почему Амброуза так ненавидят, — сказала Бар. — Я встречала его несколько раз. Гай приглашал меня в Холл на вечерний чай. Амброуз произвел самое лучшее впечатление.
Прим рассмеялась.
— Несколько дней назад я слышала в магазине, как миссис Крич сообщила миссис Хоппер, что Амброуз — тайный трансвестит. Когда миссис Хоппер с недоумением спросила, что такое трансвестит, миссис Крич пояснила, что трансвеститом называют мужчину, который испытывает нездоровое возбуждение, одеваясь в женскую одежду. Я делала над собой невероятные усилия, чтобы сохранять серьезное выражение лица. Миссис Хоппер так ничего и не поняла. Ей казалось странным, что мужчина может испытывать возбуждение, натягивая на себя шелковые панталоны с кружевами и платье…
— К нам в школу приезжал театр. Один актер был одет в женское платье. Он был этим самым… тран… трансвитом? — Френки слушала Прим разинув рот.
— Не спектакль, а дерьмо! — с чувством произнес Уилл и смачно сплюнул.
Остаток пути мы дружно объясняли Френки, что такое театр, и выговаривали Уиллу за плохое поведение. Впереди показался дом священника. Свитен стоял на крыльце и напряженно вглядывался вдаль.
— Они уже здесь, Берил! — закричал он.
Берил немедленно выбежала из дома. Даже издалека было заметно, насколько она изменилась. Исчез седой пучок на голове, покрашенные в приятный каштановый цвет волосы были связаны сзади в хвост. На ней было темно-красное платье, без сомнения, абсолютно новое. Берил вышла нам навстречу.
— Здравствуйте, мои дорогие. — Берил улыбалась. Я обратила внимание на то, что она очень взволнована. — Заходите в дом. Заходите, пожалуйста.
Мы вошли в холл. Изменения коснулись не только внешнего вида Берил, но и обстановки. Холл уже не был таким мрачным, как прежде. Он был украшен яркими восточными коврами и букетами цветов. Прим по очереди представила детей. Свитен и Берил широко улыбались, но дети не обращали внимания на улыбки. Титч уткнулась лицом мне в грудь, а Рут и Френки глазели по сторонам. Уилл сосредоточенно ковырялся в носу. Прим схватила его за руку.
— Надеюсь, вам здесь понравилось? — спросила Берил.
— Нет, — ответила Френки.
— А у вас есть цветной телевизор? — спросил Уилл.
— Несколько темновато, — сказала Рут, разглядывая мебель из эбенового дерева и лакированную дубовую лестницу.
— Да, — согласилась Берил. — Ты права. Здесь действительно темно. Молодец, сразу заметила, что у нас не в порядке. Мы заново все покрасим. Какой цвет ты предпочитаешь?
